Смерть его игрушка

- Как?! В смысле - он что, продал душу дьяволу? Или что-то вроде?

Теперь я уже поверю во что угодно. Кажется.

- В переносном смысле, - усмехнулся Роман. А мой друг кивнул.

- Практически.

И, видимо, увидев нескрываемый ужас у меня на лице, добавил:

- Поверь, Даша, он уже за это сполна расплатился.

- Ну, не сполна, но смысла дальше не было! - и Роман расхохотался.

- Еретик, хватит с неё на сегодня, может? Сам же говорил, что хочешь вводить в курс дела по частям.

- Эй, а кличка твоя откуда? Ром? Почему Еретик?

- Даш, ты же что-то хотела? - прервал меня Андрей.

Я вздохнула. Может, и правда хватит.

И я рассказала, о чём мы договорились с Ланкой.

28.

Рядом с Романом я теряла способность рассуждать здраво, и он очень старался это усугубить. Мы сходили в кино, потом в тир, потом в парк, где катались на карусели и попали на файер-шоу. В таких местах невозможно было говорить, особенно на серьёзные темы. Мне кажется, он специально это делал. Действительно, я бы с удовольствием завалила бы Романа вопросами.

Подумать мне удалось только вечером, дома. Он проводил меня и ушёл, не приняв даже приглашения на чай. Мне упорно казалось, что я его чем-то обидела. Мысль я от себя гнала - ну ничего такого не делала и не говорила. Да и не верилось, что его так легко обидеть.

Андрей меня удивил больше. Близкий друг, ровесник оказался… Кем? Магом, йогом, экстрасенсом? Нет, экстрасенс - это не то. Йог тоже, представила себе их обоих в позе лотоса в набедренной повязке и прыснула. Андрей смотрелся бы потешно. А вот Роман… Роман мог быть любым, я ожида от него всего. Маги? Не видела что-то, чтобы мой друг колдовал.

Всё больше казалось, что это - затянувшийся красочный сон. Я проснусь, и не будет Романа, У Ланки не будет проблем, Андрей будет Андреем, а я…

Буду умирать от рака.

Зато у Ланки не будет проблем, серьёзность которых превышает все остальные для подруги.

Так эгоистично желать, чтобы всё было правдой.

Но я желала.

Очень, очень сильно кажется сном. Просто не верится. Столько бреда в реальной жизни не бывает. Но я не хочу проснуться!

Но боюсь этого.

Я взяла в руки мобильник. Так хотелось, чтобы меня выслушали, успокоили. Хотелось выговориться.

Подержала телефон и опустила обратно на стол.

Как я могла снова не взять номер Романа?! Почему-то хотелось слышать именно его.

Андрею звонить не хотелось. Это уже не тот Андрей, и надо привыкнуть к этому новому Андрею. Не хотелось бы, чтобы он подумал, что я испугалась.

У Ланки своих проблем…

А Алёна с Егором… Ну просто не могла говорить с ними так, как будто ничего не случилось, и я ничего не знаю про нашего общего друга. А рассказать тоже не могла. Пусть Андрей сам…

Тревога нарастала, и я включила свет, телевизор, подумала - и прибавила к ним радио. Надо отвлечься. И хочется что-то сделать с этой тревогой и пустотой.

Всё-таки я заснула, хотя и боялась. Вернее, боялась проснуться. Проснуться совсем - и обнаружить, что мне надо идти в онкодиспансер.

Невыносимо. У меня же должно быть хорошее настроение, так?

Снились мне кошмары.

29.

Андрэ Доминик де Дюфо раздевался у кровати, собираясь ложится спать, когда его окликнули:

- Эй, Монах!

- Стучаться не учили?

- Стесняешься? - вошедший усмехнулся и уселся на пол спиной к стене.

- Чего тебе?

- Мы давно не встречались.

- Пришёл повидаться?

- Соскучился! - рассмеялся тот.

Андрей забрался в кровать:

- Слушай, - ты же не возражаешь, если я лягу? - так вот, серьёзно, спасибо за Дашу. Мы не знали, что она больна, она пряталась от нас, говорила, что плохое настроение и хочет побыть одна. У неё такое бывает. Но в любом случае, ты же знаешь, я потерял почти всю силу. Еле поддерживаю себя.

