Вся эта ложь

Его губы напрягаются, и я ощетиниваюсь.

“Мне пришлось вмешаться, когда позвонила моя сестра. Я угрожал этому куску дерьма, даже использовал свой статус в качестве рычага давления. Это его не остановило. И копы не арестовали его даже после того, как он положил ее в больницу с полудюжиной сломанных костей.”

“что случилось?” - спрашиваю я, наклоняясь вперед.

“Бывший наркодилер вышел из тюрьмы через год. Он нашел Кэти, а копы нашли жестокого бухгалтера. Ну, они нашли его тело, плавающее без головы, рук или ног. Они также нашли нового дилера в городе через несколько недель после этого—в той же форме, если вы понимаете, что я имею в виду. Кэти замужем за ним, у нее трое детей, и он все еще относится к ней как к золоту, ведя бизнес, который приводит в ярость. Кэти узнала, что то, чем ты зарабатываешь на жизнь, не определяет, монстр ли ты. И убийца иногда может быть более нежным, чем человек, который никогда раньше не убивал. Наверное, я хочу сказать, что не стал бы винить нашу убийцу, потому что она могла быть и хуже, а эти люди, Логан… Эти люди в полном дерьме. И как вы арестовываете целый отдел правоохранительных органов?”

Я откидываюсь на спинку сиденья и смотрю в окно, позволяя его словам медленно осознаться.

“Зачем ты мне все это рассказал?”

Он толкает свою дверь, открывая ее. “Кэти покорила настоящего монстра, полюбив этого мужчину и приняв его всего. Я говорю, что надеюсь, что у нашей девочки есть кто-то, кто делает то же самое для нее, иначе она может потерять себя из-за всего этого. И это будет не тот конец, которого она заслуживает”.

Я должен отстранить его от этого дела за то, что он это признал. Он хочет, чтобы ей это сошло с рук.

По какой-то причине вместо этого я просто выхожу из машины и держу рот на замке.

Донни подходит, и Леонард напрягается, возможно, обеспокоенный тем, что я собираюсь объявить о том, что он скомпрометирован и не должен участвовать в этом деле.

“Что у тебя есть?” - спрашиваю я его.

Леонард расслабляется, когда Донни отвечает. “Кайл Дэвенпорт-извращенный сукин сын", - говорит Донни себе под нос.

“Я хорошо осведомлен. Я имею в виду, о чем говорит шериф?” - сухо спрашиваю я.

“Желая найти своего сына и напоминая городу, что он владеет здесь всем, поэтому, если кто - то помогает убийце скрыться, они пожалеют об этом. Он нагло угрожает всему городу, злоупотребляя своей властью, и Джонсон отпускает это. Я даже не могу переварить это".

“Кайл Дэвенпорт действительно болен”, - говорит Лиза, присоединяясь к нам, ее глаза находят мои и удерживают мой взгляд.

“Как и ты", - рычу я. “Еще раз попробуешь такое дерьмо с Ланой, и я позабочусь, чтобы тебя понизили в должности в какое-нибудь дерьмовое подразделение, которое занимается в основном бумажной работой и изоляцией”.

Ее глаза расширяются, и все вокруг нас неловко переминаются с ноги на ногу.

“А как насчет Кайла?” - спрашиваю я Донни, отводя глаза от Лизы.

Нахуй. Я все равно отправлю ее задницу в другое подразделение.

“Ты имеешь в виду, кроме того, что он растворился в воздухе? Что ж, давайте посмотрим, более пяти женщин уже рассказали нам сегодня утром, что он делал с ними в Доме с привидениями на протяжении многих лет. Подружка встретила нас наедине, сказав, что обычно он заставляет вторую девушку присоединиться к ним в те ночи, когда он сильно напивается. Она трижды расставалась с ним и трижды оказывалась в отделении неотложной помощи”.

Леонард переводит взгляд на меня, и мои губы напрягаются. Что - то мне подсказывает, что он уже знал об этом.

“Итак, он жестокий ублюдок с фетишем на изнасилование женщин. Мы все можем согласиться с тем, что он не заслуживает того, чтобы продолжать дышать чистым воздухом. Теперь я спрашиваю, есть ли какие-нибудь новости о нем”.

Они все качают головами, а я прохожу вокруг, задаваясь вопросом, готов ли кто-нибудь из команды посадить эту девушку за решетку, если нам удастся ее найти.

Я даже сам сомневаюсь в этом.

Но это убийца по доверенности. Должно быть. Никто не был лично вложен в этих людей настолько, чтобы отомстить на личном уровне. Это делает ее вдвойне опасной, потому что она найдет другую цель, на которой будет зацикливаться, и в конечном итоге убьет невинных людей за незначительные нарушения.

Это отстой.

Это действительно отстой.

Но она не может просто так уйти от этого.

Она, вероятно, окажется в сумасшедшем доме, а не в тюрьме, но она, черт возьми, слишком опасна, чтобы оставлять ее на улицах, независимо от того, какие личные затруднения мы все испытываем из-за этого.

Вся команда скомпрометирована этим моментом, потому что жертвам трудно проявлять сострадание. Это будущее, о котором я больше всего беспокоюсь.

