Вне купола

На фоне звучали крики Ская, Майкла и Глории. Она орала, кричала какие-то слова, но Элион не слышала. Ее виски стучали так громко, что она не различала ничего больше.

Элион начала трясти Килиана, хлопать по щекам, груди, рукам, из глаз брызнули слезы.

– Пожалуйста, – она звала его и трясла, – Ответь мне.

Она гладила его по волосам, звала по имени.

– Очнись, вернись. Не оставляй меня. Пожалуйста, – она всхлипывала, сжимала его ладони, пыталась заглянуть в глаза. А кровь все лилась и лилась, попадая ей в глаза и рот.

Он не отвечал, он не откликался, он не двигался и не дышал. Ее грудная клетка сжалась, ей было так физически больно.

Она обняла его, полностью испачканная в его крови, прижала к себе, уткнулась в шею и начала качать тело туда сюда, успокаивая, умоляя, шепча, зовя,

– Пожалуйста, проснись, пожалуйста, я здесь, ты будешь в порядке, скоро придет врач. Ты больше не будешь чувствовать эту боль. Я тебе помогу, только ответь мне…

Он не реагировал.

– Мы справимся вместе, как и всегда, мы вдвоем ведь спаслись не просто так…

– Я выйду за тебя замуж, мы сыграем свадьбу, как и хотели, представь, ты представь реакцию наших родителей…

Он не отвечал.

Она гладила его по волосам и щекам, не переставая, пытаясь добиться от него хоть какой-то реакции, будто веря, что он сейчас откроет глаза и скажет, что с ним все в порядке. Ведь он всегда так делал, ведь он боец…

– Я тоже тебя люблю, ты слышишь? Ответь, пожалуйста, мне важно, чтобы ты знал. Я люблю тебя уже много лет, и все это время мне помогала мысль, о том, что я найду тебя, что тогда я буду в этом мире не одна, и ты тоже. Без этой мысли я бы не выжила. Ты единственное, что осталось у меня от моей спокойной счастливой жизни.

Она повернула его лицо к себе.

– Зачем, – слезы застилали глаза, – Зачем ты это сделал, – она сорвалась на крик, – Я ведь только нашла тебя, у нас было так мало времени. Я только обрела свой компас. Почему, ну почему ты оставил меня здесь одну?! – она тряслась, – Как ты мог меня оставить здесь после всего. Как ты мог так рисковать? Почему?

Она кричала, кричала от боли, от безнадежности, от осознания, от потери, от отчаяния.

Она всхлипывала и тряслась. Боль сковала ее тело. Она свалилась с койки на холодный пол, тело Килиана осталось на кровати.

Он не шевелился и не издавал звуков.

Элион обхватила руками его лицо и поцеловала в холодные губы.

– Прости меня, я так виновата, прости меня, – прошептала она, заливаясь слезами.

– Не волнуйся за меня, я … я смогу все, я все сделаю, как ты хотел…

Она вновь соприкоснулась с его губами.

– Я все исправлю. Только вернись ко мне, я больше ни о чем не прошу.

Она погладила его по волосам, потом пригладила их так, чтобы лоб был открыт,

– Вот так, Килиан, вот так лучше, – прошептала она, прислоняясь лбом к его лбу.

И гладя его, обнимая, зовя, успокаивая. Тряся головой, всхлипывая, заливаясь слезами.

В комнате появились солдаты. Но Элион не обращала на них внимание. Вбежали медсестры и начали оттаскивать ее от него. Она не сопротивлялась. Ей что-то вкололи, она постепенно начала терять силы. Они начали осматривать тело Килиана.

Девушка начала вырываться и кричать,

– Не трогайте его! Не трогайте! Ему больно, вы делаете ему больно!

Она орала чужим страшным голосом. Несколько человек удерживали ее, чтобы она не могла встать.

Все тело стало ватным, а голова тяжелой. Она уже не могла держать ее ровно. Глаза начали закатываться.

