Преимущество мечты

Глава 14

– Эту вечеринку устроила моя подруга, – сказала Ева, когда она и Хоуп подъехали к огромному двухэтажному дому за городом. – Пусть она и ведьма, то есть почти человек, это не мешает ей выигрывать меня в «твистер».

– Люди, в некоторых случаях, бывают довольно талантливы, – подтвердила Хоуп, выходя их красного кабриолета. Эта девушка знает что такое «шик».

– Как высокомерно, Хоуп! Для той, кто всю жизнь считал себя человеком, ты слишком быстро переметнулась.

– «Считал» себя человеком? Что это значит?

Ева молча усмехнулась (она не собиралась отвечать), переводя взгляд на дом.

И на это определенно стоило посмотреть. Дом был просто огромен: трехэтажный из белого кирпича, с колоннами и множеством клумб, украшенными разнообразными цветами. А несколько инсталляций перед крыльцом, так же как и весь особняк – шедевры архитектурного искусства. Каждая деталь здесь была на нужном месте, создавая поистине прекрасную картину и довершая образ жилища обеспеченной семьи. Здесь определенно трудился не один человек, а целый штаб прислуги.

Но вечеринка проходила не в самом здании, так как свет в окнах не грел совсем. Но по выкрикам веселья Хоуп поняла, что они попали именно туда, куда и собирались.

– Вечеринка на заднем дворе, – сказала Ева, направляясь к небольшому проходу в живой изгороди.

Когда Хоуп и Ева, пройдя мимо воистину огромного дома, который со стороны улицы кажется не настолько большим, насколько является на самом деле, они оказались у бассейна. Вечеринка была в самом разгаре. Громкая клубная музыка, полураздетые парни и девушки, большинство из которых разгуливали в бикини, выпивка, закуски и светомузыка. В Лас-Вегасе действительно умеют развлекаться!

Но не успели они вступить в связи, исключительно социальные, с местными, как за спинами девушек раздался мелодичный мужской, в чем-то даже немного мальчишеский, голос:

– Вы Ева, не так ли?

Девушки быстро развернулись, напряженные до предела.

Грусть. Это первое слово, которое приходит в голову, когда смотришь на этого парня примерно двадцати лет. Светло-каштановые, слегка отдающие золотом, волосы, серые глаза, которые почему-то показались Хоуп знакомыми, мягкие черты лица. Но в каждом его взгляде, в каждом движении его подтянутого, как у оборотня, тела сквозила печаль. Парень как будто не спал несколько дней и нуждался в долгом расслабляющем отдыхе. Но это не влияло на впечатление, которое он производил на окружающих. Теплота, открытость, нежность… Все это было ему присуще. Мужчина мечты для многих девушек, но сейчас он был слишком разбит, для того чтобы привлекать к своей персоне всеобщее внимание.

– Единственная и неповторимая, Джейк! – улыбнулась Ева, подмигивая незнакомцу.

Он слабо улыбнулся, но эта улыбка совсем не тронула его глаз.

– Я ищу своего брата…

Боль. За каждым словом этого парня пряталась невероятно сильная мука, от которой у Хоуп непроизвольно наворачивались слезы на глаза. Хотя она никогда не плакала на людях. Не позволяла себе этого.

Когда ее силы проявились по-настоящему, Хоуп, похоже, стала более чувствительна к чужим страданиям и радостям. Как будто эмоции других частично становятся ее собственными.

– Кристиана, – перебила его Ева.

Кристиана? Какова вероятность, что это два разных человека? Похоже, нулю.

Вот почему Хоуп показались знакомыми его глаза. Они были такие же, как и у Кристиана, только в них была боль и… теплота.

– Вы его знаете?

– Лично, нет, – ответила Ева, – но я знаю где он и что ты его найдешь.

– Не могли бы вы дать мне подсказку? – попросил Джейк, с надеждой глядя на Оракула.

– Он вскоре будет в школе.

– В какой?

Его глаза загорелись золотом. Стали другими. Дикими. Живыми.

– В очень древней, львенок, – улыбнулась Ева, потрепав волосы парня, словно почесала его за ухом. Значит, он определенно оборотень.

– А точнее…? – спросил он.

– А точнее не скажу.

Джейк сделал шаг назад и, с печалью во взгляде, слабо улыбнулся:

– Почему вы дозируете информацию?

– Я – Оракул, – пожала плечами девушка. – Мы поступаем только так.

Хоуп обратилась к своей новой знакомой:

– Скажи ему, Ева. Пожалуйста.

Волчица закатила глаза.

– Я найду тебя позже, Джейк. Какая ты скучная, Хоуп! – фыркнула Оракул, скрестив руки на груди. Затем, резко оглянувшись, побежала в сторону барной стойки.

– Спасибо, – улыбнулся Джейк, и впервые улыбка затронула его глаза.

Его радость была яркой, искренней… настоящей. Только ради этой улыбки стоило попытаться помочь этому оборотню.

– Не за что, – улыбнулась Хоуп, наблюдая за тем, как парень исчезает в зарослях живой изгороди. Походка мягкая, в меру уверенная и невообразимо плавная. Возможно, он еще не лев, но уже далеко не львенок, как сказала Ева. Его глаза. Он пережил слишком много боли за свою жизнь.

Хоуп медленно подошла к Еве и присев рядом с ней на барный стул спросила:

– А почему вы дозируете информацию?

– Наши слова, слова Оракулов, – уточнила она, будто Хоуп могла не понять ее, – способны изменить порядок вещей. Мы те, кто все знает о том, что только должно произойти, но еще не произошло, и говорить об этом не имеем права. Все очень запутано.

