Одна ночь в Майами

«Господи, если он вытворяет такое руками, что же будет, когда…» — подумала Софи, но очередной толчок прервал мыслительный процесс, заставляя её сдавленно выдохнуть.

— Бенедикт… — шепчет имя она, так томно и соблазнительно, после чего находит ладонью член и крепко сжимает его. Проводит медленно, словно дразня, по всей длине.

Рид прикрывает глаза, приподнимая подбородок, и издаёт тихий хрип. Его точёные скулы отражаются в свете луны, и Софи в очередной раз размышляет о том, насколько же красив её профессор. Даже не верится, что такой, как он, выбрал такую, как она.

Будто проклятый сон.

И Престон тут же ругает себя за столь низкую самооценку, мысленно делая поправку:

«Нет, это ему повезло, что я выбрала его».

Незамедлительно прижимается бёдрами к его, чувствуя, как пальцы Рида проникают ещё глубже.

— Хочу тебя, — мурлычет она ему на ухо, обжигая дыханием кожу, и в ответ тоже ускоряет темп.

Бенедикт, не выдерживая, стаскивает с неё бельё и, приспуская боксеры, входит одним движением, силой прижимая только что находившуюся на члене девичью руку к пледу.

Софи находит его губы и стонет прямо в них — настолько сексуально и пошло, что Бенедикт еле сдерживается, чтобы не закончить прямо здесь и сейчас. Он так долго этого ждал, так давно мечтал. Кто бы мог подумать, что хрупкая скромница окажется дикой тигрицей, сводящей с ума по одному щелчку.

Их перестал волновать окружающий со всех сторон песок, прилипавший практически ко всем местам. Софи и Бенедикт растворились друг в друге, их тяжелые дыхания смешались со стонами, заглушавшими шум прибоя.

Рид ускоряет темп и, чуть отстраняясь, приподнимает её ноги, закидывая их себе на плечи, и снова прижимается к Софи. Прикусив щеку с внутренней стороны, она стискивает плечи профессора, вонзаясь в них ногтями. И замирает, ощущая член в разы чувствительнее, чем в предыдущей позе.

Воздух вокруг накаляется, и лишь долетающие капли от разбивающихся о берег волн остужают тела двух разгорячённых любовников.

Бенедикт, опираясь на локоть, проводит подушечками пальцев по скуле Софи и сталкивается с потемневшими в ночи изумрудными глазами.

— Всё в порядке? — интересуется заботливо он.

— Всё прекрасно, — и она берёт его лицо в ладони, нежно поглаживая щетину.

Проходит немного времени, и Софи сидит уже сверху на Бенедикте, ритмично двигаясь на нём. Она цепко хватает его за волосы, оттягивая голову. В какой-то момент Рид даже рычит и с размаху звонко шлёпает Престон по ягодице. Она же лишь улыбается и ускоряет темп, ещё больше заводясь от удара.

Утыкаясь носом в его шею, проводит по ней языком, максимально расслабляя Бенедикта, и слышит, как учащённо бьётся его сердце. И когда он находится полностью в её власти, неожиданно кусает и всасывает кожу, оставляя покрасневший засос, который завтра, наверняка, приобретёт бордовый оттенок.

Пусть все знают, что он принадлежит только ей.

Рид ещё раз ударяет её по той же ягодице, и теперь Софи пронзительно вскрикивает, ощущая, как неимоверно жжёт кожу. В ответ она впивается горячим поцелуем и снова кусает, только теперь за нижнюю губу. Бенедикт незамедлительно хватает Престон за горло, перекрывая дыхание, и одним движением переворачивает её на спину, нависая сверху всем весом.

— Доиграешься, — хрипит он, не сбавляя темпа, вколачиваясь так сильно, что у Софи из глаз сыпятся искры.

Она хватает спасительный воздух ртом и прикрывает веки, ощущая, как внизу всё сжимается, пульсирует, и к гениталиям приливает кровь.