- Я говорил, нельзя рассчитывать только на что-то одно. Это логично, что как только аскеза перестаёт быть усилием, она перестаёт быть полезной.

- Тебе стоило сказать мне это раньше. Я пытаюсь освоить энергетические практики.

- Я с этого начинал.

- Ты начинал с энерговампиризма.

Тот пожал плечами.

- Еретик, что ты хочешь от Даши?

- Я перешёл тебе дорогу, Андрэ. Так?

‘Андрэ’ он сказал по-французски, с грассирующим ‘р’.

- Нет, Еретик, вовсе нет. По крайней мере, сейчас. Даша - просто замечательный человек. Ты знаешь, она ведь написала на нас завещание. Оказывается. Алёне с Егором оставила квартиру - у них как раз проблемы с жильём. Живут у родителей. Причём тёща не любит Егора, а свёкор - Алёну. Деньги - нам с Ланой. Готовилась умереть, а думала о нас - это для неё нормально. Постоянно таскает с улицы котят и щенят, пристраивает всех. Если что-то надо - её можно попросить, она бросит свои дела, и даже ничего не скажет. Было дело, взяла отгул на работе, чтобы посидеть с ребёнком знакомой, пока та загранпаспорт собирала. Потом вышла в субботу, просто, без оплаты, чтобы доделать то, что не успела.

- Монах, - мягко ответил Роман, - я вижу, что она замечательный человек. Я хочу её. Насовсем.

- Насовсем? А что ты можешь ей дать?

- Возможно, бессмертие.

- Это уж как договоришься.

Тот усмехнулся.

- Договорюсь.

- Она ведь даже не сможет иметь детей от тебя.

- Детей не надо иметь, их надо любить! - отозвался Роман.

- Еретик, я серьёзно. Если ты её действительно ценишь, подумай о ней.

- Непременно, - с едкой улыбочкой ответил он. - Она будет моей. Точка.

- А если она не захочет?

- Я не предоставляю ей особенного выбора.

- Тебе не кажется, что любимого человека стоит прежде всего уважать?

- Я уважаю. Но я хочу её. И получу. Монах, это - не обсуждается.

- Что ж ещё не получил? - едко спросил Андрей.

- Если ты имеешь в виду физическую сторону отношений, то ей пока нельзя.

- Но ты же вылечил её?

- Она ослаблена сейчас. Никаких приземлённых отношений, пока не окрепнет. Девочка думает, что это её выбор, - он зажмурился, как довольный кот. - Она восхитительна!

- Эльвильяр, если ты её обидишь, я жизнь положу на то, чтобы отправить тебя обратно!

30.

Утром его не было на кровати.

Всю ночь я смотрела кошмары. В них от рака умирали Лана и Андрей, потом я сама. Ещё я видела Романа, больного раком. Он не умирал, но весь выглядел разъеденным болезнью, как в фильмах ужасов. Я просыпалась и лежала, не в силах не только пошевелиться, но даже глубоко вздохнуть. Потом снова скатывалась в вязкое чрево сна.

Только утреннее солнце спасло в последний раз. Тёплый луч лёг на лицо, прогоняя кошмары, и я сбросила их оковы.

Ум прояснился, появилась резкость, наступила реальность.

Романа в ней не было.

Села и осмотрелась.

Последние два утра он сидел на моей постели и ждал, когда я проснусь. Сейчас его нет. Из кухни не тянет ничем вкусным и свежим.

Проснулась?

Совсем проснулась?

Не бывает такого в жизни. Просто сон. Всё был сон?

Нет!

Сжалось сердце, и тут же кольнуло где-то в груди. Такая слабая боль… и такая знакомая.

Самый страшный кошмар. Внутри меня нарастало отчаяние.

- Даша? Доброе утро, милая.

Я всем телом вздрогнула и резко повернулась.

Роман стоял у окна, в солнечном свете был отчасти нечётким силуэтом.

Я бросилась к нему, обняла крепко, зарываясь лицом в рубашку, сжимая его плечи, спину.