” А теперь убирайся и найди моего проклятого сына, или, клянусь, этот город больше никогда не будет спать! " - кричит шериф, его лицо красное, как раздутый помидор, готовый взорваться.

“Нам нужно доставить наш профиль в психиатрические больницы в близлежащих районах”, - говорю я, пока люди еще несколько минут слушают разглагольствования шерифа.

“Если бы наш субъект был психически неуравновешен, у них не было бы контроля, чтобы провернуть это”, - утверждает Леонард.

“Партнер меняет все. В партнерстве всегда есть доминанта. Однако на этот раз доминирующая фигура-не настоящий убийца”.

“Тогда кто же это?” - спрашивает Элиза.

“Пошлите кого-нибудь обратно в дом Джейкоба Денвера. Что-то было не так, когда мы нанесли ему визит, - говорю я им.

“Это не может быть он", - вздыхает Леонард. “Этот партнер должен был бы иметь возможность помочь в написании этих сообщений и всего прочего сумасшедшего дерьма. Джейкоб физически не способен ни на что из этого. Вы видели медицинские записи.”

“Нашему ... я имею в виду theубийцу, для этого не понадобилась бы помощь Джейкоба. Он мог просто все это спланировать, - указываю я.

Леонард бросает на меня мрачный взгляд, прежде чем покачать головой, как будто он разочарован. Затем он уходит.

“В чем его дело?” - спрашивает Донни, сбитый с толку.

“У него был тяжелый день”, - вру я, не понимая, зачем я вообще вру.

Как раз в тот момент, когда толпа собирается разойтись в бесплодном походе по лесу в поисках Кайла, церковные колокола поют свою песню.

Я хмурю брови и наклоняю голову, удивляясь, почему колокола звонят в шесть пятнадцать утра. Обычно они звонят только по часам.

На колокольне церкви висит большая, странного вида сумка, похожая на брезент.

К одной из стрелок часов на башне привязана подозрительно выглядящая веревка, и я наблюдаю, как она со щелчком опускается до шести шестнадцати, и что-то внезапно выскакивает из сумки.

Коллективный вздох раздается за несколько секунд до того, как крики разносятся по парку. Люди вздрагивают, отворачиваются от этого зрелища, и некоторые начинают бежать, как будто огонь преследует их по пятам.

Шериф пошатывается, его глаза широко раскрыты, кожа бледна, а ноги слабы. Он врезается в помощника шерифа, который помогает ему устоять. Помощники шерифа, которые не ошеломлены до глубины души, бегут к церкви вместе с Лизой и Донни.

Даже мой желудок скручивает, когда я в полном ужасе смотрю на башню.

Я не уверен, что это Кайл Дэвенпорт, которого я вижу повешенным, учитывая, что нет ни кусочка плоти, по которому его можно было бы опознать, но у всех здесь один и тот же вывод.

Даже если мы не сможем его опознать, мы все знаем, что это он.

Веревка держит его за шею, и его обнаженное, лишенное плоти тело свисает с башни, когда звонят колокола. Если бы она хотела сделать заявление, которое вызвало бы полномасштабную панику, она только что выиграла эту войну.

С другой стороны, вдохновитель, вероятно, спланировал это.

Они знали, что в это время в парке будет полно народу, даже несмотря на то, что встреча была импровизированной. Они знают шерифа. Они знали, что он сделает, еще до того, как он это сделал.

Кастрированный труп покачивается, время от времени ударяясь о кирпич. И я не могу отвести взгляд.

Кто способен на что-то такое порочное и темное, не будучи психопатом?

“Все еще думаешь, что у нее должна быть счастливая жизнь?” - тихо спрашиваю я, когда Леонард громко сглатывает.

“Я ожидал, что его найдут в худшем состоянии”, - говорит он на выдохе. ”Он все это организовал".

Я качаю головой. “Это кто-то с таким глубоким психозом, что они чувствуют, что имеют право на это, даже если с ними лично никогда не поступали несправедливо”.

”А если бы ваша сестра когда-нибудь подвергалась Кайлу Давенпорту, вы бы почувствовали, что это было бы слишком?" - спрашивает Леонард с резкостью в голосе.

“У меня нет сестры”, - говорю я, прежде чем подойти к хаосу.

Элиза ковыляет рядом со мной, и я замедляю шаг, чтобы ей не пришлось бороться, чтобы не отстать. “Ты думаешь, это был финал?” - спрашивает Элиза, оглядываясь на ужасное зрелище, прежде чем снова перевести взгляд на меня.

Кажется маловероятным, что это был конец, учитывая, что субъект не проявляет обычных признаков развития.

“Честно говоря, я не знаю".

Лиза подбегает к нам трусцой, ее цвет странно багровый. Она выглядит так, словно ее вот-вот стошнит.

“Содрали кожу и кастрировали? - спрашиваю я ее.

Она кивает, с трудом сглатывая. “Все десять пальцев тоже отсутствуют”.

Это должно было быть само собой разумеющимся.

“Была еще одна новая вещь, помимо полного снятия шкуры”, - говорит она, морщась.

«что?»

“Глаза были зашиты".