Безнадежная

Глава 17

Уже на следующее утро Милана на пороге кабинета Наташи появляется, словно вихрь. Кажется, что даже в той же самой одежде, в которой была и вчера, когда просила Наташу задержаться для собеседования с «финансистом».

— Пришла извиниться? — холодно спрашивает Наташа.

— Что? — недоуменно округляет глаза Милана. — За что?

А потом она машет рукой и проходит вглубь кабинета, где бесцеремонно устраивается на краю стола вместо стула для посетителей.

— Слушай, мне необходимо от тебя алиби, — говорит она.

Глаза у Миланы поблескивают. Заговорщицки. А на ее шее красуется, похоже, засос. Из разряда тех, которые редко оставляют мужья.

Мимолетный укол зависти пронзает сознание Наташи. Если бы она поддалась очередному порыву, тоже ведь могла бы встречать утро с засосами. И, может, также в той же самой одежде, что и вчера, не успев заехать домой.

Но она — взрослая и рассудительная. В конце-то концов.

— Я сказала Игорю, что оставалась ночевать у тебя, — продолжает Милана. — Что тебе нужна была моральная поддержка из-за Логинова. И я, как замечательная подруга, вытирала тебе сопли под мелодрамы и ведерко мороженого.

Самая нереалистичная ситуация, которая только могла бы прийти Милане в голову. Пускай Наташа с Сильвановым не слишком дружна, Игорь все равно знает ее достаточно, чтобы понимать — она бы не расклеилась до такой степени.

Она склоняет голову чуть набок и смотрит на Милану, как на умалишенную.

— Я знаю, знаю, — в порывистом раздражении машет рукой Милана. — Он застал меня врасплох. Долго рассказывать.

Наташа сомневается в том, что долго. Скорее всего верной формулировкой будет «стыдно». Но вместо того, чтобы это комментировать, она просто складывает руки на груди и чуть запрокидывает голову, чтобы посмотреть на Милану с явным превосходством во взгляде.

Может себе позволить.

— Просто если Игорь будет спрашивать, — добавляет Милана. — То... О, и, если что, на выходных мы едем с тобой в спа-отель. На все выходные.

— А мы не едем? — усмехается Наташа.

Вот это все совсем недопустимо. Несмотря даже на то, что Сильванов вряд ли будет с ней связываться и уточнять алиби своей жены. Да даже если и будет — Наташа просто не станет ему отвечать. Больше их не связывают рабочие вопросы. И ей незачем с ним поддерживать общение.

Не исключено, что на это Милана тоже отчасти рассчитывает.

— Извинись, в таком случае, — говорит Наташа.

— Да за что?

— За Логинова.

— А что, он сам не справился? Я была уверена, что он отработает. Может даже на коленях.

— Не увиливай, — настаивает Наташа.

Ей принципиально важно. Милана же пожимает плечами.

— Прости, что не предупредила, что придет именно Логинов, — говорит она. — Но ты бы его не приняла. А у него башка варит. Двойная победа — он помогает нам со всеми этими циферками, а потом помогает лично тебе сбросить стресс. Я вижу, тебе это нужно.

— А тебе нужно что-то сделать с твоей шеей, — замечает Наташа.

— Что? Где?

Милана достает смартфон и через фронтальную камеру рассматривает себя. Ее брови сердито сводятся к переносице, а губы поджимаются.

И она явно не понимает, что вообще Наташу не устроило. Совершенно искренне, а не из принципа «лучше сначала сделать, а потом просить прощения». Это — просто то, с чем Наташе стоит смириться, удовлетворившись хотя бы неискренним извинением.

Это — меньшая из ее моральных проблем. * * *

Мать на пороге встречает Наташу с каким-то слишком восторженным выражением лица. Да еще и выглядит так, словно ждет особенно дорогих гостей, а не родную дочь, традиционно являющуюся навестить и помочь по мере сил по дому.

Наташа уже не раз думала о том, что для матери стоило бы нанять помощницу. Но, стоило ей об этом заикнуться, как предложение воспринималось в штыки и попытки откупиться, а не посодействовать.

— Ну что ж ты не торопишься, Наташенька, — достаточно громко и слишком ласково говорит мать, пропуская ее в квартиру.

Это сразу же начинает настораживать.

— У нас праздник какой-то? — уточняет она.

Нет, про день рождения или день матери она бы точно не забыла. У нее на все даты проставлены повторяющиеся пометки в календаре.

Это настораживает.

— Да просто подружка ко мне забежала, — машет рукой мать и подталкивает Наташу в сторону кухни. — С сыночком. Помнишь тетю Веру?

— Какая же я тетя, — кокетливо улыбается женщина, сидящая на кухне.

