Замужем за Черным Властелином, или Божественные каникулы

— А по какому случаю парад? Апчхи!

— Будьте здоровы! — преувеличенно счастливо отозвалась я и радостно сунула Иртихалу в руку кружевной платочек, натертый ладаном.

Для хорошего человека нам и кола не жалко, и двора можно лишить, и добавить как следует! Пониже спины… на дорожку.

С умилением смотрела, как мой недруг утирает подарком выступившую от чихания влагу на глазах и через минуту начинает рыдать уже крокодильими слезами. Правильно чует, гад! К нему вместе со мной пришли бо-ольшие неприятности! Он даже не догадывается, КАКИЕ!

— Да вот хотела тебя на свидание пригласить, прогуляться темным вечером по темной дорожке под ручку с…

— Никуда не пойдем! — почему-то сразу и наотрез отказался Иртихал в перерывах между чиханием и сморканием. Сопли он собирал уже в свой платочек. Горстями. Глазки покраснели и заплыли, лицо стало румяным-прерумяным!

Ну вот, сэкономить на стирке у него не получилось. Мелкая пакость — а на душе жаворонки поют!

— Чего так? — задумчиво посмотрела на него, подавив в зародыше желание сделать «алаверды» и высморкаться ему в камзол. Хотя… как крайнее средство обороны — и это пойдет.

— Меня… гм-гм, не поймут, если я появлюсь в обществе с дамой в таком виде, — процедил сквозь зубы красавчик, указывая голему на выход. Глиняный мужик с места не сдвинулся, все еще глазея на меня в экстазе.

— Он у тебя примерз, — сообщила я Иртихалу.

— Илона! — торжественно заявил Иртихал. — Я для тебя аквариум организовал! Будешь медитировать, глядя на рыбок!

По его хлопку в комнату големы втащили стеклянную банку с одиноко плавающими скелетиками.

— Здорово! — активно возрадовалась Илоночка. — Я в институте тоже аквариум однажды организовала! Все та-ак радовались!

Иртихал недоверчиво на меня покосился.

— Ага! — бодро отрапортовала я. — Пять литров пива, литр водки, две таранки и три селедки!

Иртихал от моего сообщения как-то притих и велел унести «аквариум».

Благоразумно не приближаясь ко мне меньше, чем на десять шагов, бог смерти решил все вопросы со мной решать по-хорошему, а попросту говоря — подлизаться.

— Илона, — начал он в душевном порыве, — я знаю, что мы с тобой плохо начали…

Да уж! Мягко сказано! — главное, закончить неплохо! Потому как плохо кончить может каждый, а вот плохо начать — только я!

— Но не могли бы мы поменять сложившиеся отношения в лучшую сторону?..

Н-да? Как говорится, если теща звонит и спрашивает, как заменить лампочку в ванной, правильный ответ должен начинаться словами: «Налейте полную ванну воды…»

Вот так и у меня множество советов рванули вперед с такой страшной силой, что на выходе образовался затор.

— Предложения? — осторожно поинтересовалась я, прикидывая в уме — получится ли у меня уконтрапупить этого здорового лося малой кровью или придется вытаскивать тяжелую артиллерию?

— Может, начнем с совместного ужина? — выдвинул первый вариант Иртихал, отодвигаясь от моего неземного благоухания.

Я поняла, что пленных брать не придется — гуманнее сразу прирезать! И согласилась:

— Чур, я готовлю!

— За-ме-ча-тель-но! — обрадовался родственник, пока даже не догадываясь, чем ему это на самом деле грозит. — Тебя проводят на кухню! — и прожогом выскочил за дверь.

Что-то меня дернуло приложить ухо к двери. И не зря. Где-то на грани слышимости прозвучало приказание:

— Пока не попробует здесь хоть капельку пищи… Или на поверхности по Илоне не устроят заупокойную службу — следить за девушкой в оба! Не верю я ей. Все равно попытается сбежать! И кстати, может получиться. Ее тут пока ничто не держит!

— Бу-бу-бу! — невнятно раздалось в ответ.

— Да не могу я ее ни заставить, ни водой облить — только сама!

— Бу-бу-бу!

