Испытание огня

И снова жжение в груди, и чувство, что меня разрывает на части. И тот же огонь, какой вспыхнул вокруг Фиртона, охватывает и меня. И я тоже расширяю границы пламени, но я не хочу убить…

Чуть позже, когда у меня появилась возможность проанализировать свои действия, я пришла к выводу, что это было очень глупо и самонадеянно, но в тот миг… я не могла поступить иначе. Я расширила границы своего единственного щита, чтобы захватить в это поле Дорса.

И прежде чем рухнуть на водника, в намерении закрыть бесчувственного парня собой, успела увидеть, как Глун поднимает правую руку, загораживаясь от пламени души Фиртона. Как одновременно вскидывает левую, и направляет ее на Лерру. И как белая огненная молния прошивает надвигающийся алый огонь, устремляясь к тому, кто, безусловно, не заслужил помилования. К Фиртону.

Все это длилось секунды две, а вот дальше…

Это был удар! Очень сильный, очень мощный! И хотя он пришелся на мой щит, возникло чувство, будто меня бульдозер боднул. Я зажмурилась, что было сил стиснула зубы и приказала себе держаться. Держаться! Даже если весь мир рухнет!

А потом был крик. Жуткий, душераздирающий, и… нет, не мой.

Следом, в нос ударил запах гари.

И еще один крик, который заставил содрогнуться:

— Дарья!

Это Глун. Это он меня звал.

Мой щит спал сам. И это немного испугало.

Я резко вскинула голову, чтобы увидеть объятые пламенем стеллажи и черные клубы дыма, которые поднимались к потолку вопреки всякой логике — вытяжки-то тут не было. И белый пар, который, в отличие от дыма, по полу стелился.

Следом еще одну вещь поняла: подол платья намок. Это лед, который сковывал защитный купол Фиртона, растаял, и так как заклинание консервации больше не действовало, вода расстелилась ковром.

А Глун, убедившись, что я жива, кивнул и решительно шагнул вперед, чтобы подхватить на руки бесчувственную Лерру.

— Иди ко мне! — рыкнул куратор.

Я бросила быстрый взгляд на Дорса. Одежда на воднике частично тлела, не иначе как огнем моего щита задетая, а вот в том, что касается Каста…

Взгляд в сторону стены, и сердце охватил ужас. Пижон был все там же, но выглядел так странно, и так жалко.

— Не бойся, не сгорел! — рыкнул Глун. — Вернусь за ними сразу же! Быстро ко мне!

Времени на препирательства не было — пространство стремительно наполнялось едким дымом. Поэтому я встала, и поковыляла к куратору. Да, именно так — поковыляла! Потому что все тело болело. Будто меня действительно ударили, причем очень сильно.

— Обними меня, — приказал Эмиль.

Я вновь подчинилась. Обхватила его за талию и прижалась так крепко, как только могла.

Еще миг, и воздух перед нами рассекла алая вертикальная молния, и мы шагнули в портал.

Мы переместились не куда-нибудь, а в гостиную его личных покоев. Выбор точки выхода из портала показался мне откровенно странным — куда логичнее было бы отвести нас в лазарет, учитывая состояние Лерры — но я даже не мяукнула.

Едва Глун сгрузил девушку на диван, я метнулась к ней. Состояние телохранительницы мало отличалось от состояния ее подопечного, разве что пена изо рта не шла. Впрочем, в данный момент меня куда больше интересовало, как она перенесла последнюю атаку Фиртона.

Удивительно, но повреждений на теле Лерры не было, и даже одежда не пострадала — то есть Глун все-таки успел закрыть ее от обжигающего пламени. Черт! Как ему удалось? Там же время даже не на секунды, а на доли секунд шло!

Я невольно обернулась, чтобы взглянуть на синеглазого брюнета, но того в комнате уже не было. Сердце испуганно замерло, а через мгновение из груди вырвался стон — Глун вернулся. С Кастом в обнимку.

