Грязная страсть

Глава 2

Аранк

Азарт хорошей потасовки, где каждый враг и норовит подставить подножку, а кое-кто и острый нож, вскипел в манаукце мигом. Он желал размазать всех ущербных, которые окружили их с Роем, создав живую и опасную изгородь. Голдар играл с землянином, не выкладываясь в полную силу, внимательно следил за каждым, кто болел за темнокожего, чтобы не получить удар в спину. Само самой устоять на одном месте не получилось и от очередного броска Рой вылетел из жилблока, а дальше как-то так вышло, что подталкиваемые толпой соперники оказались в общем коридоре, где они столкнулись с офисной штучкой. Фатальное невезение.

Аранк даже на миг прикрыл глаза и замычал, лишь бы не видеть эти очаровательные стройные ножки в туфлях на высоких каблуках. Этот несколько рассеянный взгляд раскосых, миндалевидных, цвета молочного шоколада глаз за стёклами стильных деловых очков. Трепетная, хрупкая на фоне своих телохранителей землянка. От вида алой помады на соблазнительно очерченных губах сексапильной детки Аранка бросило в дрожь, до чего хотелось прикоснуться к ним, почувствовать их мягкость. А как брюнетка обмахивалась воротом блузки, выставляя на обозрение тонкие ключицы, подталкивая полюбоваться тонкой шейкой, помечтать прикоснуться к ней губами там, где билась тревожная жилка. Проложить дорожку из поцелуев, слизывая вкус сладкой штучки.

— Это кто это приз? Я?

Она ещё спрашивала кто! Да на этом забытом всеми астероиде она была как взрыв сверхновой, свет которой приманивал всех, уставших от мрака ночи. Даже для него, Аранка, который и месяца не пробыл в этом суровом, мужском, пропитанном чёрной пылью мире.

А потом случилось страшное. Наверное ничего более жуткого в сложившемся положении сам Аранк не мог бы себе придумать. Весь ужас состоял в том, что землянка, сама того не ведая, исполнила манаукский ритуал, после которого Голдар не имел морального права сделать вид, что он землянин, и чтобы ни случилось с деткой, он не при делах. Теперь вся ответственность за жизнь и безопасность подопечной легла на его плечи.

На миг закралась мысль, что он чем-то выдал себя. Ведь не могла же землянка знать, что он манаукец. По наитию сказала ритуальную фразу у всех на глазах, выбрав его своим покровителем, вручив в его руки свою жизнь и благополучие.

Катастрофа! Миссия провалена и осталось лишь одно — покинуть астероид, спасая упругий зад этой стервочки, нагло предложившей Рою покончить жизнь самоубийством, толкнув его на бой с Аранком. А сама сбежала. Умная зараза! Знала как правильно поступать в критических ситуациях! Даже не пожалела своих телохранителей и правильно сделала. Расправившись с Роем как можно быстрее, отправив его в нокаут хуком справа, он бросился догонять свою новоиспечённую подопечную, увидев, что ей вслед, как стая одичавших собак, бросились ущербные.

Вот она разница между манаукцами и землянами: мужчины у ущербных спокойно могли напасть на слабого. Конечно и у манаукцев бывали исключения. В семье не без урода, как говорили земляне, но такие преступники наказывались по всей строгости закона, а здесь спускалось с рук.

Времени было мало. Рой быстро оклемается. Упёртый парень и голова чугунная.

На первом же переходе коридоров Аранк умел, что настигнуть детку ущербным не удалось из-за закрыгой преграды. А землянка на поверку была ещё смышлёнее, чем ему показалось, вот только когда манаукец понял, что подопечная не одна, а с бригадиром, который угрожал ей ножом, все внутренности Голдара скрутило от гнева и злости. Нужно было спасать честь женщины, которая медленно раздевалась на глазах у обрадованных похотливых кобелей. Пока он разбирался с замком, земляне рядом восторженно свистели, и манаукец бросал взгляды в мутное стекло перегородки. Он замер на миг, когда увидел, что хрупкая женщина быстрым приёмом воткнула нож в бедро нападавшего и начала собирать свои вещи.

