Магия сдвигается

Глава 22

К ТОМУ ВРЕМЕНИ, когда прибыли Кэрран и Мэхон вместе с шестью рыцарями Ордена, а также Лютер, Патрис и еще один маг «Биозащиты», имени которого я не расслышала, парковка была заполнена телами шадхаваров. Клан тяжеловесных потерь не понес.

— Ты пропустил бойню, — сообщила я.

Кэрран поморщился.

— Ты пропустила, как я таскал лошадей по развалинам.

Кэрран и лошади не ладили. Он думал, что они непредсказуемы и ненадежны, а они думали, что он лев-оборотень.

Я подождала, пока Мэхон не окажется вне пределов слышимости.

— Почему ты не сказал мне, что Марта переодетый терминатор?

Он улыбнулся.

— Она была лучшей подругой тети Би. Я думал, ты рано или поздно поймешь это. Где твоя машина?

— Он убежал в больницу на разведку.

— Тогда нам надо за ним.

Потребовалось около тридцати секунд, чтобы собрать всех. Мы прошли через двери гуськом: сначала Дерек, идущий по следу Адиба; мы с Кэрраном; затем Бахир, осторожно ведущий Амаль; рыцари; маги, защищенные со всех сторон, потому что их легко раздавить; и, наконец, клан тяжеловесных. Джордж шла между своими родителями. У нее с Мартой были одинаковые напряженные выражения лиц. Мэхон явно был в немилости.

Мы прошли по пустынному коридору отделения скорой помощи, затем через дверной проем, двери которого валялись на полу. Впереди, в щели осыпающейся стены, горел свет. Дерек двинулся к нему. Мы следом.

Перед нами раскинулся огромный сад. Среди зелени цвели пышные цветы. В прудах была кристально чистая вода, в которой отражались нежные лепестки розовых, белых и лавандовых лотосов. Пальмы шелестели над головой, над извилистыми дорожками из золотого песка.

Я шагнула через брешь. Вдалеке, возвышаясь над великолепием, стоял дворец. Он не был сияющим белым совершенством со стройными минаретами как Тадж-Махал с его арочными балконами или золотыми куполами. Вместо этого среди зелени возвышался лес колоссальных колонн, выкрашенных по всей длине в ярко-красный цвет. Каждая колонна заканчивалась резным текстурированным пьедесталом яркого, почти бирюзово-синего цвета, на котором стояла золотая статуя животного, рычащего на сад, голова и туловище которого поддерживали острую прямоугольную синюю крышу, украшенную текстурированным парапетом из золотых шипов. Это был древний дворец, задуманный в те времена, когда ценились краски, высота внушала благоговейный трепет, а элегантность и утонченность были скорее недостатками, чем достоинствами. Это означало передать истинную силу — силу, заставляющую бесчисленное количество людей всю свою жизнь трудиться в качестве рабов, чтобы поднять эти колонны на головокружительную высоту. Это ударяло по чувствам, как молот. Я ненавидела это.

Сколько же энергии потребовалось, чтобы создать такое из ничего?

Рядом со мной Кэрран расправил плечи. Дворец был вызовом, брошенным невидимым противникам. Приди и прими его, если осмелишься. Кэрран скривил рот, его глаза были золотистыми. Он осмеливался.

Я толкнула локтем Кэррана.

— Эй, когда я сказала, что синий цвет был бы хорош для нижнего этажа, я имела в виду не такой синий.

— Может, это его козырь в рукаве, — сказал он, его лицо потемнело. — Тридцать секунд в этом дворце, и мы ослепнем.

— Он, должно быть, по крайней мере, три мили в ширину, — сказал Ник рядом со мной. — Как, черт возьми, он втискивает его в это здание?

— Безумец лжет. — Адиб вышел из кустов и остановился на полпути к пруду.

— У цветов нет запаха, — сказал Дерек. — Я чувствую запах пыли и некоторые другие вещи, но ничего из этого.

Я присела на корточки у пруда и зачерпнула немного воды. Я могла видеть ее в своей руке, но ничего не чувствовала. Самой воды не было.