— Нет-нет, — шепчет ей на ухо Рид, чувствуя, как она начинает медленно сжиматься вокруг члена. — Ты не кончишь так быстро. Ещё будешь умолять меня.

И резко выходит из неё, параллельно переставая сдавливать горло. Софи раскрывает рот и ошарашенно смотрит на него, хлопая густыми ресницами. Её грудь часто и тяжело вздымается — в лёгких всё ещё не хватает воздуха. Престон недовольно стонет, и практически сразу же подскакивает с места, и накидывается на Бенедикта, приникая губами к его губам и обвивая тонкими руками шею.

— Тогда тоже ни на что не рассчитывай, — тихо насмехается она и ловит на себе животный взгляд. Прищурившись, Бенедикт внимательно изучает её, и на лице мелькает полуулыбка — он явно что-то задумал.

Софи не успевает задать вопрос, как Рид одним движением разворачивает её к себе затылком и прижимается горячей грудью к гибкой спине. Ведёт ладонью от плоского живота к груди — медленно, дразняще. Невесомо кончиками пальцев задевая соски, и тягуче подбирается к горлу, неожиданно сдавливая его, отчего Софи мгновенно запрокидывает голову.

— Уверена, что можешь ставить мне условия, мисс Престон? — спрашивает Рид, легонько захватывая зубами мочку её уха.

Он дотрагивается до клитора и еле нажимает на него, чувствуя насколько там всё влажно. Медленно, не спеша растирает смазку, отчего Софи начинает ёрзать на месте, переминаться. Но Рид ещё сильнее обхватывает её горло, прижимая Престон лопатками к себе. Она замирает, прогибаясь в пояснице, и окончательно упирается затылком в мужское плечо.

И когда Софи в очередной раз чувствует, как на неё накатывает тёплая, щекочущая волна, Бенедикт моментально отрывается от клитора. Легонько толкает любовницу в спину, отчего она падает на четвереньки, с трудом ловя равновесие и не падая на грудь.

— Дьявол! — ругается она себе под нос, когда он берёт её сзади, надёжно удерживая за бёдра.

Софи сразу же ощущает приятные толчки, выгибается, как кошка, и тянется грудью к пледу, вытягивая руки вперёд.

Звонкий шлепок, и Престон чувствует, как её ягодица полыхает огнём.

Ещё один удар уже по другой, и Софи издаёт звуки, похожие на смесь стонов и рычаний.

Ей так давно хотелось узнать, каков профессор Рид в сексе. Как только они поцеловались, весь мир перевернулся с ног на голову, и Престон никак не могла выкинуть горячего красавчика из мыслей. Каждый раз, сталкиваясь с ним в университете, размышляла, почему он тогда был так смущён, но при этом флиртовал на танцах настолько раскованно, что она чуть не сгорела со стыда, еле найдясь с достойными ответными репликами.

Такой противоречивый… И такой манящий.

Должно быть, Софи неплохо разозлила его, когда проигнорировала десятки сообщений. Когда улетела в Майами, бросив всё, и уволилась. Когда так и не ответила, хочет ли работать под его начальством…

— Надо было найти тебя сразу же, как только ты пропала с радаров, — хрипит он, делая очередной грубый толчок.

— Это нарушение личного пространства, Бенедикт, — задыхаясь, возмущается Софи.

— Плевать я хотел, — и он прижимается к её спине, перехватывая Престон одной рукой снизу, под грудью.

В какой-то момент Рид настолько ускоряется, что Софи сразу же понимает — он находится на пике. Решив не приводить свои угрозы в исполнение, она подаётся бёдрами взад-вперёд, вдвойне усиливая ощущения.

Из горла Бенедикта вырывается протяжный низкий стон, и Софи чувствует, как член пульсирует и сокращается внутри неё. Рид обмякает, падая прямо на Престон, и она валится на живот вслед за ним под тяжестью мужского тела. К удивлению, Софи не чувствует ни капли боли — Рид упирается ладонью в песок, чтобы не опуститься на неё всем весом.

