Опасный шарм

— От такой работы и красоты никакой не останется, — вздыхала Олеся, грустно рассматривая себя в зеркале и поправляя тёмную чёлку.

Подруга — хрупкая шатенка с огромными карими глазищами. Никто не верит, что у неё есть четырёхлетняя дочь.

— Всё-таки, жаль, что тебя уволили. Ирина тебя и за границу с собой брала, и на горных лыжах научила кататься, и постоянно вещи тебе дарила!

Да, на фоне Олесиных рассказов моя жизнь в доме Ирины казалась настоящим раем. Правда, все подарки я оставила, ничего не взяла. Особенно жаль было чёрных брюк и голубого кашемирового свитера, купленных в Швейцарии. Я даже надеть всю эту красоту не успела…

— Господи, — схватилась за сердце тётя Таня, когда я приехала к ней в гости и наконец призналась, что меня уволили. Сама она уже давно не работала у Ирины Витальевны, та заключила контракт с другой клининговой компанией. — Эх, как жаль… Янка, надо было зубами держаться за такое место! Что случилось-то?

— Ирина вспылила. Ты же её знаешь.

Я не хотела посвящать родственницу в подробности, чтобы лишний раз не волновать. Всё-таки, у тёти Танечки уже возраст — ей за пятьдесят.

— Где же ты целую неделю кантовалась?

— Вернулась к девчонкам.

— А ко мне почему не приехала?

— Не хотела напрягать.

— Эх, Янка!

Я обняла тётю Таню. Она всегда проявляла ко мне больше интереса и внимания, нежели моя родная мамаша, хотя у неё и своих детей трое — есть на кого тратить силы и эмоции.

Сразу всплыл в памяти тот жуткий день… Я еле-еле плелась по ночным улицам с чемоданом и двумя сумками, в лицо летела колкая ледяная крупа, ветер срывал капюшон и обжигал мокрые щёки…

— Так, Яна, поезжай к Ирине! Просись обратно! — решительно заявила родственница. — Умоляй на коленях, пусть простит.

— Что ты! Ты же её знаешь!

— Ирина Витальевна — дама нервная, но она уже остыла. А хорошую няню найти очень трудно. Антошка, наверное, каждый день ноет, тоскует по тебе. И ты по нему тоскуешь, я же вижу. Давай-ка, солнце, езжай к Ирине, не будь дурой!

*****

Хотя я безумно скучала по Антошке и очень ценила заботу родственницы, однако её советом не воспользовалась. Даже представить себе не могла, что приду к Ирине Витальевне проситься обратно, после того, что она мне устроила.

Да, конечно, я сама была виновата в ситуации, но предпринимательница вообще слетела с катушек. У неё фантастические мозги, она проворачивает очень сложные сделки, поэтому за год нашего общения наверняка поняла, что я вовсе не та коварная развратница, какой она меня выставила. Да не водила я мужиков в её квартиру!

Похоже, о мартовской зарплате можно забыть. Обычно Ирина скидывала деньги на карту. В марте я успела отработать восемнадцать дней, и если бы она захотела, то давно бы перевела мне заработок.

— Размечталась, — пробухтела Олеся. — Забудь! Ты в Швейцарию слетала бизнес-классом, билет-то сколько стоил! А ещё хочешь зарплату.

— Почему-то хочу, — грустно подтвердила я. — Такое странное желание.

Денег почти не осталось, из коммуналки надо было съезжать: уже неудобно перед девчонками — в коридоре о мою раскладушку все спотыкались, особенно по ночам. Я ощущала себя барьером на полосе препятствий, по которой бегает толпа десантников, но мне было настолько сейчас плохо, что я даже не обращала на это внимания.

— Надо валить отсюда, — в сотый раз заявила подруга. — Пока тебя окончательно не затоптали. Я присмотрела один вариант, давай туда сгоняем. Правда, на фотках всё выглядит довольно страшненько, но после нашей коммуналки нас ничем не напугаешь. Зато рядом метро и шикарный парк. Конечно, сомневаюсь, что у нас будет время в нём гулять. Но всё же приятно.

— Олеся, я обязательно найду работу. Я уже почти что пришла в себя, — поклялась подруге.