– У вас что-то типа аллергии на полные ответы?

– Верно.

Кивнув, Ева перевела взгляд на кого-то в толпе позади Хоуп и громко закричала:

– Кабирия! Я приехала!

Хоуп обернулась и тут же заметила девушку, к которой обращалась ее новая знакомая. Волнистые медные волосы незнакомки были распущены и почти доставали до поясницы, а их шелковистость была видна даже на расстоянии. Фиалковые глаза были безрассудны и сосредоточены одновременно, тонкие губы нежно-розового цвета изогнуты в легкой ухмылке, а миловидное лицо с правильными чертами выдавали в ней воспитанную и в меру мягкую натуру. Девушка была одета в то, что называют «маленьким черным платьем», а на ее ногах красовались туфли на очень высоких каблуках.

Ее было трудно не заметить. Аристократичность, мягкость, спокойствие – три добродетели девушки из богатой семьи. «Воспитание превыше всего», – вот что вбивают таким с самого детства. Но Кабирия отличалась от себе подобных. Во взгляде ее глаз был тайный и свободолюбивый огонь. Эта девушка была довольно мягка и покорна по своей сути, но тоже умела быть упрямой, когда это необходимо. Но самое главное – она умела наслаждаться жизнью. По-настоящему, полностью, без остатка. Ее ничего не могло удержать, если она чего-то хотела.

– И не одна, – улыбнулась Кабирия, подойдя к барной стойке. От девушки веяло ландышами и… огнем. Не костром и жженым деревом, а Хоуп, почти на физическом уровне ощущала запах огня на ее коже. Запах Силы. Аромат Свободы.

– Я заметила, – засмеялась Ева и взяла из рук бармена какой-то коктейль кислотно-зеленого цвета. – Это Хоуп. Она тебе понравится.

Девушка кивнула в сторону парня за стойкой, молчаливо делая заказ, а затем перевела свой взгляд на Хоуп. Ее глаза сверкнули заинтересованностью.

– Не сомневаюсь, – сказала она, прежде чем протянуть руку для рукопожатия. – Я – Кабирия.

– Хоуп, – улыбнувшись, ответила девушка, слегка сжав горячую руку ведьмы.

Удивленно приподняв бровь, Кабирия спросила:

– Так ты русская?

– Да.

– А так и не скажешь, не правда ли? – усмехнулась Ева, делая очередной глоток из своего стакана. Хоуп чувствовала какую-то тайну, которую эта девушка хранит. Хотя, может дело в том, что она хранила множество тайн?

Каково это, когда твоя голова полна чужих секретов, чужих историй, чужих мыслей? Когда жизнь уже больше не принадлежит тебе?

– Я несколько лет жила в Лондоне, – пожала плечами Хоуп, добродушно улыбаясь. – Училась в Лондонском Университете.

Кабирия мягко улыбнулась.

Хоуп понравилась ведьма. В ней не было ничего надменного или высокомерного. Даже и не скажешь, что она дочь богатых родителей и априори должна быть избалованной «Барби», мечтать о «Кене» и о розовом доме с белым деревянным заборчиком.

– И какая же у тебя специальность? – спросила ведьма, забирая с барной стойки бокал с шампанским и делая глоток.

– Я – хирург.

Однако их разговор с ведьмой прервался, когда ее окликнул какой-то приторно-сладкий голосок из толпы девушек, купающихся в бассейне.

– Кабирия! – кричала блондинка в кислотно-розовом бикини.

– Прошу меня извинить.

Девушка поставила бокал на стойку и отправилась к бассейну, по дороге сняв платье и туфли. При этом Кабирия осталась в темно-алом купальнике. Хоуп заметила на ее плече татуировку и, приглядевшись, разглядела, что это надпись: «Jast keep living». Кажется, эта девушка не так проста.

Кабирия что-то сказала одному из парней, а затем оттолкнулась от бортика и плавно, словно дельфин, нырнула в воду.

Хоуп вновь повернулась к Еве, которая уже допивала свой коктейль и бесстыдно заигрывала с молодым барменом. Мысли о Кабирии улетучились, когда Хоуп подумала о их разнице в возрасте.

– Сколько тебе лет? – спросила Хоуп.

– Много, – уклончиво ответила девушка.

– Конкретнее.

– Более двух тысяч. Я сбилась со счета…

Две тысячи лет? Как она вообще способна связывать слова в предложения после стольких лет жизни? Такое количество информации, что она получила, должно было давно погубить ее сознание.

– Diluvii testes, – прошептала Хоуп. – Ты одна из первых оборотней, не так ли?

– Ты знаешь латынь? – удивилась Ева, покровительственно улыбаясь. – Ах, да. Врач. Если я скажу «да», то ты перестанешь задавать мне вопросы?

Склонив голову на бок, Хоуп уклончиво ответила:

– Очень может быть…

– Тогда, «да»!

Девушка огляделась. Вечеринка была в самом разгаре и вряд ли собиралась заканчиваться в ближайшее время.

– Мы приехали из аэропорта прямо сюда. Где мы будем ночевать?

– Здесь, конечно. Хотя я не собираюсь спать. Тут же так весело!

– И надолго мы в Вегасе?

– Кто знает? – пожала плечами Ева.

– Ева, я хочу скорее вернутся в Лондон. Чем быстрее мы со всем разберемся, тем быстрее я вернусь.

Оракул нервно засмеялась. Она опять что-то скрывала.

– Поговорим завтра, – сказала Ева, уставая со студа и направляясь к бассейну. – Я хочу танцевать.