— Да! Знаю, что дурацкие условия! Но все должно быть добровольно! — фыркнул Иртихал, удаляясь от моего каземата.

«Не держит?!! — Я от радости чуть не засмеялась. — Добровольно?!! Ну ты у меня „добровольно“ ничего не получишь!»

Аг-га-а! Так я и думала! Не все просто с этими условиями! Не зря он меня жратвой усердно пичкает и усиленно гонит купаться. Не все потеряно!

Жизнь взбурлила во мне с прежней силой. Прихватив заветную сумочку, где оставались небесные питье и пища, я едва не порхала от счастья. Если могу вырваться на свободу — обязательно вырвусь!

Одинокий голем остался топтаться у дверей, тоскливо глядя на меня маленькими тупыми глазками. Я выразила готовность следовать за ним. Мужика явно передернуло. Хоть кто-то здесь обладает здравым смыслом!

— Не боись! — хлопнула я его по плечу. — Если что, то ваши желудки приготовленный мной ужин должны переварить!

Голему совсем поплохело от такого известия, но назвался Сусаниным — терпи поляков! — и он согласился проводить меня в пищеблок. Хотя, судя по выражению его глиномордии, куда с большей охотой он бы проводил меня в болото.

— Сейчас! — заявила, подмигивая, одна молодая особа, удаляясь за кровать перекусить и переодеться.

Пирожки парфенушек оказались так удачно завернуты, что до сих пор сохранились теплыми. Они вполне съедобны длительное время. Да и грушевого отвара после моей трапезы еще прилично оставалось.

Я прикинула размеры свертка: при самом скромном раскладе дней пять питаться можно. По идее, начинка и тесто у пирожков не быстропортящиеся, а тут прохладно — глядишь, и все семь выдержат. Тем более быстрые дрожжи, от которых выпечка мгновенно сгнивает на вторые-третьи сутки, тут еще не изобрели. Все свое, натуральное, без пищевых добавок…

Приплясывая, я собралась идти портить Иртихалу жизнь.

Фантазия у меня сегодня била ключом и, как обычно, по голове, потому что иначе объяснить мой выбор костюма для готовки нельзя.

На мне красовался длинный белый халат, сверху которого я повязала прорезиненный фартук до пола, тоже белый.

В голову упорно лезла мысль: «Брызги крови будут чрезвычайно эстетично смотреться именно на белом». Чью конкретно кровь я мечтала проверить на все составляющие — думаю, объяснять не нужно. Но боюсь, этот «кто-то» будет активно против сдачи анализов в двойном размере.

В нетерпении я притоптывала черными галошами — эквивалентом белых тапочек и поправляла громадный поварской колпак, упорно сползавший на нос.

Голем ушел в нирвану и попытался «склеить ласты» от одного только вида «то ли девочки, то ли привиденья».

Хилый какой!

Разбаловал их Иртихал, однозначно. Ну ничего, зато сейчас пришла Илона, и всем станет очень весело.

— Но-но! — окоротила его я. — Ты мне тут не намусори своими останками. Я убираюсь еще лучше, чем готовлю!

Мужик смирился с ужасом в галошах и, тяжело вздохнув, направил свои глиняные стопы в сторону пищеблока.

Когда мы чуть-чуть (минут сорок!) проплутали по всем коридорам и бегло изучили все местные достопримечательности, я наконец-то узрела кухню и возрадовалась.

Там было на что посмотреть. Она наводила на мысли о патриархальности хозяев и их ярко выраженной гигантомании.

Тут все было большим. Огромный полыхающий очаг посреди промышленного по земным меркам зала. В таком очаге впору варить грешников — да-да, тех самых, которые томятся в смоле!

Сводящие с ума размерами и количеством духовки пылали жаром. Гигантские котлы булькали чем-то ароматным. Длиннющая кухонная плита на сто конфорок не простаивала без дела. Километровой длины разделочные столы были завалены всяческими вкусностями.

Высоченный — метров семь, а то и больше! — закопченный потолок с толстыми деревянными балками пугал. Висящие у потолка грозди красного перца, лука и чеснока радовали глаз. Подвешенные на крюках копченые окорока и туши свиней и прочей крупной и мелкой живности добавляли колорита.