— Похоже, рыцарь-архивариус пожелала это место, — сказал Лютер. — Но у джинна не было достаточной силы, поэтому он создал ей иллюзию.

Бахир сунул руку в ножны на поясе и обнажил клинок. Это был красивый меч, почти прямой, с одним лезвием, с частью лезвия около кончика, длиной около десяти дюймов, изогнутой для нанесения ужасного удара. Бахир порезал себе руку. Кровь потекла по клинку и вспыхнула пламенем. Он поднял пылающий меч, как факел. Его кожа приобрела темно-золотистый оттенок. Его глаза покраснели, как два тлеющих уголька. Сад расступился перед ним, тая. Открылась дорожка шириной около фута, обнажив пол, не какой-нибудь золотистый песок, а типичную грязь и камни, встречающиеся в Атланте.

— Показывайте дорогу, — сказал ему Кэрран.

Мы последовали за Бахиром ко дворцу.

***

ПРОГУЛКА ДО дворца должна была занять всего пятнадцать минут, но заняла вдвое больше времени. Мы снова обсудили план. Кэрран разработал стратегию, и его планы обычно срабатывали. Заставить всех придерживаться его, было совершенно другим делом. Я спросила Ника, взял ли он с собой еще боеголовки «Галахэд», на что он спросил меня, на сколько именно боеголовок стоимостью в десять тысяч долларов, по моему мнению, у него есть разрешение. Я сказала ему, что краткость — это сестра таланта и «нет» было бы прекрасным ответом, из-за чего Лютеру пришлось произнести нам речь «спасайте город и прекратите препираться».

Постепенно грязь превратилась в песок, цветы приобрели аромат, а воздух пропитался влагой. Примерно в десяти футах от ступеней красного дворца иллюзия превратилась в реальность. Я остановилась, чтобы пустить немного крови. Вероятно, я могла бы сделать это раньше, но не хотела рисковать ее мощью. Мы прошли между колоссальными колоннами в затененный зал, наши шаги громко стучали по полированному камню. В конце зала стоял трон, массивное резное кресло из камня, раскрашенное с кричащей развязностью. На троне восседала женщина невероятной красоты. Ее темные волосы, уложенные искусными спиральными волнами, ниспадали на прозрачное платье бледно-золотистого и голубого оттенка. В ее волосы были вплетены золотые цепочки, на шее висело ожерелье из кроваво-красных рубинов, а левое ухо украшала единственная крупная серьга, которая своей простотой выделялась и казалась неуместной. У трона сидела черная пантера, и женщина гладила голову большой кошки своими длинными ногтями. О боже. Я попала в старый фильм о Синдбаде. Жаль, что монстры не были пластилиновыми.

За троном, размахивая мечами, стояли мужчины. Некоторые были темнокожими, некоторые белее, некоторые одетые, другие почти обнаженные, но каждый был совершенным, красивым экземпляром мужского пола. Я быстро пересчитала головы. По меньшей мере, сорок. У нее была своя личная армия мужчин-моделей.

Я потянулась магией вперед и встретила знакомое сопротивление. Было чертовски много магии, и она была обернута вокруг нее, как щит. Об использовании слов силы непосредственно против нее не могло быть и речи. О нападении на нее прямо сейчас тоже не могло быть и речи.

— Она защищена, — сказал Лютер у меня за спиной.

— Верно говоришь, — подтвердила я. — Джинн вкладывает каждую каплю своей силы в ее защиту. У нас недостаточно огневой мощи, чтобы прорваться сквозь нее. Мы должны заставить ее трансформироваться, чтобы она перестала прикрываться и начала атаковать.

— Это означает, что она должна загадать желание, — указал Лютер. — Если она пожелает, чтобы потолок раздавил нас, мы мало что сможем с этим поделать.

— Ифрит — это древняя сила, — сказала я. — Они не сложны и хорошо реагируют на драму. Ифрит захочет сам разобраться с нами и посмотреть, как мы страдаем. Нам нужно подтолкнуть ее к драке.

Бахир натянул капюшон на лицо.

— Две трети ее тела принадлежат джинну. Предоставьте это мне.

