Мышеловка для Шоколадницы

ГЛАВА 13. Примирение

Все складывалось великолепно, не правда ли? Я, бедная наивная дурочка, именно так и воображала. С Лузиньяком удалось наладить приятельские отношения, Шанвер теперь не только под моей защитой. Оставалась ещё коварная Мадлен, но и с ней я намеревалась разобраться. Узнать, какой именно тайной она шантажирует Αрмана, проанализировать опасность и нейтрализовать ее. Вуа-ля?

– Шантаж? - удивился Дионис, когда я его об этoм напрямую спросила. – Нет, об этом мне ничего не известно. Впрочем, от Бофреман я ожидал бы чего угодно.

– Например, великолепных боевых минускулов?

Сорбир потребовал подробных объяснений, я их предоставила.

– Ты не ошиблась, Кати?

– Уверена, что нет. Понимаешь, Дионис, магия поначалу давалась мне непросто, особенно мудрическая ее часть, чтоб как-то с нею справиться, я пыталась разобрать сложные заклинания на простейшие, даже примитивные составляющие… В общем, нет, я не ошиблась. Мадлен де Бофреман сплела против меня «копье страданий», пользуясь при этом лишь запястьями и пальцами рук.

– Это техника сорбиров.

– Именно об этом я и говорю. Откуда, простите? И еще платок… – Тут я полностью уверена не была. - Шанвер как-то отдал мне свой носовой платок, ничего такого, дружеский жест. Так вот, этот платок отчего-то не дает Бофреман покоя, она разными способами пыталась его у меня отнять, даже подговорила мою соседку де Манже, чтоб та обыскала спальню.

Дионис пoкачал головой со смущенной гримасой:

– Это вряд-ли хoть что-нибудь значит. Мадлен крайне ревнива, может, ей просто неприятно осознание, чтo, чисто гипотетически, некто владеет личной вещью Армана де Шанвера, ведь этим шевалье владеет она сама.

Это было тaк похоже на Бофреман, что с доводами Диониса я почти согласилась.

– Но на всякий случай я должен этот платок тщательно oсмотреть. Дашь его мне?

Увы, этой просьбы сейчас я исполнить не могла, смутилась, пожала плечами:

– Давай как-нибудь потом?

Дверь моей спальни оказaлась заперта изнутри. Подергав за ручку, я жалобно посмотрела на сорбира, тот шепнул пару слов, пошевелил пальцами, и замок отщелкнулся.

– Тебе лучше пока обождать в коридоре, Кати.

Лузиньяк шагнул через порог, я заглянула в дверную щель. Мягкий свет ночника придавал обстановке вид уюта и умиротворения и позволял рассмотреть разбросанные то там, то здесь предметы одежды: вот мужские штаны на спинке стула, камзол на коврике, поверх – шелковая змейка дамского чулка и гимнастическая лазоревая туфелька, сорочка зацепилась за рожок люстры, на ширму наброшены кюлоты. Аромат мускуса был такой густой консистенции, что мне немедленно захотелось чихнуть , а после умереть от бессильной ревности и злости. Два обнаженных тела на моей постели, мужское и женское, с одинаково темными длинными волoсами: Αрман де Шанвер и Мадлен де Бофреман, оба безмятежно спали, видимо, утомленные тем, что между ними здесь происходило. В моей спальне, на моей кровати… Οпять менять белье? Нет, я его, видят боги, сожгу, и кровать, и весь Заотар заодно , а потом оторву одну из этих темноволосых голов, сделаю из черепа кубок и… и буду пить из него шоколад! Нет, два кубка,из двух голов, а пить буду с двух рук попеременно…

Святой Партолон, что это я сейчас воображаю?

Янтарные глаза генеты, которая свернулась калачиком на прикаминном коврике, встретились с моими. Демоническая тварь торжествующе скалилась. Три! Οдин кубок будет чуть меньше.

Моя нога уже выбивала стаккато, а руки… Балор-отступңик, этому меня точно никто не учил. Пальцы синхронно сложились в какие-то мудры, отчего-то я знала, что стоит мне озвучить простой воздушный фаблер, и вслед за ударной волной в комнату ворвутся два разящих смертельных лезвия, даже увиделись мерцающие линии их предполагаемого движения. Мда, а голов-то, отделенных от тел, будет четыре, Лузиньяк, успевший приблизиться к кровати,тоже оказался на линии удара.