Восторг землян Аранк разделял. Нечасто такое увидишь. Зрелищно и красиво, вот только всё равно спасать детку нужно. Теперь её точно захотят оттрахать все, кто видел её выступление. Строптивая, дерзкая, сильная духом — да она самый настоящий приз для маньяков и извращенцев. Прежде чем открыгь перегородку, Голдар парой ударов отбросил озабоченных мужчин в сторону и только после этого нажал на индикатор замка. Он подбежал к бригадиру, впечатал кулак в челюсть, прекрасно зная, что лишил Филлера зубов, но даже это не принесло ему успокоения.

Он догнал землянку, которая цокала впереди своими шпильками, резко подхватил за талию, шипя с большим облегчением вперемешку со злостью:

— Женщина!

Так и хотелось спросить её, почему она не сняла туфли. Они же ей мешали! Где логика! Словно специально хотела, чтобы её настигли.

Землянка была на удивление лёгкой, просто пушинка, и стройное тело так приятно было прижимать. Все приличные мысли вьшетели под натиском ароматов цветов. Сладкая, но с горчинкой. Дерзкая, но невозможно хрупкая. И что ему делать с такой подопечной? Открывать все тайны манаукского социума? Ну уж нет, надо придумать что — то, чтобы она сама бросила его, отказалась от идеи покровительства.

Хотя, может, и нет у неё в голове этой идеи, она только в душе и на совести Голдара.

Размышляя об этом, манаукец увёл землянку в очередной переход, закрыв за ними перегородку. Сломал замок и строго взглянул на жмущуюся к стене детку.

Удивительно, как в такой ситуации, пережив столько потрясений, она умудрялась не потерять свой лоск и шарм. Словно и не землянка перед ним, а унжирка. Соблазн один и невинные испуганные глазки. Нет, придётся покровительствовать ей до конца, пока она не окажется в безопасности.

На вопрос пойдёт ли она сама за ним, та уточнила куда. Вот тут и понял Аранк, что детка не железная, а настоящая женщина. Напуганная, беззащитная и безумно притягательно красивая. Впервые Голдар сталкивался с такой безупречной деловой красотой. Невероятное сочетания силы и слабости. Огонь и пламя. Детка, одним словом. Как держать себя в руках и не погладить её всю. Да, всю и сразу. Подмять под себя, уговорить на статус фаворитки. Аранк понимал, что это всё из-за воздержания, но он же не озабоченное животное, для которого главное лишь инстинкт

Но, видимо, было что-то в его лице пугающее, что заставило землянку его бояться и смотреть, как на ущербных, пропитанных похотью и безумием.

— У тебя такой вид, словно я сейчас накинусь на тебя и трахну прямо здесь.

Нужно было расставить всё по своим местам, чтобы подопечная не тряслась, а доверяла.

— А где?

Ступор пронзил не только тело, но и мозг манаукца. Что это сейчас было? На что это она намекала? Когда же землянка объяснила свой вопрос, Аранк взбесился. Нет, это было уже слишком. Неужели она думала, что он такой же как и их мужчины, идущий на поводу своих низменных порывов.

— Детка, я не понял, ты что, не против, чтобы я тебя трахнул?

Манаукец был груб, потому что злился на то, что раскрыл себя, но и бросить подопечную не мог. Пусть и такую, ничего не понимающую и совершенно ему не верящую.

— А можно отказаться?

Кажется, до неё дошло, что Аранку не нужно её тело. То есть не так, как она думала. Вот если бы она сама предложила, это был бы другой разговор, но увы. Даже тогда он бы отказался. Она землянка! Землянка на всю голову!

— Нужно, — бросил он ей и пошёл к стартовой площадке. Злость в нём клокотала, сворачиваясь рассерженной змеёй. Всё пошло прахом, месяц работы целого отдела.