- Ну что такое, малышка? - тихо спрашивал он. - Что случилось? Чего ты так напугалась? Я тебя не оставлю. Не бойся. Я всегда рядом.

- Всё хорошо, - всхлипнула я. - Просто кошмары.

- Это из-за них ты так себя довела? - строго спросил он и подхватил меня на руки. - Я же только что разобрался с этим. Иди-ка сюда.

Он посадил меня верхом к себе на колени. Я покраснела и попыталась схватить одеяло. Роман шлёпнул меня по рукам:

- Что ещё такое? Сиди тихо.

Просто положил руки на мои груди и вздохнул. Прохладные ладони, лёгкое покалывание. Всё хорошо, всё будет нормально. Чего я испугалась?

Я уже слышала про такое в онкологии. С раком всегда так. Начинаешь его лечить - и порой кажется, что болезнь отступила, смерть побеждена. Но - проходит время, и понимаешь, что тебе просто давали срок закончить свои земные дела. Рак возвращается, и набрасывается с новыми силами. С этого момента человеку отпущено очень немного. Мне было дано несколько дней счастья. Сколько же ещё осталось?

Роман оторвался от моей груди и посмотрел в глаза:

- Даш. Ну в чём дело?

- Всё нормально.

Я через силу улыбнулась.

- Что - нормально? Ты мне мешаешь! Организм ещё не успевает привыкнуть к здоровому состоянию, как ты пытаешься вернуть всё на прежнее место. У тебя там снова эмоциональные узлы, возможно фантомные боли. Есть боль, а?

Я кивнула. На глаза наворачивались слёзы. Пока сдерживаюсь.

- Ну вот видишь! - Чуть повышен голос, чуть нахмурен лоб. Сердится. Демонстративно. - Если всё так оставить, то хвори вернутся. Мне надо постоянно, снова и снова снимать узлы, пока они не проросли корешками. Знаешь, к чему это приведёт?

Смотрю на него широко раскрытыми глазами. Жду, что скажет какую-нибудь заслуженную гадость.

- Ты не сможешь обходиться без моей чистки. Не сможешь жить без меня. Меня устраивает такая перспектива, - он сверкнул довольной улыбкой, - а тебя? Я пока даю шанс на полное излечение.

Я прижалась к нему и положила голову на его плечо.

- Мне снился кошмар.

- Я понял, - уже тихо, мне почти на ухо.

- Сама виновата. Весь вечер казалось, что такой бред не может быть правдой. Что я проснусь, и будет всё по старому. Болезнь будет, а тебя - нет.

Он крепко обнял меня и погладил по волосам.

- Ты поэтому так испугалась? Пошли, я покажу тебе, где я был.

Он приподнял меня и поставил на пол. Я схватила халатик - специально положила на стул рядом.

На кухне, на столе меня ждала баночка с ягодами.

- Что это? Конец апреля! Откуда они?

- Это клюква. Из-под снега она гораздо слаще. Тебе нужны витамины.

- Где ты её взял?!

- На моховых болотах.

Усмехается.

Поднимаю глаза. В них - море восторга:

- Спасибо.

- Ещё бы эмоциональная разрядка не помешала.

Моё воображение рисует эмоциональную разрядку. Когда Роман рядом, оно работает вполне определённым образом - он во мне, полутьма, почти слышу дыхание. Хочу почувствовать в себе этот странный холодок с покалыванием.

Даша, успокойся. Не спеши так.

- Давай позавтракаем и пойдём.

Он достаёт кофе. Нет, дай-ка и я приготовлю кое-что. Вряд ли там, на моховых болотах, кормят.

31.

Клюква действительно сладкая. Не мёд, но обычно она совсем другая. Он всю ночь гулял по болотам, собирая ягоды, а я вместо благодарности устраиваю истерики. На мгновение стало стыдно.

Я ем медленно, по одной, облизывая пальцы, и он не выдерживает. Ловит мою руку и сам съедает ягоду, чуть прикусывая кожу.

От касания его зубов опять пробирает ледяной огонь. Роман достаёт ещё клюкву и вкладывает мне в рот. Раскусываю её, облизываю его пальцы. Они ещё пахнут морозом и травой.