– Он ушел, я знаю, он не проснется, – шепотом лепетала она сама себе, – Мне так больно. Мне кажется, что эта боль убьет меня тоже. Я хочу, чтобы она убила меня…

Язык начал заплетаться, бормотания стали еще более невнятными, пока она не затихла совсем.

«Она отняла мою душу».

Были последние слова Элион, прежде чем лекарство подействовало, и она провалилась в темноту.

Эпилог

Элион зашла в комнату Рейса. Окно было открыто, и было видно сотни летающих частичек пыли. Девушка еще никогда не находилась здесь при свете. Она огляделась. Кровать была аккуратно заправлена. Все лежало на своих местах. Девушка прошла внутрь и провела кончиками пальцев по оружию. У Килиана была особая любовь к ножам, точно так же как и у нее. Она брала их в руки один за другим, а затем либо клала на полку, либо совала себе в карманы. Все равно они ему уже не понадобятся. Его тело просто скинули за борт так, будто он какой-то ненужный мусор, который теперь будет жить на дне океана. Она не испытывала печали, её не накрывали воспоминания, лишь пустота внутри протяжно ныла, давая о себе знать. И ее надо было чем-то заполнить.

Элион подошла к шкафу Рейса и открыла дверцу. Черный цвет поприветствовал ее своим многообразием. Здесь были штаны, кофты, мантии, плащи, ботинки. Все цвета вороного крыла. Лишь в их последний совместный день он переоделся в белую рубашку, чтобы соответствовать платью Элион, чтобы стать как все. Теперь это уже было неважно.

На верхней полке блеснуло серебро, привлекая внимание девушки. Она поднялась на корточки и постаралась дотянуться до яркого предмета. Поддев его пальцами, она вытолкнула его, и он с грохотом упал на пол. Элион присела на корточки, разглядывая предмет и сначала не решаясь дотронуться до него. Это оказался знаменитый шлем Рейса, который скрывал его лицо ото всех, который позволил ему затеряться среди бунтовщиков так, чтобы они этого не узнали. Он не только прятал личность Верховного капитана, но и помогал скрыть его истинные эмоции ото всех, делал его сильным, неприкосновенным, неуязвимым.

Дрожащими руками девушка обхватила шлем пальцами и, поднявшись на ноги, проследовала в ванну. Встав напротив зеркала, она должно рассматривала свое отражение. На бледном лице, полном царапин и синяков застыло мертвенное выражение бессилия, которое вызывало жалость. Она не хотела быть жалкой. Губы были сжаты в тонкую полоску горечи, она не хотела горевать. Серые глаза выдавали отчаяние, а ей хотелось внушать страх.

Руки не слушались, предательски дрожа, пока она застегивала застежку на затылке. Раздался щелчок. И Элион вновь обратила свой взор к зеркалу. Серебро маски сверкало, привлекая внимание к великолепию, созданному мастером. Дышать было легко. Сквозь прорези маски взгляд казался более острым, внимательным. Девушка сдвинула брови. Теперь они не увидят, что она чувствует. Рейс спрячет ее от них и их сочувствия. Слабая Элион навсегда останется в тени. Слабая Элион больше не будет мешаться под ногами, совершая ошибки, которые ведут к смерти ее любимых людей. С ней покончено.

Девушка потянулась к собранным в хвост волосам и распустила их. Затем она вытащила один из кинжалов, что несколько минут назад сунула себе в карман. Оттянув волосы вверх одной рукой, она прошлась по ним кинжалом, отрезая длину. Ей понадобилось несколько подходов, чтобы полностью избавиться от них. Затем она с яростью швырнула их на пол вместе с кинжалом и взъерошила получившуюся прическу. Она не могла оторвать взгляд от новой себя в зеркале. Она выглядела по иному. Она не узнавала себя, и ей это нравилось. Она протянула ладонь и прикоснулась к своему отражению, будто здороваясь, завороженно разглядывая свою новую сторону. До полного перевоплощения оставалось только одно незаконченное дело.

