Магия сдвигается

— Но должны были быть и другие признаки твоего существования, — сказал Роланд. — Жизнь ребенка не может просто умещаться в одной сумке.

— Моя умещалась. Нижнее белье и носки на неделю, две пары джинсов, пять футболок, свитер и две пары ботинок. Мои ножи, пояс и меч тоже туда помещались. Зубная щетка, расческа, любимая книга, и все. Я могла упаковать все это в сумку за десять минут, и казалось, что меня никогда не существовало.

Роланд посмотрел на меня со странным выражением лица.

— Ты можешь задать дополнительный вопрос, — сказала я ему.

— Игрушки, косметика, украшения, платья, милые туфельки, котенок, может быть, щенок?

Я рассмеялась.

— Ничего, даже домашнего животного. — Глубокое сожаление отразилось в глазах моего отца. Похоже, его это беспокоило.

— Домашние животные учат детей сопереживанию. Ворон же пытался превратить меня в психопатку. Кроме того, мы часто меняли дислокацию. Никаких привязанностей.

— Жизнь ребенка должна быть наполнена радостью. Мне больно знать, что ты так жила.

— Если бы это зависело от тебя, я бы вообще не жила.

Роланд выдохнул.

— Моя очередь.

— Как и договаривались. Ты можешь задать один вопрос. Подумай хорошенько. Большая часть битвы за получение правильного ответа зависит от того, правильно ли задан вопрос.

Мне так много нужно было спросить. Один вопрос не проливал особо света. Я должна была задать самый важный вопрос.

— Если ифрит заперт в древней серьге, чего он надеется достичь, исполнив три желания владельца серьги, превратив упомянутого владельца в великана, и разгуливая по Атланте, а затем повторив весь процесс?

— Откуда ты знаешь, что это ифрит?

— Я видела его в видении.

— Носил ли он украшения?

— Да. Золото с крупными зелеными камнями.

— Изумруд или перидот. Значит, у нас султан.

Не задавай вопросов. Он задал только один вопрос, и за несоблюдение правил должна была быть расплата.

— Можно было бы подумать, что султан-ифрит должен носить рубин, потому что это цвет огня. Люди, живущие на Аравийском полуострове, ценят изумруд выше всех камней, потому что он зеленый, а Аравия в основном засушливая. Но джинны не люди.

Роланд наклонился вперед, в его глазах появился хитрый блеск.

— Можно было бы подумать. Затем можно было бы освежить в памяти его геологию и узнать, что чистейший перидот находится в харраате, лавовых полях на западе Саудовской Аравии. Когда вулканы на западе извергались, они принесли с собой перидоты из глубин магматических очагов. Джинны дорожат этими камнями, потому что они были омыты огненной жизненной силой планеты. Их носят только высшая иерархия ифритов.

Подошел официант, чтобы подлить ему кофе.

— Бог создал людей из глины, а джиннов — из бездымного огня, — сказал Роланд, как только официант ушел. — Даже люди, несведущие в Коране, знают эту строку. Ты когда-нибудь задумывалась о значении, стоящем за этим?

— Люди сделаны из глины. Мы привязаны к Земле и почве, наша магия — это ее магия. Кроме того, глинистую почву почти невозможно зачаровать.

— Но ты можешь заколдовать глиняный горшок.

Я раздумывала об этом.

— Но чтобы сделать глиняный горшок, нужно сначала добавить воды, в которой содержатся чары, а затем обработать его огнем.

— Именно.

— Итак, у джиннов намного больше магии, чем у нас.

— В них не только намного больше магии, они и есть магия. Им требуется большое количество ее просто для выживания. Джинн впитывает магию из окружающей среды, сохраняя ее, как батарейка. Теперь давай возьмем, к примеру, твоего ифрита. Он прикован к серьге, заключен в тюрьму, вероятно, сведен с ума тысячелетиями заточения. Он хочет свободы, но ему не хватает магии, чтобы вырваться на свободу и существовать в нашем изменчивом мире.

