Понедельник – день тяжелый

Глава 13

В обед уговорились пересечься с Машкой; главное, чтобы подруга успела застолбить место в популярной пиццерии по соседству, а то как хлынут одновременно перекусывать волны офисного планктона и студенты с соседнего меда, ни присесть, ни поесть!

Марийка успела. И даже спасла от страждущих задниц стул для меня, замаскировав его для надежности пальто, шарфом и забитой невесть чем сумой. Правда, с ходу выкатила претензии, что я рушу всё ее «ПэПэ» (расшифровка: правильное питание) суперужасными углеводами-жирами-копченостью и прочей гадостью. Так как подруга крайне болезненно относится к своему новому увлечению, перечить я не стала, кротко предложив в следующий раз выбирать едальню самой (но если Машка приведет меня на какую-нибудь веганскую кухню, просто ее убью! Тут же, на мясо). Правда, поглощала она пиццерийные вредности с большим аппетитом, параллельно рассказывая про своего нового парня. «Ежеквартального», как я их называю, потому что практически раз в три месяца Маруся меняет свои привязанности. Причем кардинально. Если в прошлый раз это был бодибилдер, с которым она познакомилась в фитнес-центре, то теперь это энергичный, перспективный, но еще не раскрученный блоггер. Машка наткнулась на его страницу случайно, полистала, понравилось, подписалась, засыпала положительными комментами и лайками, налюбовалась на многочисленные снимки и видео, выяснила, что он наш земляк и проявила свойственную ей инициативность — предложила встретиться. Или хозяину блога до того времени никто такого не предлагал (свежие впечатления для паблика!), или фото подписчицы устроило и его, но он согласился. Вот теперь эти двое встречаются. Уже четыре недели как.

Тут подруга сделал перерыв, чтобы запить огромный кусок «Маргариты» колой (прощай-прощай, ПП и ты, ЗОЖ!), и я успела вставить осмысленный вопрос вместо предыдущих реплик: «да-да, а дальше, а он что, ну ты даё-ешь!»:

— О чем пишет хоть?

Машка отмахнулась:

— Ой, обо всём! Он такой у-умный! Эрудиция прямо зашкаливает! Во всём-во всём разбирается!

Понятно. Еще один болтун с отлично подвешенным языком. Я осторожно сказала:

— Где-то слышала, что человек должен знать немного обо всём, но об одном — всё…

Не переставая жевать, Машка махнула на меня рукой:

— Это явно было еще до интернета!

Само собой до. Сегодня в Сети можно найти что угодно. И главное — никто особо не заморачивается вопросом: а правда ли это на самом деле? Каждый выбирает вариант, который ближе к душе и к мыслям. А интернет и рад подкидывать ссылочки, которые тебя больше всего привлекают. Так и получается, что каждый существует в своем информационном пространстве и свято верит, что он единственный познал истину и дзен, а все остальные легковерные зомбированные дураки, читающие-смотрящие не то и не тех…

— Ну и как этот твой Илья… в реале?

— Да ничего, прикольный. Только понимаешь, ему все время приходится отвлекаться на свой блог: то на комменты ответить, то забанить какого-нибудь «тролля», то выложить следующий постик или лук… — Машка с досадой вздохнула, но тут же, соблюдая лояльность к «свежеквартальному» парню, добавила: — Сколько усилий нужно приложить, чтобы блог нормально монетизировать, ты даже не представляешь! Что-то я не поняла, ты чего сегодня так хреново выглядишь?

Переход с виртуального парня на реальную меня был таким внезапным, что я даже не обиделась.

— Да понимаешь, вчера промокла-перемерзла, решила немного коньячком согреться…

— Немного-немного?

— Немного… переборщила. — Я вздохнула, но все-таки закончила честно: — А потом еще и к джину приложилась.

— У-у-у! — Машка об этой особенности моего организма знает, поэтому сразу уловила суть проблемы — спросила деловито: — И чего натворила?