Она дородная и круглолицая. С такой комплекцией и в более юном возрасте могла бы сойти за «тетю». Но Наташа ее в любом случае не помнит.

Да и складывает в голове одно с другим, когда обращает внимание на мужчину средних лет, сидящего с Верой рядом. Очевидно, упомянутого сыночка, которому явно перевалило за тридцать.

Лицо у сыночка тоже круглое. Доброе, конечно, приятное. Но по мнению Наташи совсем не привлекательное.

— Ты садись, сейчас и тебе чаю налью, — говорит мать.

Которая зачастую на просьбу для нее что-то такое бытовое сделать строго отвечала, что у Наташи есть руки. И она сможет со всем справиться сама.

Наташа так и продолжает справляться. Видимо, по инерции.

И, видимо, мать это больше не устраивает. Раз уж она растекается патокой в компании некой Веры с ее сыночком.

Наташе тут устраивают смотрины. За стол она садится с каменным лицом.

— Валерий, — представляется сыночек.

Импозантно, конечно.

— Наталья, — более ровным тоном, не предполагающим даже полуулыбки, представляется она.

— Что ж ты так, — мать нависает рядом с чайником. — Еще бы отчество добавила.

— А надо? — спрашивает Наташа. — Слушай, если бы я знала, что у тебя гости, я бы приехала в другой день.

Она не собирается на эти смотрины покупаться. Валерий может быть даже хорошим парнем. Но Наташе неинтересно об этом узнавать.

Совсем.

— А так мне пришлось перенести встречу с моим бойфрендом, — добавляет она между делом.

Мол, могли бы все сидеть на своих шесточках. И не лезть в чужие дела.

Бойфренда у Наташи, конечно, нет. Но попытки матери ее с кем-то свести лучше всего пресекать именно подобным образом, давая понять, что на горизонте уже кто-то есть.

После всегда можно заявить, что она не знакомила мать с «бойфрендом», потому что хотела дождаться, когда все станет серьезным. А когда прижмет — сообщить, что просто не срослось и так бывает.

— Да мы и сами уходим уже, — куда более блекло говорит Вера. — Валерик, давай, допивай свой чай.

Ну и правильно.

Ну и нечего.

Ну и технически она ведь не разрывала тех отношений с Логиновым, которые уже сформировались. * * *

— Удаленка тебе, конечно, не подходит? — спрашивает Наташа Кирилла, когда он снова приезжает в офисное помещение.

Логинов разводит руками и пожимает плечами.

— В этом вопросе я немного старовер, — отвечает он. — Если есть возможность работать из офиса, я буду работать из офиса.

Наташа в это настолько не верит, что даже не видит смысла в том, чтобы это неверие высказывать.

Вот только в опен-спейсе еще нет никакой мебели, за которой можно было бы разместить Кирилла. Они не притащили даже пресловутых кресел-мешков для миллениалов. По помещению гуляет эхо, не на полу же Логинова размещать.

— И где ты предполагаешь устраиваться? — спрашивает она.

Нет, не то чтобы мысль действительно пригласить его на проектную работу была плохая изначально. Просто есть нюансы.

Главный нюанс в том, что она все еще могла бы найти студента, который отработал бы за меньшую цену. И смотрел бы взволнованным взглядом, сдавая работу. То, что она в очередной раз ведется на Логинова, столько раз зарекаясь этого не делать — ее личное поражение.

Тут даже не получится себя оправдать. Просто так выходит, что после попытки матери свести ее с каким-то сыночком какой-то ее приятельницы, Наташа позвонила Логинову. И предложила ему взяться за эту работу, в которой он совсем не нуждается.

И вот они здесь.

— У тебя достаточно широкий стол, — пожимает плечами Кирилл. — На него влезет два ноутбука. И даже останется пространство для других маневров.

— Это каких же?

— Это для манжеты с парой стаканов кофе. А ты о чем подумала?

Улыбка по его губам скользит почти лисья. Наташа против него не выдерживает. Совсем.

Она демонстративно подвигает свой ноутбук к себе чуть ближе, освобождая больше пространства на столе. Тем самым сдается.

Снова.

Сколько еще таких «последних шансов» она собирается ему дать? Ответа на этот вопрос у Наташи нет.

Да и искать его, если честно, уже не хочется. Потому что, кажется, Кирилл наконец-то нащупывает то самое правильное поведение, которое ей так отчаянно нужно. Он оказывается рядом и просто помогает. Без показушных широких жестов.

— Я могу привыкнуть к твоей подчиненной роли, — замечает Наташа.

— Я открыт для всяких экспериментов, — отзывается Кирилл. — Но только после работы.

И капитуляция выходит окончательной.