— Единственный способ, которым он может проявиться, — это овладеть человеческим носителем, — сказала я.

— Исполнение трех желаний — древний ритуал. На самом деле, это просто намного проще создает одержимость; чтобы выразить желание, вы должны сначала открыть свой разум джинну, а затем принять его магию. Вы должны верить, что он может исполнить любое желание. Вместо враждебного поглощения процесс превращается в соблазнение. С каждым желанием ваше тело становится все более и более восприимчивым, пока, наконец, ваш разум полностью не подчинится джинну. Некоторые джинны могут завладеть человеком после одного желания, но в большинстве случаев для этого требуется три. Как только ифрит обретает тело, запас магии этого человека принадлежит ему.

— Это все еще не объясняет, почему он превращает их в гигантов.

— Две причины. Сначала, как мне сказали, он превращает их в гигантов, а затем пытается превратить в раскаленный металл. В мое время самые могущественные из ифритов перед битвой превращались в бронированных гигантов. Это состояние также позволяло им поглощать большое количество магии из окружающей среды.

— Итак, каждый раз, когда он создает гиганта, он становится сильнее. — Мне удалось произнести предложение утвердительно, а не вопросом, но это было на грани.

— Точно.

Напоминало прыжки на батуте. Первый отскок был низким, второй — выше, третий — еще выше. Сначала джинн завладевал кем-то, обладающим лишь небольшим количеством магии, что дало ему достаточно силы, чтобы завладеть Лаго, у которого было больше магии, что, в свою очередь, дало бы ему достаточно силы, чтобы завладеть кем-то с еще большим магическим резервом. Например, рыцарем Ордена. Я очень надеялась, что нет.

— Ты упомянул две причины.

— Джинны мстительны по своей природе, и из всех них ифриты наиболее склонны затаить обиду. Они — существа, наполненные гордостью. Разозли их хотя бы раз, и они будут охотиться за тобой по бесконечной пустыне только для того, чтобы посмотреть, как ты умираешь. Как только ты нанесешь удар одному из них, он станет твоим врагом на всю жизнь. Если ты каким-либо образом сорвешь его усилия, ты это узнаешь.

— Ну, у меня получилось. Он послал в мой дом огненного быка.

— Наслышан. Чего бы ты хотела на его месте?

— Отомстить тем, кто заключил меня в тюрьму. Но ведь они давно мертвы.

— Кровь никогда не умирает, Кейт. Она растет как дерево из поколения в поколение. Ифриты могут почувствовать свою, особенно тех, кто был связан с их конкретным кланом. Ищи того, кого он ненавидит. Вероятно, он собирает магию, чтобы стать достаточно могущественным, чтобы обрушить свой гнев на потомков своих похитителей. Поскольку он благородный, он призовет к себе младшего джинна, чтобы тот выполнил его приказ. Он опознает своих жертв, будет пытать и калечить их и сделает все возможное, чтобы причинить максимум страданий. Ифриты не любят даровать быструю смерть.

Эдуардо — отродье предателя. Должно быть, он был потомком похитителей ифритов. Теперь ифрит мучил его.

— Как только он завершит свою месть, он обратится против меньших целей. Он будет стремиться править, потому что это то, чем он занимался при жизни.

И мы стали бы его целями. Мы должны были прервать эту цепочку бонусов, прежде чем она пойдет дальше.

— Ты позволила мне задать еще один вопрос. Я тоже позволяю тебе это сделать, — сказал он.

— Почему он использует упырей?

— Потому что он привык править. Вероятно, он думает, что ему нужна армия, чтобы выполнять его приказы, и они, по самой своей природе, позволяют ему легко доминировать над собой. Твой тортик скоро растает, — отметил Роланд.