— Да вроде ничего такого…

— Да, кстати, а с чего ты вдруг решила коньячком согреваться? Чем тебя горячая ванна не устроила? Случилось что-нибудь? Со своим поссорилась?

Я собралась вновь завести песню «промокла-промерзла-устала», но не выдержала и пожалилась: мол, так и так, два месяца уже никак не можем встретиться, всё перезваниваемся, да переписываемся, вот и вчера свидание сорвалось…

— Ясно, — обронила подружка и побурлила через трубочку остатками колы.

Каждый раз при упоминании о моем молодом человеке Мария проявляет совершенно непривычную сдержанность. Чем-то он ей не нравится, чую, но сколько ни добивалась внятного ответа, подруга то отшучивалась, то просто отрезала: «не я же с ним встречаюсь, а ты!» Я одно время даже обижалась, а потом решила — и впрямь, мало ли кто кому не нравится, еще не хватало на пустом месте разбежаться с давней любимой подругой! Кстати, и Стас после пары встреч тоже не горит желанием тусоваться в компании Машки: говорит, вульгарная она и мужиков меняет как перчатки… Вот так вот «не сошлись характерами» два самых моих близких человека. Ну что ж, буду общаться с ними по очереди!

Но опять же — не поддержать меня сейчас, не покритиковать (только умеренно!) моего любимого мужчину… Чтобы заглушить неприятное чувство от отсутствия адекватного отклика, я пересказала мои вчерашние перипетии, Машка даже немного похихикала. Но добив остатки вредного обеда, пронзительно уставилась на меня яркими карими глазами:

— Ты точно вчера под джин ничего не натворила?

— Точно.

— Честно-честно? А то знаю я тебя!

Я легкомысленно отмахнулась:

— Да ничего такого. Ну разве что номера телефонные немного перепутала…

Машка насторожилась:

— Ну-ка, ну-ка? Чей это номер ты там спутала? Женька, ты кем у нас вчера была? Спамером или пранкером?

Я тяжело вздохнула.

— Да настоящим телефонным террористом!

Пришедшая в неописуемый восторг от моего рассказа Машка ржала в голос — так что слезы из глаз, стук ладонями по столу и оборачивающиеся на нас окружающие.

— И как там твой Черкасов сегодня? Странно, что он не убил тебя прямо с утра!

Я опять вздохнула:

— Как ни странно, как раз на диво спокойный. Наверное, от жуткого недосыпа тормозит. Но лучше б убил, честное слово! Знаешь, что он сделал? Записал на диктофон все мои пьяные откровения!

— Да-а-а? И чего ты ему такого наболтала?

— Да я даже слушать боюсь!

— Ну и зря! Ты должна держать руку на пульсе!

— На чьем?

Машка отмахнулась.

— Ну вот теперь мучайся — о чём вы там ночью беседовали! Ладно, если только песни пели дуэтом или ты спьяну рассказывала свои грязные секреты…

— Нет у меня никаких грязных…

— Да ла-адно, у всех есть, а у тебя почему-то внезапно нету! А вдруг ты занималась с ним виртуальным сексом?

— Скорее уж тогда сексом по телефону, — машинально поправила я и аж подпрыгнула: — Ты что, совсем?! Я! Сексом! С Черкасовым?!

Нет, все-таки Стас кое в чем прав: Машка — ну оч-чень вульгарная особа!

— Так ты же не помнишь, о чем с ним трепалась! — Глядя затуманившимися глазами вдаль, подруга продолжила томным голосом: — И теперь Артем при виде тебя тут же вспоминает и представляет, как у вас всё ночью было! — И еще, мерзавка, изобразила телом некие непонятные, но крайне неприличные движения!

У меня лопнуло терпение.

— Так! — Вздернув ухмылявшуюся подружку на ноги, я сунула ей в руки пальто, ловко накинула на шею лямки сумы (крякнувшая Машка пригнулась от неожиданности и тяжести). — Хватит уже чушь пороть! И вообще у меня обеденный перерыв закончился, ясно?