— Хочешь, поговорю с главным менеджером, чтобы тебя взяли к нам?

— Да, пожалуйста.

— Думала, откажешься, — хмыкнула Олеся.

— Почему?! — Я удивлённо вытаращила глаза.

— Ты же за год привыкла к другим условиям. Вращалась в высшем свете, так сказать… По заграницам ездила… Общалась с миллионерами.

— Да ни с кем я не общалась! Знакомые Ирины смотрели на меня, как на приложение к её сыну. Стас тоже ни за что бы не обратил внимания, если бы узнал, что я няня.

— Тогда я завтра же поговорю с главным, и будем работать вместе. И квартиру снимем. Ура!

Олеся кинулась меня обнимать.

На следующий день, когда подружка взяла единственный за две недели выходной, мы отправились смотреть жильё.

Хозяйка уже ждала в квартире. Мы огляделись. М-да… Если бы я вошла в эту халупу сразу же после апартаментов Ирины Витальевны, мне бы стало плохо, я бы истошно заорала: да разве можно здесь жить?!

Но после нашей жуткой коммуналки квартирка выглядела очень даже ничего. То, что обои подклеены скотчем, это ерунда. Обшарпанные рамы, оббитые плинтуса, дряхлая кровать… Ну да ладно. Зато есть старенький холодильник — и ещё живой, учитывая, какой грохот он производит на пятиметровой кухоньке.

— Нас всё устраивает! — сказала хозяйке Олеся.

— Ещё надо, чтобы вы меня устраивали, — кисло усмехнулась та, рассматривая нас.

Дамочка лет сорока держалась так, будто сдавала в аренду элитные хоромы на Патриарших. Это уметь надо!

— Мы идеальные арендаторы, — бойко заявила Олеся.

— Дети, питомцы есть?

— Ой, что вы, мы будем жить здесь вдвоём.

— Не курить, не пьянствовать. Вечеринки не устраивать!

— Да мы тут только ночевать будем. Мы же работаем, как савраски!

— Парней не водить!

— Боже упаси! — воскликнула подруга. — Без обид, но ваша квартира вовсе не располагает к приёму гостей.

— Вот и славно. Оплата за два месяца вперёд плюс десять тысяч залог. Итого пятьдесят.

Тут моя бойкая подруга рвано выдохнула и приуныла. Отправляясь на просмотр, мы вытрясли все заначки подчистую, рассчитывая на грядущий Олесин аванс и то, что я вот-вот устроюсь на работу. Но в результате собрали только тридцать тысяч.

Эту сумму подруга и назвала дамочке. Та скривилась и возмущённо запыхтела.

— Но ведь это оплата за полтора месяца! Плохо разве? — Олеся уставилась на хозяйку своими карими глазищами. — И мы бы жили тут тихонечко, как мышки, вы бы вообще с нами никаких проблем не знали.

— Все так говорят. А потом начинается, — проскрипела дамочка. — Ну ладно, так и быть. Паспорта давайте, я их сфотографирую.

Мы с Олесей достали из сумочек документы и подождали пока хозяйка проведёт фотосессию.

— Когда можно переехать? — поинтересовалась подруга.

— Да хоть сейчас.

— Отлично. Мы тогда поедем за вещами.

Получив от хозяйки два комплекта ключей и расставшись с тридцатью тысячами, мы с Олесей отправились к метро. Старый блочный дом стоял на окраине огромного парка. Сейчас парк был серым, весь в островках подтаявшего снега и чёрных проталинах. Но скоро апрель, появится первая зелень, и как тут будет красиво!

— Классное место, Олеся. И квартира неплохая, даже до работы не очень далеко.

— Спасибо, что похвалила, Янчик. Боялась, ты скажешь — господи, ну и мрак, куда ты меня привела.

— Да нет, Олесь, всё нормально. Отмоем, отчистим и будем жить. Даже удивительно, что тебе удалось найти такой вариант. Для этого района цена, наверное, совсем невысокая.

— Да, тут же до центра недалеко — по московским меркам.