Несколько минут они лежат в полной тишине, слушая дыхания друг друга и рокот волн. Порывы ветра обдувают их влажные от пота тела, и Софи вздрагивает от внезапного холодка.

— Замёрзла? — спрашивает нежно Бенедикт, заправляя прядку тёмных волос ей за ухо.

— Нет, — качает головой она. — Просто ветер.

Ласково целуя её в висок, он приподнимается и встаёт в полный рост, протягивая руку.

— Куда? — вопросительно смотрит на него Софи.

— Посмотри, какие мы грязные, — усмехается он, и Престон разом принимается осматривать сначала себя, а потом профессора.

Песок налип буквально везде — на ладони, на ноги, на ягодицы, даже под ногтями и в волосах он был! Удивительно, как остались чистыми гениталии, хотя насчёт этого Софи уже не была так уверена…

И только сейчас до неё дошло, как же безрассудно было заниматься сексом на пляже. Почему-то в тот момент это её совсем не волновало. До одури хотелось лишь залезть к профессору в штаны, где она отыскала то, что приносило ей удовольствие последние полчаса.

Престон ответно подаёт руку Бенедикту, и он притягивает ассистентку к себе, отрывая от земли. Софи молниеносно обхватывает его торс ногами как можно крепче и закапывается пальцами в тёмных, растрёпанных волосах.

Они идут к океану, упиваясь горячими поцелуями. Не отрываются ни на секунду, задыхаясь и не получая спасительного глотка воздуха.

Софи слышит, как вода бурлит всё громче, приближаясь, и чувствует капли, долетающие до ягодиц. Рид медленно заходит в океан, унося Престон с собой. Мягкие волны приятно ласкают уставшие тела, снимая всё напряжение и расслабляя мышцы.

Софи и Бенедикт стоят так ещё некоторое время, наслаждаясь друг другом и прекрасной ночью.

Лунный свет озаряет водную гладь, а звёзды светят так ярко, что Софи без труда рассматривает лицо Бенедикта, когда они, наконец, разрывают поцелуй. Стального оттенка глаза, которые, казалось бы, должны источать холод, оказались невероятно теплы, и смотрят с такой нежностью, с какой на Софи не смотрел ещё ни один мужчина. Рид медленно опускает её в воду, пока она не чувствует пятками дно.

— Ты очень красивая, Софи. Настолько, что ни одна фантазия не сравнится с реальностью, — чарующим голосом говорит он.

— Теперь тебе не придётся представлять меня без одежды, — улыбается она, подходя ближе, качаясь от выбивающих из равновесия волн.

— Да-а-а, — довольно протягивает он. — Теперь я могу брать тебя когда захочу и где захочу.

— Ошибаетесь, профессор, — почти шепчет Софи. — Это я буду брать, когда захочу, а вам… — и она слегка улыбается, — ничего не останется, кроме как принять свою участь.

— Это мы ещё посмотрим, мисс Престон, — и Рид в тот же миг находит её клитор, ведя по нему пальцами, и продвигается между половых губ, смывая возможные остатки песка.

Потом снова возвращается к самой чувствительной точке и начинает не спеша массировать её, внимательно следя за реакцией Софи. Возбуждение, копившееся в ней всё это время, неумолимо превращается в один тугой ком, застрявший где-то внизу живота. Он медленно расширяется, заполоняя своим жаром всю нижнюю часть тела.

— Не останавливайся, — умоляюще шепчет Софи. — Прошу, только не останавливайся… — и она изо всех хватается за мужское предплечье, стискивая его до белизны в костяшках. Её веки прикрыты, а дыхание постоянно сбивается в ожидании самого приятного момента…

Бенедикт послушно продолжает ублажать Престон, щёки которой настолько раскраснелись, что это было видно даже в темноте при свете луны.

— Еще немного… Уже почти… О, боже… — выдыхает Софи, и её ноги тут же подкашиваются, когда она чувствует частые сокращения у клитора.

Сладкая истома растекается по всему телу, и Престон ощущает полную негу и расслабленность, припадая к груди Бенедикта.