Источник знаний иссяк. У меня было еще несколько вопросов. Я хотела спросить об упырях и о том, как победить ифрита, но мое время вышло. Он ответил только на один вопрос, так что я уселась доедать остаток торта.

***

ВЕЧЕР медленно угасал, солнце проливало свою жизненную силу на горизонт, когда Кэрран заехал на нашу подъездную дорожку. Мы сделали небольшой крюк. Ответ, который дал мне отец за ужином, заставил меня переосмыслить нашего преследователя, поэтому мы остановились по адресу, который дал мне Клерк. Когда мы подъехали, Дерек вышел из тени и сообщил, что никого не видел. Мы забрали его, а я оставила короткую записку у двери, удерживаемую на месте камнем, и мы отправились домой.

Магия пошла на убыль. Технология снова захватила планету в свои тиски. По крайней мере, у нас был бы короткий перерыв от ифритов.

Было так много вещей, о которых я хотела спросить отца. Я хотела узнать о вурдалаках. Я хотела, чтобы он рассказал мне, зачем он свел с ума Кристофера. Я хотела узнать больше о своей матери. Но это была шаткая дорожка.

Был один человек, которого я могла спросить обо всем этом. Проблема была в том, что на него не всегда можно было положиться.

Я вышла из джипа.

— Ты в порядке? — спросил меня Кэрран.

— Да. Я собираюсь немного поговорить с Кристофером. Как думаешь, записка сработает?

— Она не повредит.

Я пошла к дому Барабаса. Будем надеяться, что Кристофер в здравом уме.

Барабас впустил меня и вернулся к «Руководству Гильдии». Я нашла Кристофера на полу гостиной на первом этаже, сидящим на коврике, в окружении открытых книг. Его лицо озарилось, когда он увидел меня, а глаза прояснились.

— Госпожа.

— Привет, Кристофер. — Я села на коврик перед его книжной крепостью.

— Я рад, что ты не умерла. — Он улыбнулся.

— Я тоже рада, что не сделала этого. Я пришла за советом.

— Мой разум разбит вдребезги, — сказал он. — Но я попытаюсь.

— Что ты знаешь об упырях?

— Упыри — это падшие джинны, — сказал он.

— Падшие, как демоны, как падшие ангелы?

Он откинулся назад, перенося свой вес.

— Джинны — это создания магии. Она им нужна, чтобы жить. Чем больше магии, тем больше… — Он с трудом подбирал слово.

— Могущества?

— Эволюционирования. Когда они теряют магию, они становятся упырями. Падшими.

Кристофер вытянул руку параллельно полу.

— Упырь. — Он поднял руку так высоко, как только мог. — Марид.

Я кивнула. У марида было гораздо больше магии, чем у упыря.

Кристофер боролся с чем-то несколько секунд и свел руки в шар.

— Один S. Два S. Два P. Три S.

И я потеряла его.

— Я не понимаю.

Кристофер нахмурился.

— Один S. — Его руки задвигались шире. — Два S. Два P.

— Он говорит об электронной конфигурации атома. — Барабас подошел с листом бумаги и ручкой, сел рядом со мной и нарисовал на бумаге круг. — Это ядро атома, протоны и нейтроны собраны вместе в массу. Он несет в себе положительный заряд.

Он обвел это кругом и поставил точку, как планета вокруг звезды.

— Электроны имеют отрицательный заряд. Они движутся по орбитали. — Он нарисовал еще один круг, пошире, а затем еще один. — Эти орбитали идентифицируются научными обозначениями. Эта, наименьшая, равна 1s. Эта — 2s. Эта, побольше, 2p. Чем дальше орбиталь, тем больше электронов она может вместить. В первой могут поместиться два электрона, во втором — восемь и так далее.

— Ладно. — Это было намного выше моего уровня, но если я смогла выучить клинопись, то я могла разобраться в электронных орбиталях. — Какое это имеет отношение к джинну?

— Понятия не имею. — Барабас посмотрел на Кристофера.