…Вещи мы собрали довольно быстро. Я снова сложила чемодан и две больших сумки, Олеся тоже долго не копошилась. Попрощались с девчатами, поблагодарили за приют. На последние деньги купили им шоколадных конфет и большую коробку чая в пакетиках — это всегда улетает молниеносно.

В метро, когда мы волокли наше барахло по переходам и эскалаторам в плотной толпе людей, у меня случился приступ дежавю: вспомнила, как чуть больше недели назад точно так же тащила чемодан, когда меня выгнала Ирина. Сразу же подумала о Стасе, о том, какой он бессовестный и… невероятный. По щекам полились слёзы, пришлось притормозить и выпустить из рук сумки, чтобы вытереть щёки.

— Так, ну-ка стоп! Стоп, я сказала! — рявкнула мне в ухо Олеся. — Прекрати!

Я всхлипнула и помотала головой.

— Скоро забудешь Стаса и найдёшь себе хорошего парня. С твоей-то внешностью! Да вот прямо у нас в магазине найдёшь. Знаешь, какие интересные покупатели попадаются?

— Не могу его забыть, — прошептала я сквозь слёзы.

— Яночка, так ещё совсем мало времени прошло. Ты потерпи.

— Угу.

Мы подхватили чемоданы и двинулись дальше в путь. Я взмокла, по спине сползали капельки пота, зато из тёмного тоннеля, в глубине которого горел глаз электрички, так приятно тянуло сквозняком…

Второй раз за день мы пересекли парк — сейчас уже стемнело, включились фонари, лужи на широкой аллее покрылись ледяной коркой…

— Вот он наш домик, — объявила Олеся, поднимаясь на крыльцо. — Ой, придержите дверь, пожалуйста!

Мужчина, появившийся из подъезда, подождал, пока мы затащим внутрь наш скарб. Мне уже казалось, что руки у меня как у орангутанга. Спина, плечи — всё болело после забега с утяжелением.

Но ничего, сейчас первым делом примем душ, потом поедим, а там глядишь и силы вернутся — начнём обустраиваться на новом месте.

Я ждала, пока Олеся откроет дверь. Подруга ковырялась с замком.

— Ян… Янчик… — обернулась она, и у неё было такое лицо, что меня мгновенно шарахнуло по мозгам адреналином. — Ключи не подходят.

— Да ну! Ты не суетись, попробуй ещё раз…

— Нет… Уже, блин, десять раз попробовала!

— Дай лучше я! — решительно оттеснила подругу от двери.

8-2

Спустя десять минут мучений, проверив ключи от двух комплектов, мы застыли в подъезде, как две каменные статуи.

— Эта гадина нас обманула? — Олеся шмыгнула носом, у неё дрожали губы, а в глазах хрустальным озером уже стояли слёзы.

Придавленные невидимым грузом, мы выползли из подъезда, сгрузили на крыльце пожитки и обессиленно свалились на ледяную скамейку. Уже совсем стемнело, но лампа над дверью светила ярко.

Ещё целый час мы пытались дозвониться до подлой стервы. Да чтоб она провалилась! Обвела вокруг пальца, как дурочек. Телефон хозяйки, конечно же, не отвечал. И аккаунт на портале недвижимости, где Олеся нашла этот безумно «удачный» вариант, тоже был удалён.

Оперативно!

Наверное, у мерзкой тётки десяток фейковых аккаунтов. И она спокойненько стрижёт деньги с доверчивых идиоток, типа нас.

— В общем, будем тут сидеть до победного конца, — заявила Олеся. Я посмотрела на неё с ужасом — у меня уже зуб на зуб не попадал. — Придёт же она сюда опять? Ещё и других клиентов приведёт. Тут мы её и сцапаем. Ох, я ей и устрою! Все кудряшки её жиденькие оборву! Рожу расцарапаю!

Я уставилась в тёмное небо. Начал накрапывать мелкий дождик пополам со снегом, и всё шло к тому, что вот-вот разыграется настоящая мартовская вьюга.

— Олесь… — выбила громкую дробь зубами. — Сегодня она точно не вернётся. Она же знает, что мы будем её ждать. Но не сидеть же тут всю ночь… А ещё я почему-то думаю, что это вообще не её квартира.