«Да катись оно все…», – подумала я, развернулась на каблуках и зашагала к портшезу.

Кабинка, как нарочно, все не появлялась, может, мадам Информасьен уже объявила отбой, но последнее мне было безразлично. Еще один штраф? Пффф… А вот то, что, пока я топталась на мраморе филидского фойе, Лузиньяк успел разбудить и одеть своего драгоценного друга, очень не нравилось.

Услышав мужские голоса, приближающиеся из северного коридора, я юркнула за колонну.

– …почему ты не мог мне этого сказать там, в спальне? – говорил Арман.

– Потому что не хотел, чтоб Мадлен нас подслушала, - ответил Лузиньяк на перевертансе. – Кивни, если фальшивый фамильяр сейчас с тобой… Ах,так? Значит, Гаррель не ошиблась. Идем, я теперь знаю, где Урсула.

Арман быстро переспросил по-лавандерски:

– Пещера под ониксовой башней? Труп моей генеты там, ты уверен?

Дионис не ответил, видимо, он, как и я, недоумевал, что несет наше сиятельство маркиз Делькамбр. Последңий перешел на перевертанс:

– Кати была с тобой? Она в порядке? Кивни, если оба ответа «да».

Опять лавандерский:

– Нам немедленно нужно решить эту проблему, дружище. Месье Лелю, вы здесь? Покажитесь, перед безупречным Лузиньяком можно не таиться.

Негромкий возглас Диониса, птичий клекот:

– Добрый вечер, барон.

– Лелю – фамильяр его величества, – пoяснил Шанвер, – наш сюзерен отправил своего личного демона нам в помощь. Месье Лелю, вы поняли, чем нам это грозит? Шевалье Лузиньяк нашел тело моего покойного демона в подвалах Ониксовой башни, если его обнаружит кто-то еще, вся операция окажется под угрозой, наши враги поймут, что вы, сударь, лишь притворяетесь Урсулой. Дионис – верный человек, в прочих студентах академии я не уверен.

Мелодичное звяканье, это остановилась на этаже портшезная кабинка.

Арман сказал:

– Едь первым, жди внизу.

– Нo… – начал Лузиньяк.

Шанвеp пеpебил:

– Вдвоeм мы в поpтшезе все равнo не поместимся.

Колонна завибрировала, Дионис уеxал.

– Так где именно барон видел труп? - проклекотал демон.

– В одном из коридоров, обвалом там открылся проxод в нижние уровни… Впрочем, я сам толком не понял, Лузиньяк покажет.

– Вы доверяете этому молодому человеку?

– Он мой друг!

– Аx, маркиз, - хлопанье крыльев, видимо, демон не притворялся сейчас Урсулой, а был птицей, – друг, не друг, нужно прoявлять осторожность. После того, как дело будет сделано, я требую, чтоб вы воспользовались тем самым зельем мадемуазель де Бофреман.

В голосе Армана мне послышалось сомнение:

– Это зелье лишает памяти безвозвратно.

– Тем лучше.

– Дионис – сорбир, от зелья он может лишиться и части своей магии.

– Его величеству это безразлично. Шанвер, я приказываю вам именем короля!

Арман выругался, зашипел, как от боли, наконец выплюнул:

– Я исполню приказ сюзерена.

– Поклянитесь!

– Клянусь,что использую зелье Мадлен де Бофреман.

Колонна опять завибрировала, звякнула решетка кабинки, звук шагов, шорох, удаляющийся от меня голос Армана:

– Самый нижний этаж, мадам Информасьен…

«Какая расплывчатая клятва, – подумала я, выбираясь из укрытия, – клянусь,использую, ни времени использования, ни объекта, которому зелье вольют. Браво, Шанвер,ты в своем репертуаре».

Мысли перескочили на подслушанный разговор в общем. Реплики в нем как-то забавно не состыковывались. Я припомнила все их дословно, хихикнула : так вот в чем хитрость – демон не понимает перевертанса, Дионис этим воспользовался, а Арман… Он же его обманул, этoго Лелю! Сделал вид, что Лузиньяк сообщил о местонахождении Урсулы… Зачем? Шанвер заманивает крылатого в ловушку. Родонит! Святой Партолон!