Сил у меня не было, все тело болело, а руки тянули вниз массивные кандальные браслеты, но я все равно подскочила, чтобы поспешить на сей раз к пижону. Но меня остановили…

— Успокойся, — сказал Глун.

Не слишком церемонясь, он усадил рыжего в кресло, и снова растворился в воздухе. Чтобы явиться через минуту, сжимая в медвежьих объятиях Дорса.

Король факультета Воды выглядел гораздо лучше, нежели Каст, и, видимо поэтому, его сгрузили на пол. Я же почувствовала себя той мартышкой из анекдота — к кому бежать, что делать? Разорваться?!

Слава богу, Эмиль, в отличие от меня, ясности рассудка не утратил.

— В спальне шкаф, — рыкнул он. — В нем простыни. Принеси!

А сам вновь шагнул к Касту, и принялся возиться со стальными перчатками.

К моменту когда я вернулась, сжимая в руках алую шелковую простынь, на рыжем ни перчаток, ни кандальных браслетов уже не было — все это добро валялось на полу. Ну а одежды Каст еще там, в подземной библиотеке лишился. Так что простынь была очень даже кстати.

Глун выхватил ее сразу же, едва я приблизилась. Прикрыл рыжему бедра, поднялся и направился к памятному шкафу — тому самому, где зелья хранились.

Вот только поить рыжего нейтрализатором (а я не сомневалась, что это зелье именно таким свойством обладает) не стал.

— Держи, — сказал Глун, вручая склянку мне. — Четверти бутылки ему хватит.

Я послушно взяла, что дают и даже сделала полшага к креслу, прежде чем услышала:

— Подожди. Руку дай.

Подождала. Дала. Стальной наручник тут же полетел на пол.

— Вторую, — скомандовал брюнет.

Я снова подчинилась и неуместно вздрогнула, когда пальцы куратора коснулись кожи и лишь после этого переместились на кандальный браслет.

— Как ты? — избавив от тяжелой железки, но так и не отпустив мою руку, спросил Глун. — Ничего не болит?

Болело все! Но я прикусила губу и отрицательно качнула головой. В сравнении с тем же Кастом, я — супер-живчик!

— Твой щит был великолепен, — продолжал мужчина. — И я рад, что ты сумела прикрыть Дорса.

Упомянутый водник, который все это время лежал без чувств, дернулся и застонал. Я же бросила панический взгляд на это распластанное на полу тело и тоже дернулась. Отлично понимала — да, мне поручили Каста, но зелье забвения не смертельно, а огонь рыжему не страшен, он же сын бога. А вот Дорс…

— Рыжего в чувство приведи, — оборвал мой порыв Глун. И лишь теперь отпустил мою руку и шагнул к “синему”.

Мне пришлось сделать глубокий вздох, чтобы вернуть ясность мыслям. Еще миг, я откупорила бутылку с зельем и подскочила к Касту.

И вот тут-то меня и накрыло — ведь декан наш вовсе не огневик. Он… черт, он же стихийник!

Осознание было запоздалым, но до того сильным, что я едва не выронила стеклянную бутыль. Так вот откуда у Глуна такие невероятные возможности! Вот откуда эта немеряная сила!

Вот только… стихийники фактически миф. Их же давным-давно истребили!

Каст опять застонал и опять дернулся, и мне пришлось задвинуть неуместные мысли подальше. Я присела на подлокотник кресла, взяла рыжего за подбородок, заставив его запрокинуть голову. После надавила на скулы.

Парень, как ни странно, тут же затих и даже не попытался воспротивиться — будто действительно понимал, что происходит. Это стало поводом для просьбы…

— Я буду лить, а ты попробуй сглатывать, ладно?

Рыжий… заморгал. Часто-часто! И хотя взгляд был все-таким же невменяемым, а глаза будто стеклянными, но стало совершенно ясно — действительно понимает.

