Просто одна ночь

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

УИЛЛОУ

— А что было потом? — спрашивает Стелла, едва не спрыгивая с дивана от нетерпения.

Я вернулась на работу, и мы тусуемся в ее трейлере, пока она заставляет меня еще раз рассказать о том, что произошло прошлой ночью. Она знает все, кроме той части, где мы судорожно трахали друг друга и устроили оральный поединок.

Об этом она узнает в другой раз. В моей памяти все еще свежо, и я не хочу, чтобы вопросы разрушили картину.

Нервозность — это преуменьшение того, что я почувствовала, проснувшись утром. Кровать была пуста. Плохой знак. Я схватила телефон, и мое сердце успокоилось, когда я услышала, как работает душ. Мне пришло в голову присоединиться к нему, но я не такая смелая, как он.

Когда он вышел, он сказал, что машина готова, и сотрудник мастерской подвезет нас туда.

Через час мы снова были в пути.

Больше никаких поцелуев, объятий или разговоров о том, что произошло, буквально, прошлой ночью. Это принесло мне облегчение, но в то же время поджарило мой мозг. Я обеспокоена. Напугана. В ужасе.

Мы вели легкую беседу. Он рассказал мне о звонке Мейвен прошлой ночью. Она тосковала по дому и хотела услышать его голос. Мы слушали радио, и я позволила ему выбрать музыку. Это был не Джастин Бибер.

— Ты знаешь, что случилось, — отвечаю я.

Стелла смотрит на меня по-щенячьи.

— Нет, не знаю, — хнычет она. — Случилось больше, чем то, что ты мне говоришь. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

Я раскидываю руки и падаю обратно на диван.

— Ты вытянула из меня все подробности. Что еще ты хочешь? Я могу начать выдумывать, если это поможет твоему странному воображению. Мы поженились. Усыновили детей вместе с ребенком на подходе. Купили дом с гаражом на четыре машины. Сюрприз!

Она закатывает глаза.

— Никто не проникся чувствами, пока вы спали вместе? Конечно, вы оба чертовски возбуждены, учитывая, что вы оба ни минуты не были связаны узами безбрачия. Вот вы и застряли под дождем, холодные и одинокие. Как романтично.

— Ты все выдумываешь. Нам не было холодно и одиноко.

Она убирает темную прядь волос за ухо.

— Поговори со мной. — Она сужает один глаз, изучая меня, как будто ответ, который ей нужен, написан на моей коже. — У тебя есть все побочные эффекты оргазма.

— Побочный эффект? С каких это пор ты занялась фармацевтическим бизнесом?

— Я давно не видела такой яркой улыбки на твоем лице. Твоя кожа сияет. Ты выглядишь так, будто весь день бродила по стране чудес.

— Беременность вызывает у меня перепады настроения. Я могу безумно разозлиться за три секунды.

Она вскакивает с дивана, чтобы закрыть дверь, и я ерзаю на своем месте, когда она снова присоединяется ко мне.

— Что ты делаешь? Держишь меня в заложниках, пока я не дам тебе то, что ты хочешь?

Ее губы кривятся.

— Откуда ты знаешь?

Я потираю руки вместе.

— Ты должна пообещать, что не расскажешь Хадсону.

— Господи, Уиллоу, — стонет она, ее улыбка рассыпается. — Ты мне больше не доверяешь?

Мои щеки горят.

— Вся эта ситуация на твоей вечеринке напугала меня до смерти.

Она втягивает щеки, прежде чем ответить:

— Хадсон узнал об этом только потому, что подслушивал, а не потому, что я ему рассказала. Я бы сохранила твой секрет.

Она снова поднимается с дивана. Я боюсь, что разозлила ее, когда она отпирает дверь и высовывает голову за порог.

— Хадсон? — кричит она, оглядываясь по сторонам, прежде чем захлопнуть дверь, замок щелкнул в ответ. — Жениха не видно. Половина актеров и съемочной группы ушла на весь день. Даю слово, что мои губы запечатаны.

Я делаю длинный вдох, прежде чем рассказать ей все, что произошло. Она визжит, хлопает в ладоши и с каждым словом находится на седьмом небе от счастья.

***

Я беру телефон с тумбочки, когда раздается звонок в дверь. Никаких пропущенных звонков или смс, и я ни с кем не договаривалась о встрече.

Даллас написал ранее, приглашая меня пойти поесть тако, но я отказалась. Попасть под пристальный взгляд во время еды не входит в планы на вечер. Мне становится все труднее скрывать свой живот. Мне придется проявить больше изобретательности.

Я собираю свои мокрые после душа волосы в небрежный хвост и подглядываю в глазок, когда подхожу к двери. Даллас не предупредил меня о своем приходе, и это раздражает, потому что мои мешковатые серые треники и футболка на три размера больше — не самый привлекательный наряд для встречи с парнем, который накануне вечером подарил тебе фантастический оргазм.

Он заходит в мою квартиру с пакетами продуктов, закрывающими половину его лица. Его мускулистые руки надежно обхватывают пакеты, и он чуть не сталкивается со мной, когда я стою посреди дверного проема, потому что я не могу отвести от них взгляд.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, когда он ставит продукты на кухонный стол.

— Ты не захотела идти за тако, поэтому я принес тако тебе. — Он подмигивает. — Я обещал тако, так что они идут к тебе, и ты можешь поставить свою задницу на то, что они лучше, чем все, что ты получишь в ресторане.