Меч Рейса стоял на самом видном месте среди оружия. Элион резко подняла его вверх, будто не чувствуя его тяжелого веса. Новая Элион стала сильнее и физически. Она сунула его за спину, закрепив так, как это делал Рейс. Рейс был беспощадным к своим врагам, это она сделала его мягким, за что он и поплатился жизнью. Но никогда не поздно исправить свои ошибки. Время все расставить по своим местам.

Шаги Элион гулом отражались от пола. Прохожие мирные обитатели станции и солдаты изумленно следили за проходящей мимо девушкой в маске Верховного капитана. В их глазах мелькал страх, никто не рисковал подойти к ней ближе, окликнуть или остановить ее. Они просто замирали, затаив дыхание, и отмирали только тогда, когда она проходила мимо.

Девушка спустилась на нижний уровень. Сейчас на станции находился всего один пленник. И после недавних повреждений нижнего уровня его содержали не в камере, а в комнате-изоляторе, которую сторожили двое солдат.

Когда Элион появилась перед дверью, ей даже не пришлось ничего говорить. Двое солдат сами расступились перед ней, выпрямляясь и пропуская ее в комнату с пленником. Похоже, маска действительно внушала всем ужас по старой памяти. Никто не хотел лишний раз иметь дело с тем, кто ее надевал.

Элион перешагнула порог освещенной комнаты. И увидела ее. Глория сидела на полу, обхватив колени руками. Ее черные волосы были заплетены в косу. На ней было голубое платье в василек. Пленница приветственно улыбнулась, как будто ждала все это время дорогого друга. Она с ног до головы оглядела Элион, довольно покачивая головой.

Элион потянулась к мечу за своей спиной. Глория начала смеяться и что-то говорить. Однако новой Элион было наплевать на слова. Она обернулась вокруг своей оси и, согнув в повороте колени и сжав покрепче двумя руками меч, вонзила меч Глории в сердце. Одним точным и быстрым ударом. Не давая ей времени, не давая ей ни секунды, как она сама сделала это с Рейсом. Глория резко выдохнула, а ее глаза закатились.

По телу Элион разлилось тепло совершенной мести. Она сама несколько раз сделала глубокий вздох, набирая в легкие больше воздуха. С Глорией покончено, Рейс отомщен. Она отвернулась, собираясь уйти. Но тут поняла, что она не получила удовлетворения от смерти Глории. Слишком быстро, слишком просто.

Мили секунды ушли на размышления. А затем Элион решила выпустить дух. Она рубила, махала мечом, рычала, вонзая и вынимая из плоти сталь раз за разом. Чистая комната превратилась в кроваво-красное месиво, пока не осталось больше ничего, что можно было раскромсать.

Тогда девушка, вся перепачканная кровью, наконец покинула комнату. Солдаты были напуганы до чертиков, они смотрели на нее, опасаясь дышать, как будто только за один шум их дыхания, она могла сделать с ними тоже самое. Однако она молча прошла мимо. Ей нужно было сделать заявление. Последнее чего, как ей казалось, хотел бы Рейс.

Черный лебедь, он называл ее так, пока сам не превратился в слабака, и его не убили. Сильный старый Рейс бы не стал глупо рисковать собой, не стал бы подставляться ради кого-то другого, он был хитрым и умным, пока она не изменила его. Элион не позволит этому случиться с собой. Ей нужно было разорвать все связи, которые делали ее слабой.

Она уже почти поднялась в зал, где собирался раньше Совет. Левой рукой, пальцы которой сливались от вязкой бордовой крови, она нащупала кулон на своей шее, подаренный ей мамой. На секунду она сжала его, зажмуриваясь, а затем резким движением сорвала со свей шеи и бросила в вентиляционные прорези в полу, ускоряя темп шага, чтобы не поддаться слабости и не вернуться. Это был последний раз, когда она сомневалась. Больше ничего ее не держит. Она убила старую Элион и не даст ей вернуться.

Девушка подошла к микрофону. Он связывал ее со всей станцией. Она включила его. Похлопала указательным пальцем по нему, оставляя на нем бордовые отпечатки. Тот откликнулся режащим слух эхом, давая знать, что работает.