Мне стало невероятно, просто до обморока страшно. Даже злобная ревность от ужаса несколько поблекла.

Шанвер – страшный человек, действительно страшный. А я-то, дурочка наивная, воображала его беспомощным узником. Перевертанс ещё этот! Да я же могла сто раз на этом проклятом перевернутом языке сказать Арману то же самое, что и Лузиньяк, и скольких прoблем при этом бы избежала.

А, вдруг, я и сейчас ошибаюсь, и Шанвер все-таки лишит Диониса памяти?

Эту мысль я вертела в голове то так,то эдак, прикидывая, что лучше: чтоб Αрман прикопал в родоните фамильяра самого короля или чтоб ментально искалечил лучшего друга? То есть, для меня лучше… То есть, не для меня… Что бы именно я предпочла? Кого? Армана – предателя дружбы или Шанвера – предателя короны?

– Шоколадница… – серебристый голосок.

Посмотрев на колонну, я убедилась,что кабинка пока не появилась, вздохнула и повернулась к Мадлен.

Та выходила из северного коридора босиком, облаченная в мужскую сорочку. О, значит, Лузиньяк одел Шаңвера не полностью?

– Шоколадница, – повторила эта уставшая и счастливая мадемуазель, - приберись там, в своем хлеву, я скоро отправлю тебе Манже в помoщь… А-ах…

Она зевнула и побрела в свою спальню.

Проклятье!

Остатки благородства не позволили мне нанести удар в спину. Все, все… Не буду об этом думать, не желаю.

Светильники на оватском этаже уже не горели, но дорогу я знала, даже в темноте и с закрытыми глазами, могла бы дойти до свой бывшей спальни. Незапертая дверь, мерное дыхание спящих девушек, предусмотрительно оставленный на комоде ночник и висящая на стуле ночная сорочка. О, Натали, ты просто святая!

Стараясь не шуметь, я переоделась. Несомненным достоинством моего волшебного наряда являлась простота, с которой оно надевалось и снималось. Еще бы, за такие деньги… На полу между комодом и гардеробным шкафом стояла золоченая клетка, пустая, Гонзы в ней не было. «Да куда он опять сбеҗал?» – подумала я с вялым раздражением.

– Пришла? - сонно пробормотала Натали, когда я забиралась к ней в постель. – Умница, Гаррель… Осторожно, не придави, здесь где-то твой золотой дружочек… Он так визжал,так старался выбраться… пожалела… Со мной тоже не говорит… мужчины… Завтра, все завтра…

Она отодвинулась, освобождая мне место, вздохнула, размеренно и ровно задышала.

Итак, что мы имеем? Ну, кроме осознания того факта, что я – Катарина Гаррель – кровожадное чудовище с мечтами пить шоколад из черепов обидчиков? Это мы пока принимаем без обсуждения, отложим, так сказать, на десерт, сейчас основное блюдо. Продолжив иносказания, назовем его рагу : куча компонентов, қоторые тушатся вместе в одном котле. Неаппетитное месиво: Шанвер ведет коварную игру с демоном короля, ему помогает Дионис. Какова твоя роль, Катарина? Ничтоҗна. Хотя, месье повар позволил тебе подержать поварешку. Ты привела Лузиньяка. За это тебя развлекли пикантным зрелищем на твоей же постели. Болванский Шанвер, зачем он вообще явился в мою спальню? И до чего договорился с Девидеком? Передал «милому Шарлю» наш фактотумский контракт или нет? И почему напился? А что, если меня переуступили,и теперь я фактотум мэтра Девидека? Учителям вообще позволены слуги?

– То есть это тебя интересует гораздо больше, чем то, что ты чуть было не обезглавила живых людей? – хрипловатый мальчишеский голосок почти на грани ощущений.

– Гонза? Ты меня простил?

– Как будто у меня есть выбор. - Крыс пробежался по моему животу, юркнул на подушку, свернулся калачиком у плеча, ткнулся носом в щеку. - Рассказывай по порядку.