И я начала вливать в него зелье. Медленно, осторожно, практически по капле. И когда пижон в первый раз сглотнул, едва не застонала от облегчения. А когда влила озвученную дозу, Глун кивнул на лежащую на диване Лерру, и я поспешила к ней.

Лерра, в отличие от Каста, точно ничего не понимала, и мне пришлось очень постараться, чтобы напоить ее нейтрализатором. А Глун продолжал что-то делать с Дорсом.

— Они выживут? — внутренне сжавшись, спросила я.

— Ну разумеется, — буркнул Глун.

Боже, какое счастье.

Пусть я практически не сталкивалась с зельями, но догадывалась — ждать мгновенного эффекта бессмысленно. Поэтому когда Каст в который раз дернулся и окинул комнату остекленевшим взглядом — не испугалась, просто подошла и обняла пижона за плечи.

А куратор отвлекся от лежащего на полу Дорса, поднял голову и уставился на меня.

Взгляд был странным. Очень странным!

— Что? — опять-таки не выдержав, выдохнула я.

Эмиль фон Глун отрицательно качнул головой. Ну а я… Блин!

— Лорд Глун, спасибо… — я нервно сглотнула, пытаясь подобрать слова, но оратор во мне если и жил когда-то, то сегодня точно сдох. — Спасибо, что вы…

Бли-ин! И как мы могли подозревать Глуна в покушениях? Нет, ну как?!

— Не за что, — помедлив, ответил брюнет. — Но я очень надеюсь, что на этом все.

Я подарила мужчине недоуменный взгляд. А он пояснил:

— Я надеюсь, что это была последняя неприятность, в которую ты вляпалась, Дарья. Вообще… впервые вижу студентку, которая с таким постоянством влипает в сомнительные истории.

Вспыхнувший стыд отступил, и его место заняла обида.

— Вы же знаете, что это все случайность. От меня там ничего не зависело.

Глун не внял. Более того — усмехнулся и сказал, каким-то ну очень обидным тоном:

— Ну да. Конечно, не зависело.

Я неосознанно сжала кулаки и даже открыла рот, чтобы потребовать объяснений, потому что эти намеки, эти бессмысленные наезды… Да бесят они!

Вот только возможности высказаться мне не дали. Каст. Он начал приходить в себя. И я разумно заключила, что состояние пижона сейчас важней. А кому-то лучше продолжить заниматься Дорсом!

А еще стало ясно, почему мы оказались тут, а не в лазарете. Ведь рыжий — совсем не человек. И восстанавливается быстрее. Ему лазарет в принципе не нужен. Более того — если бы лекари увидели то, что довелось увидеть нам, у них бы очень много вопросов возникло.

Едва во взгляде рыжего начала появляться осознанность и вернулась возможность двигаться, он обхватил ладонями голову и начал шептать заклинание. Через пару секунд, тело пижона овеяло легкое белое свечение, а когда оно погасло, на Касте не то что ран, даже проступивших было синяков не осталось!

Глун наблюдал за процессом исцеления рыжего с нескрываемым любопытством. Ну а когда Каст откинулся на спинку кресла и облегченно выдохнул, новый декан факультета Огня криво усмехнулся и спросил:

— Ну что, живой?

— Более чем, — отозвался пижон. Голос прозвучал хрипло, но бодро.

— В таком случае, помоги. — Глун, кивнув на Дорса. — Нужно дотащить до спальни. Один не справлюсь.

Честно? Я открыла рот, чтобы возмутиться, но Каст был более чем готов. Придержав простынь, поднялся. После обмотал алый шелк вокруг бедер и шагнул к воднику.

Я же услышала:

— Даша, дверь!

Отступившее, было, напряжение вернулось. И толика обиды к нему добавилась — просто этот приказ, этот тон. Впрочем, Эмиль фон Глун в своем репертуаре.

С прежней покорностью, я подскочила к двери в спальню. Открыла и придержала. Хмуро пронаблюдала, как огневики укладывают невменяемого Дорса на застеленную алым покрывалом кровать.