Черт. Скрестим пальцы, что он не ждет, что я ему помогу.

К концу ночи мы будем есть жареный сыр. Подгоревший жареный сыр.

Я наблюдаю за ним, пока он достает продукты и начинает передвигаться по кухне, как будто он мой сосед по квартире. Он роется в шкафах, доставая сковородки и миски.

— Ты умеешь готовить? — глупо спрашиваю я.

Он наразрезает ветчину, бросает ее в кастрюлю и включает конфорку на низкую температуру.

— Я отец-одиночка.

— Хороший аргумент, — бормочу я.

Как будущей маме, лучше взять это на заметку. Еда на вынос всегда была моей основной группой продуктов, но это не значит, что я ем всякую дрянь. Я беру здоровую еду на вынос — по крайней мере, раньше я так делала, но здесь нет большого рынка для этого.

— Я готовлю ужин каждый вечер. Приходи и ешь, когда захочешь.

Это большое «нет». Любой аппетит, который я нагуляю, пропадет, когда я войду в его дом, и меня захлестнут воспоминания о его выходке.

Я натягиваю футболку и тяну за низ.

— Жаль, что ты не сказал мне, что приедешь.

Он берет разделочную доску и начинает резать болгарский перец. Я проскальзываю на его место, отталкивая его и вызывая его ухмылку, и занимаю его место. Я начинаю нарезать перец — это самая простая задача, которую я могу взять на себя, не говоря ни слова.

— Ты бы сбежала, — отвечает он.

— Нет, не сбежала бы. — Это правда. Я отказалась идти на ужин, но была бы рада его компании. — Я бы постаралась не выглядеть как развалина в электричке.

— Ты выглядишь великолепно. — Он кивает в сторону моего живота. — Ты хорошо его скрываешь. Кто-нибудь уже знает о близнецах?

Я качаю головой.

— Ты кому-нибудь рассказал?

— Я жду, когда ты дашь мне зеленый свет. Ты же понимаешь, что рано или поздно мы должны всем рассказать, верно?

— Я знаю, но почему мне кажется, что это шок за шоком? Угадай, что? — Нож проносится по воздуху, когда я резко вскидываю руки вверх. — Я беременна. Угадай что? Это близнецы!

— Опусти нож, Майк Майерс. — Он смеется, очищая авокадо от кожуры и разминая его в миске. — С возрастом понимаешь, что жизнь полна сюрпризов. С возрастом ты становишься мудрее.

Я щелкаю языком.

— Ценю твою проницательность, старик.

— Ух ты, кого ты называешь стариком? — Он ухмыляется и сталкивается своим бедром с моим. — Хочешь быть сегодня дежурной по кухне?

Я убираю перец с доски в стеклянную миску. Салат-латук — моя следующая жертва.

— Я называю тебя стариком.

— Дорогая, у нас разница в шесть лет.

— Шесть лет — это большой промежуток времени. Когда я родилась, ты был в детском саду, учился писать буквы.

— Похоже, ты нашла этого старика достаточно привлекательным, чтобы переспать с ним.

— Эх, давай свалим все на алкоголь.

— Я буду ждать, когда ты признаешь это.

Я выронила нож.

— Что признаешь?

— Признайся, что с этим так называемым стариком ты чувствовала себя лучше, чем с любым мальчиком твоего возраста. — Он кладет лопаточку на плиту, и его взгляд устремляется на меня. — Ты теряешь тако за каждую ложь, которую говоришь, так что я бы посоветовал тебе придерживаться правды, если у тебя есть аппетит.

Чертовы тако.

Стоят ли они честности?

Мой желудок урчит.

Да, черт возьми.

— Мне не с чем сравнивать, так как я спала только с двумя мужчинами. Бретт вначале заботился о том, чтобы доставить мне удовольствие. — Я вздохнула. — В конце концов, это изменилось. Он кончал, шлепал меня по заднице, благодарил, а потом возвращался к своим видеоиграм.

— Черт, ты встречалась с гребаным неудачником, — ворчит он. — Лос-Анджелес перенасыщен мужчинами, а ты оставалась с ним? Я никогда этого не понимал.

— Все так говорят.

— Тогда почему ты осталась с ним?

— Не знаю. Удобство?

— Это плохое оправдание, чтобы оставаться в отношениях.

— Ты хочешь сказать, что никогда не оставалась с кем-то, потому что начинать все сначала казалось слишком тяжело? — Мой голос наполнен защитой. Я не одинока в этом.

— Нет, блять. Я бы никогда не был с тем, кого не любил. Я оставался с Люси так долго, потому что без нее моя жизнь была бы кошмаром. Я любил ее больше, чем свой собственный воздух. Я бы отдал за нее жизнь, принял бы ее рак, отдал бы ей свое здоровье.

— Может быть, не с Люси, но ты делаешь это сейчас. — Я обхожу его и иду к холодильнику за бутылкой воды.

Мой ответ действительно привлекает его внимание.

— Что это было?

Я беру напиток и медленно глотаю его, пока он смотрит на меня в замешательстве.

— Ничего, — бормочу я. Я ставлю воду на стойку и возвращаюсь к своим обязанностям по нарезке.

Он выхватывает нож из моей руки.

— Не так быстро. Скажи мне, что ты имеешь в виду.

Ничего.

— