Цветочек. Маска треснула. Том 2

Глава XXIII. Гортензия

– Дейна, он точно злой из-за тебя, – недовольно поморщился Оршош.

Наги, окружив Дейну, ползли в сторону оранжереи. Арреш держал над головой женщины большой розовый зонтик и прикрывал её слева, а Оршош и Шем закрывали Дейну с правого бока и со спины. Наагалей совершенно ясно сказал, что, если хранительница вновь пересечётся с «невестой», домой они поедут со сломанными хвостами.

– От меня он выползал в приподнятом настроении, – Дейна была не очень уверена в своих словах, – а побыв рядом с вами, озверел.

Наагалей действительно был зол, а не, как обычно, «пришёл в ярость и вышел из неё». Что-то ему в самом деле не понравилось… Он был раздражён, нервно хлестал хвостом, ползал из стороны в сторону, шипел что-то невразумительное и в конце концов уполз, запретив за ним следовать.

«Готовьтесь к балу! До него три дня осталось».

– Наверное, сегодня ему на глаза лучше не попадаться, – неуверенно протянул Шем.

– С ума сошёл? – зыркнул на него Оршош. – Если Дейна не будет попадаться ему на глаза, то он озвереет ещё больше. А если она попадётся ему без нас, то мы останемся без шкур.

Он посмотрел на собственный хвост, блестящий и сочный. Перелинявший всего полтора месяца назад.

– Шем, ты же видел «невесту». Что с ней не так? – Арреш с любопытством посмотрел через плечо на товарища.

– Да всё с ней так, – пожал тот плечами. – Во вкусе наагалея. Он именно таких и любит.

Дейна поёжилась от внезапно накатившего озноба.

– Бойкая девчонка, наша Дейна ей понравилась, – Шем ехидно оскалился, – спрашивала, нет ли у неё брата.

Наги тут же захмыкали и захехекали, Оршош даже панибратски пихнул Дейну хвостом в бок, и покачнувшаяся женщина прижалась к Аррешу.

– Так, может, наагалей из-за этого… – начал было Оршош, но Шем его перебил:

– Да откуда он знает? Я ж не рассказывал.

– Арреш, тогда это из-за тебя! – решил Оршош.

– А что нового я сказал? – Арреш возмущённо тряхнул зонтиком, обдавая товарищей веером брызг.

– Да смысл гадать-то? – Шем отфыркнулся и утёрся. – Сделать всё равно ничего не можем.

– Подожди, – Оршош не хотел униматься. – Вспомни, наагалей спросил: «Так это не Дейна?». Он думал, что невеста – Дейна.

Хранительница обернулась к нагу и едва не поскользнулась.

– И после этого он озверел.

– И какой вывод? Да ползи ты вперёд! – Шем пихнул замершего Оршоша в плечо.

– Ну… – наг поджал губы. – Может, император убедил его, что невеста Дейна, и теперь господин бесится, что его вокруг пальца обвели? А может, он придумал какое-то развлечение и теперь все планы на ветер?

– Дейна, а чего он тебе говорил? – Арреш специально приблизился, чтобы женщина могла прошептать, если ответ будет неприличным.

– Про ответственность вещал.

– Чего? – не понял Оршош.

– Говорил, что я испортила ему репутацию и должна понести ответственность.

Наги в молчаливом недоумении переглянулись. На их памяти не было такого, чтобы господин беспокоился о своей чести. Он и о чужой-то мало задумывался.

Разговор прервался. Компания добралась до малых ворот, которые вели из парка в оранжерею. Двустворчатые двери были слегка приоткрыты, и в щель вырывался душно-сочный цветочно-травяной запах. Снаружи он мгновенно размывался насыщенным ароматом мокрой земли, и нюх улавливал лишь обрывки оранжерейного благоухания. Дейна невольно улыбнулась, вспомнив куда более скромную оранжерею в имении Фанлексов. Императорская тянула на звание стеклянного дворца!

Нет, она не вся состояла из стекла. Стена почти на сажень от земли была каменной. Её украшали узоры из растений, деревьев, кустов и фантастических рыб. Почему-то только рыб. Дейна как-то из любопытства попыталась выискать зверей, птиц, бабочек хотя бы, но над цветами порхали исключительно рыбы. Да и сами цветы были какими-то странными: пузатыми, с длинными «усами», гребешками и наростами. Да и в целом каменная растительность выглядела очень уж фантазийно.

От каменной стены вверх уходили тонкие стрельчатые переборки и арки, державшие в себе стёкла. Стена плавно переходила в купол крыши. Подальше от дворцового корпуса та резко вздымалась вверх шатром-башенкой, а затем круто опускалась вниз до размеров уютного павильончика.

Внутри царили влажность и тепло. Гигантская стеклянная крыша запотела и украсилась узорами из дорожек стекающей влаги. Оказавшись внутри, мужчины озадаченно замерли, а вот Дейна, деловито нахмурившись, пошла изучать цветы.

– Слушай, а зачем мы здесь? – наконец сообразил поинтересоваться Шем.

– Венок нужен, – коротко ответила Дейна, присматриваясь к синему пятну, мелькнувшему среди кустов.

– На похороны?

Женщина неласково посмотрела на нага.

– На голову наагалея. К наряду.

– Ты ему потакаешь, – недовольно прогудел Оршош.

Проигнорировав ворчание, Дейна продолжила осмотр.

Она искала гортензии. В дворцовом парке их росло великое множество, но в основном белых и алых расцветок. Не было синих. Благодаря тётушке Дейна знала, что расцветка гортензий зависела не только от сорта, но и от почвы, в которой цветок рос. И подумала, что стоит поискать в оранжерее.

Её ищущий взгляд быстро привлёк внимание, и хранительницу окликнула невысокая, но крепенькая рыжая девушка.

– Госпожа что-то ищет?

Наги тут же подобрались, Оршош выпятил грудь колесом и страстно шевельнул ноздрями. Дейна же посмотрела на девушку с удивлением, силясь припомнить, видела ли она раньше среди садовников оранжереи женщин.

– А синие гортензии у вас есть?

– Конечно, госпожа! Как не быть? – девушка солнечно улыбнулась. – Идите за мной.

Садовница отложила в сторону лопатку, которой рыхлила клумбу с львиными головами, и, подхватив горшок с роскошным белым цветком, повела посетителей вглубь оранжереи.

– На видном месте их здесь не держат. Господин хранитель считает, что их и в парке как сорняков, и велит разводить только на нужды дворца. На букеты. А вам зачем, госпожа?

– На венок. На украшение к балу.

– О, – обрадовалась садовница, – шикарный венчище выйдет. Вам?

– Н-нет, – Дейна зацепилась ногой за лиану, споткнулась и сделала пару шагов в сторону гостеприимно зашевелившихся алахрид. – Моему господину.

– Мужчине? – садовница удивлённо обернулась и, кажется, только сейчас заметила хвосты охранников. Но не испугалась. Даже, кажется, порадовалась. – Ух ты, наги! Я недавно из Шаашидаша вернулась. И, представьте себе, – она ехидно подмигнула мужчинам, – незамужней.

Наги шутку поняли и наиграно возмутились.

– Безобразие! – негодующе фыркнул Оршош.

– Куда пограничники смотрят? – укоряюще процокал Арреш.

– Да ладно пограничники! Остальные-то что, совсем одичали и женщин красть разучились? Так я… – Шем не договорил, но многозначительно подмигнул.

– Ну издали бы закон! – подбоченилась рыжая. – Мол, впускать можно, а выпускать нет.

– Не, приезжать же перестанут, – покачал головой Оршош. – А так приехали, а мы их – ап! – и завернули в три слоя шкуры.

– Раз такие хваткие, что ж сами до сих пор неженатые ползаете? – нагло оскалилась девчонка.

– Так завернуть не всякую хочется, милая, – садовница улыбалась столь заразительно, что и более сдержанный Арреш игриво подался вперёд. – А на тебя смотрю и…

–…целиком обернуться вокруг тебя хочется, – нахально протянул Оршош. – Обхватить тебя за ножки и…

–…так, чтобы из хвоста одна голова торчала, – улыбающийся Арреш потеснил товарища.

– Это ж как? – лукаво прищурилась садовница.

– А вот так… – Арреш поднял хвост.

– Смотри, – прищурился Оршош и тоже поднял хвост.

Похоже, наги вознамерились «обмотаться» вокруг драгоценного тисанского дерева. Но Шем аккуратно хвостом подправил направление,и наги стремительно и страстно сплелись конечностями. И тут же с руганью начали не столь стремительно расплетаться под хохот Шема и хихиканье женщин. Впрочем, раздосадованными мужчины не выглядели. Дейна даже заподозрила, что они нарочно решили повеселить хорошенькую садовницу.

– А зовут-то тебя как? – Оршош попытался галантно перехватить из рук девушки тяжёлый горшок, но его запястья коснулись длинные белые лепестки, и наг отдёрнул руку, будто обжёгшись.

– Вилена. Не трогай его, – садовница переместила ношу на другую сторону.

– Чего он… – Оршош непонимающе уставился на цветок, потирая зудящую руку.

– А ты не салейка случаем? – Арреш наконец сообразил, откуда у прелестницы такой чуждый выговор.

Так-то большинство народов Давридании говорили на государственном языке с акцентом, но то уже был свой, родной говор, пусть и несколько многообразный.

– Случаем салейка!

– Ба, да она оборотница! – Оршош окончательно очаровался: сильные женщины были его слабостью. – Арреш, отступись, моё сердце задето!

– Ты бабник, – безжалостно припечатал товарищ. – Милая Вилена, не бойтесь. Вы найдёте верного защитника в моём лице.

Ветра в оранжерее не было, но длинные лепестки диковинного цветка в горшке взметнулись и словно обняли садовницу за шею. Та хихикнула и чмокнула склонённую головку.

– Не переживайте, госпожа Вилена, – Дейна невольно тоже втянулась в игру, – от меня они всё равно далеко не отползут.

– О, так вы на цепи, – с наигранным сожалением протянула девушка.

– Я перегрызу её зубами! – горячо заявил Оршош.

– Кого? – возмутилась Дейна.

Хохоча и хихикая, компания забралась в самые дебри оранжереи. Вилена отвела в сторону полог из лиан и мха, и взорам неожиданно открылся лужок, засаженный самыми разными цветами. Увидев это великолепие, Дейна замешкалась и решила, что погорячилась с выбором именно гортензий. Но потом увидела их – синие пушистые клубки соцветий. Нежные и тяжёлые. И представила величественный венец на голове наагалея.

Как корона на голове духа.

И так подходит к наряду.

Заказанный у портного наряд из тёмно-зелёного сашаха Дейна увидела лишь полчаса назад. Он был именно таким, какой она хотела видеть. Строгого покроя, ниспадающий до самой земли, с широкими рукавами и высоким воротником. Косой запа́х на груди, хитро перевитый кожаный пояс и чёрное нижнее одеяние.

– Нравится? – наагалей, сложив руки на груди, смотрел на неё с непонятным ехидством. – Сама-то понимаешь, что выбрала?

Дейна вспомнила, что наагалей не любит сашах. Охранник… как же его зовут?.. говорил, что господину не нравится волнующее ощущение стекающей ткани.

Но внутреннее чутьё нашёптывало, что наагалей не об этом говорит.

Пришлось отрицательно мотнуть головой.

Господин только устало вздохнул, возвёл глаза к потолку и что-то у кого-то спросил на наагатинском.

– Я надену это, – когтистый палец указал на другой наряд, тоже очень красивый, то ли изумрудной, то ли синей расцветки.

И тоже из сашаха. Дейна поняла это, даже не прикоснувшись к ткани, которая была украшена золотой вышивкой из тончайшей сашаховой нити; узор, казалось, стекал на пол. У этого наряда тоже были широкие рукава и высокий воротничок. Полы имели разрезы по бокам почти до самого пояса, сзади же одежда была значительно длиннее, чем спереди. А вот нижнее одеяние пошили из белого шёлка: господин не пожелал надеть сашах на голое тело.