Ящики с овощами, внешне похожие на мусорные контейнеры, громоздились в дальнем углу. Словом, одним своим видом адская кухня внушала законный трепет.

Тут повсеместно клокотало, шкварчало, тушилось и жарилось космическое количество всевозможной еды. Повара носились туда-сюда как заведенные. Ножи в руках поварят работали побыстрее отбойного молотка или электрического комбайна, я даже не успевала увидеть их мелькание — получалось одно смазанное, сливающееся движение.

Разрушать на этой чудесной кухне было чего. И много! Это не могло не радовать. Тем более что с печкой, очагом и прочим оборудованием, работающим на дровах, я управляться не умела. И даже не представляла себе как. Ну лиха беда начало! Нубы на кухне — это страшно!

— Ребятки, привет! — ласково поздоровалась я, разглядывая мельтешащих по помещению големов. Мужики повернулись на звук моего голоса и застыли. Да…

Запахло горелым. Я еще больше обрадовалась. Пока ничего не сделала, даже пальцем не шевельнула — а уже убытки. Может, вприсядку пройтись и спалить на фиг весь ужин?

Мой сопровождающий вообразил себя работником МЧС и рванул к обслуживающему персоналу на помощь. Признаю, совместными усилиями они готовку вроде бы спасли. Но как по мне — нечто горелое, черное и воняющее по консистенции напоминало подошву. Правда, зависит от того, у кого какие вкусы и предпочтения. Некоторые экзотику, например, очень даже любят. Тараканами там похрустеть, кузнечиков погрызть, гусеницами жареными или саранчой закусить на голодный желудок. Может, у них здесь с насекомыми напряженка, так они таким вот способом удовлетворяют изыски своего хозяина?

Мой сопровождающий пустился в долгие объяснения по поводу моего пребывания здесь. Он так яростно вертел руками и мотал головой, что я всерьез начала опасаться — мужик голову потеряет. Нет, мне, безусловно, это очень льстит, но я привыкла смотреть собеседнику в лицо, а не на грудь. Тем более — там и поглазеть было не на что! Но в итоге переговоров мне все же предоставили рабочее место и показали, где хранятся необходимые продукты.

— Начнем, пожалуй! — Я облизнула пересохшие губы и кровожадно звякнула ножом о нож, поглядывая на лежащую передо мной тушку курицы. Моя мама утверждала: что-что, а курицу испортить нельзя! Вот сейчас мы и опровергнем ее аксиому, превратив в теорему!

Для начала я хорошенько помыла птичку. С мылом! И потерла золой для пущей чистоты. Курица этого не оценила и почернела. Видимо, с горя. Но я не сдалась! Взяв жесткую щетку, я вступила в неравный бой с тушкой и выиграла. Покойница лишилась кожи, внешностью теперь напоминая мочалку. Меня это обстоятельство отнюдь не смутило. Я еще раз помыла страдалицу, которая стала меньше и легче.

Гордо окинув результаты своих усилий, я недрогнувшей рукой пошла обваливать птицу в специях. Для начала поваляла ее в красном перце, потом подумала и добавила черного. Полирнула горчицей, шафраном. Залила горе густыми сливками, кетчупом и уксусом. Обсыпала набором трав, на вид напоминающих прованские, плюс свежими петрушкой и укропом. Тщательно втерла волшебную смесь в куриные мощи. Вспомнив о чесноке и хрене, плотно нафаршировала тушку плодами земли.

С облегчением вздохнув, я щедрой рукой посыпала мученицу сахаром, солью и содой, затем отправила с помощью големов в печь. Надеюсь, хуже, чем сейчас, ей уже не будет.

Настало время салата. Уверенной рукой я покрошила лук и соленые огурцы. Аккуратно сложила горкой в красивое блюдо. Как следует приправила кефиром, так что огурцы начали плавать в тарелке, как золотые… нет, зеленые рыбки. М-дя. Вражескую диверсию стало видно издалека. Но мы тоже не лыком шиты! Сверху все это замазалось майонезом. Теперь не видно, но скучно.