Манаукцу было невероятно стыдно, ведь на него надеялись, а он бросил задание ради того, чтобы ущербная приравняла его к насильникам. Где справедливость этого мира?

Аранк настолько сильно расстроился, что даже не следил за своими чувствами, поэтому когда из — за поворота появились несколько ущербных, которые догадались перехватить их, то манаукец даже не соизмерял силу, расчищал дорогу так, чтобы быть уверенным, что никого не оставлял за своей спиной, раздражаясь от звука цоканья каблуков детки.

Сложно выбрать что лучше: напрямую признаться землянке, что он манаукец, и объяснить, что она должна слушаться его во всём, потому что он нёс ответственность за неё, или же уговорить совесть, что спасения детки будет достаточно, чтобы не думать о ней больше и заняться прямыми обязанностями.

Но сложно искать лазейку в моральных принципах, в правилах, вдолбленных с детства, что мужчина нёс ответственность за подопечную, которая доверилась ему, нёс до тех пор, пока она сама не откажется от него. Сама!

— Женщина, переставляй ножками резвее! — чуть не рычал Аранк на землянку, так как в нём бесновалось желание взять хрупкую брюнетку на руки и просто донести её, так и быстрее, и приятнее. Вот только если его ещё раз укроет флёр её духов, то моральные принципы будут вкупе с желаниями тела настаивать на первом варианте, то есть признаться, отдать себя в её руки и надеяться остаться рядом с ней подольше, даже если она будет перегибать палку, даже если придётся укрощать её.

— да чтоб тебя, — тряхнул головой манаукец, так как варианты способа укрощения у него сводились к одному. Что за дичь в мыслях? Откуда в нём столько похоти? Он же приличный манаукец, преданный своей Родине, но похоже ущербные заразили его, не иначе, так как других объяснений у Голдара не было. Стыдно было признаться себе, что у него встал только от вида, от запаха, от дерзкого и высокомерного взгляда кошачьих глаз. Контроль трещал по швам. Опять же, как признаться женщине, раса которой манаукцев терпеть не могла, ненавидела много веков, взращивала неприязнь в детях с молоком матери.

Детка была не прекрасная унжирка, всем своим существованием стремящаяся получить оптимальные гены для создания идеальной расы, но которой претила зависимость. Вольные мыслители предпочитали свободу каким-либо отношениям, считая себя высшей расой галактики, потому что более развитые и продвинутые как в науке, так и в самопознании. Эта раса безупречно прекрасных созданий пугала многих своими практичным подходом к жизни. И спасало наверное остальные расы Союза лишь то, что унжирцы за мир во всём космосе и предлагали всем свой любвеобильный способ достижения этой великой цели.

Нонарка же на месте землянки давно подчинилась ему, так как менталитет у серокожих был иной, жёсткий патриархат, когда слово мужчины для женщины закон.

Но она землянка. Аранк в который раз покачал головой. Манауканка воспользовалась бы своим положением, доверилась бы ему и ждала, когда он исполнит свои обязанности покровителя. А вот землянка боялась, не доверяла, шла, конечно, но манаукец затылком чувствовал её обжигающий взгляд.

Ольга

Можно ли влюбиться в дикое животное? В очень опасное, гибкое, смертоносное?

Можно ли полюбить бластер, который одним выстрелом может убить? Что со мной? Я себя не узнавала, не понимала, теряясь в странных эмоциях предвкушения, наслаждения, когда мой спаситель разделался с преследователями, которые неожиданно выскочили, преградив коридор.

Это было ужасно, столько крови я не видела в своей жизни, столько боли и агонии. Меня потряхивало, когда я смотрела на то, что оставляла после себя эта машина-убийца, ведущая меня по коридорам. Что там мои телохранители, хлюпики перед ним, этот был необузданным, устрашающим, и я была рада, что находилась на его стороне. Растопчет и не заметит.