— Ясно! — отрапортовала Машка. — А память, мил моя, ты все-таки напряги, напряги! Может, чего еще интересненького припомнишь!

И демонически расхохоталась вослед мне, с рычанием ухватившей куртку с шарфом и выскочившей в распахнутую дверь прямиком под мокро-пронзительный ноябрьский дождь. А, до нашего здания рукой подать, упаковываться основательно не буду, и так распрекрасно добегу!

И, разумеется (такое мое счастье, вернее, злосчастье!), я угодила в одно время с возвращавшимся в офис Черкасовым.

Да еще как будто специально подгадала под схлынувшую волну отобедавших: мы оказались в лифте вдвоем. Артем нажал кнопку нашего этажа и индифферентно поинтересовался:

— Не удалось вчера до смерти упиться, решила сегодня слечь с чахоткой?

Я проследила его взгляд и поспешно оттянула насквозь промокшую и ставшую прозрачной ткань рубашки; не только кружево бюстгальтера, но и соски проступают… А я ведь не настолько запасливая, как некоторые, и никакой сменной одежды в ящике моего стола не завалялось! Наспех прикрылась шарфом; придется так сидеть, пока не высохну…

Черкасов отвернулся: деликатничает, прикрывая собой, или просто собирается выйти из лифта первым? Если второе — не получилось. На четвертом завалила толпа шумного полузнакомого народа (едут на наш этаж в общий конференц-зал, у нас же офисное здание совершенно ненормальное, с крайне запутанной человеческой логистикой), с шутками и смехом моментально оттеснив Артема в угол. Ко мне. Полное впечатление, что мы внезапно очутились в забитом утреннем автобусе! Да еще буквально на каждом этаже лифт останавливался по вызову: народ приветствовал ошарашенно пытавшихся втиснуться дружным смехом и шуточками в стиле «пройдите, пожалуйста, в середину вагона!».

Черкасов уперся руками в стены рядом с моей головой, чтобы меня не расплющить. Я глядела снизу в его лицо: губы раздраженно сжаты; то и дело недовольно оглядывается на тех, кто пихает его локтями и твердыми ребрами папок и планшетов. Посмотрел на меня и выразительно двинул бровями: ну что, терпи, Самохина! Я мелко покивала и уставилась ему в грудь: глядеть в его светло-карие глаза так близко оказалось почему-то неловко.

Да еще совершенно некстати в голову полезли слова подружки о нашем с ним «телефонном сексе».

С появлением Стаса я не то чтобы напрочь перестала замечать сексуальных мужиков (кто не любит в жизни-интернетах-фильмах на таких попыриться), но в отношении Черкасова подобных, даже невольно-мимолетных, мыслей у меня не возникало.

До этого самого момента.

Как-то слишком быстро после Машкиных безумных фантазий мы оказались рядом. Слишком рядом. Остро ощущались жар и твердость его тела: как Черкасов ни старался сдерживать напор соседей по лифту, все равно то там то сям его ко мне прижимали. Я пыталась дышать потихоньку, через раз, но не погибать же от удушья в расцвете лет, в самом-то деле! Потому кроме уже знакомого парфюма, я ощущала и запах молодого здорового мужчины, да еще эти его чертовы летучие феромоны, которые никто не может описать, хотя все чувствуют.

Когда мы наконец-то прибыли на наш тринадцатый этаж, и народ со смехом и ругательствами облегченно повалил наружу, Артем отлепился — от стен и от меня — и первым делом поинтересовался, с чего это я такая красная?

— Да чуть не задохнулась в этой душегубке! — раздраженно заявила я. — Лучше бы пешком до тринадцатого этажа пошла! Еще и ты всей своей тушей навалился!

Последнее — точно неправда, Черкасов честно упирался изо всех сил, только под конец его ко мне полностью придавило. Надеюсь, у него гайморит и вообще толстая кожа, и он не почувствовал моих феромонов, которые откликнулись на его собственные!