Агония Титана

- Ты сказал, что боевые искусства помогут ей контролировать дар! – хрипит Виера.

- Так ты ее самоконтролю тут учила? – рычит Александр зло.

Виера поджимает губы и отбрасывает меч в песок:

- С меня достаточно.

Она отряхивается и бросает на меня удушающий взгляд, прежде чем направится в сторону замка.

- Виера!

- С меня достаточно, Алекс, - произносит она не оборачиваясь и продолжая шагать. – Увидимся на Эвире. До этого мне лучше не соваться к твоей подружке, чтобы не расходовать ее ресурс на собственное убийство.

Я бессильно сжимаю зубы и кулаки, смотря с ненавистью на ее удаляющуюся фигуру.

- Поднимайся.

Александр хватает меня за плечо, ставя на ноги одним движением.

- Не прикасайся ко мне! – ору я, чувствуя, как слезы подкатывают к глазам. – Ты знал! Ты всегда знал!

Пальцы сотрясает мелкая дрожь, и Александр так и стоит напротив, строго смотря на меня.

- Знал, - отчеканивает он.

- И покрывал ее! Взял ее вину на себя! – воплю я, не узнавая собственного голоса.

- Это и есть моя вина, - глухо произносит он. – Виера моя послушница. Она исполняет то, что я приказываю ей.

- Но ты не приказывал ей убить Эмира!

- Я приказал ей следовать за мной на Харваду. За Деей. И она исполнила. Все, что делает Виера – это моя ответственность.

Я издаю какой-то вой или стон, вновь падая на колени в песок и закрывая лицо ладонями.

Боль от потери Эмира накрывает меня всем масштабом. Его безжизненное тело на траве встает перед глазами, и я не могу остановиться, захлебываясь слезами, вспоминая моменты из детства, когда он сажал меня к себе на плечи и утешал, когда я разбивала колени об острые скалы.

- Я убью ее, - шепчу я, словно в бреду. – Клянусь богом, убью…

Вздрагиваю, когда моего плеча касается его теплая рука. Уверенность его касания, словно передается и мне.

Но этого мало. Ничтожно мало для того, чтобы мне стало хоть чуточку легче.

- Ты можешь сделать это, Алира, - очень тихим, ровным голосом. – Ты можешь убить их всех. Но подумай, кем ты сама будешь ощущать себя после этого.

Я поднимаю на него глаза и хочу вцепиться ногтями в лицо. Хочется заорать, чтобы он катился ко всем чертям со своей долбаной философией. Хочется самого его расщепить на мелкие кусочки, но… Где-то в глубине себя я понимаю, что он прав.

- Что мне делать… - тихо шепчу я. – Я не могу простить ей этого. Я не могу простить смерти Эмира… Мне так больно, Александр… Я очень хочу домой…

Его рука, лежащая на моем плече, крепче сжимается. Он поджимает губы, а лицо словно кривится болью.

А потом… Он вдруг осторожно, совсем не так как обычно, поднимает меня на руки, бережно прижимая к себе и произносит:

- Я отведу тебя кое к кому. Вам давно пора было познакомиться.

Ничего не спрашиваю. Просто не могу говорить. Чуть прикрываю глаза, нерешительно овивая его крепкую шею и чувствую, как легкие наполняются легким ароматом сандала. Его ароматом.

- Я скучаю по тебе, - тихо шепчу я, когда мы взмываем в воздух.

Я не знаю, слышит ли это Александр, или ветер и тьма, окутывающая нас, топят эту мольбу о помощи. Его пальцы на моем теле вздрагивают и Александр крепче прижимает меня к себе, порывисто вдыхая воздух возле моего уха.

А потом мы поднимаемся еще выше, за границу белых облаков.