— Нет, пока я не поговорю с ней, — сказал Ник. — Она рыцарь Ордена.

Я взглянула на Кэррана. Он пожал плечами. Мы могли бы подождать пару лишних минут в нашем стремлении умереть, чтобы убедиться, что совесть Ника чиста.

— Помни, он закует ее в металл, — сказал Кэрран. — Чем быстрее мы нанесем удар, тем лучше.

— Может ли ваш меч рассекать металл? — спросила меня женщина-рыцарь.

— Узнаем, — сказала я ей. С меня было уже достаточно гигантов. У меня был сюрприз для джинна, и мне не терпелось им похвастаться.

Мы добрались до трона. Женщина пристально смотрела на нас. Пламя промелькнуло в ее глазах и погасло.

— Тебе следует уволить своего дизайнера по интерьеру, — сказала я ей. Я ничего не могла с собой поделать.

Женщина никак не показала, что услышала меня. Вот в чем беда древних сил — в отсутствии чувства юмора.

— Мило, — сказал Ник, делая шаг вперед. — Ты повеселилась, Сэм. Пора возвращаться домой.

— Я дома, — сказала женщина, и ее голос прокатился по похожему на пещеру залу.

— Это не ты. Это не то, чем мы занимаемся, — сказал Ник. — У тебя есть работа и долг перед Орденом. Ты давала клятву.

— Это я, — сказала она. — Я провела годы, исследуя объекты силы и сопротивляясь их зову. Теперь моя очередь. Я заслужила это. Я достойна.

Ее голос звучал отстраненно, эмоции в нем были приглушены, словно она приняла успокоительное. Ну, еще бы. Саманты тут не было.

— Что происходит, когда магия закончится? — спросила я, снимая рюкзак с плеча. Я захватила последний запас крови нежити. Надеюсь, этого будет достаточно.

— Магия здесь никогда не закончится, — сказала она. — Все удовольствия в этом месте принадлежат мне. Навсегда. Но тебе здесь не место. Это место предназначено только для меня. Уходи, и я пощажу тебя.

— Эй, сучка, — Джордж шагнула вперед, ее голос был резким. — Где Эдуардо?

Саманта уставилась на нее немигающими глазами.

Кожа на руках Ника лопнула. Два зеленых хлыста вылетели из его рук и отскочили от магического щита Саманты. Бывший рыцарь Ордена открыла рот. Ее зубам было не место в человеческой челюсти. Она откинула голову назад и рассмеялась.

— Смейся сколько хочешь. — Бахир откинул капюшон.

— Ты! — прошипела Саманта. Джинн, должно быть, почувствовал его присутствие, но, увидев его, ифрит, похоже, перешел грань.

— Я живу, создание. Я здесь. Я пришел вернуть своего сына.

Магия вокруг Саманты усилилась, закручиваясь в невидимый торнадо. Ее лицо потемнело, глаза загорелись, как два уголька.

— У тебя нет силы победить меня! — закричал Бахир.

Саманта взвизгнула, ее голос резанул меня по ушам.

— Я желаю силы, способной уничтожить моих врагов!

Ветер налетел на меня, отбросив назад. Я полетела, упала, заскользила по полу и перекатилась на ноги. Слева от меня Дерек поймал Бахира в воздухе и поставил его на пол.

Тело Саманты на троне, попавшей в воронку магического торнадо, росло. Ее ноги утолщались, позвоночник вытягивался вверх, руки становились массивными, как стволы деревьев. Ее губы растянулись, обнажив лес зубов, уши удлинились, глаза закатились в череп, превратившись в лужицы оранжевого огня. Потолок над ней раздвинулся, обнажив клетку, подвешенную на толстой цепи. В клетке Эдуардо схватился за прутья и отшатнулся. Он был похож на привидение.

Саманта подняла свои огромные руки с черными ногтями, которые светились на кончиках, к небу и взревела.

Толпа мужчин позади нее задрожала, трансформировалась, и стая львиноподобных существ зарычала в унисон, расправляя массивные кожистые крылья. Мантикоры. Черт.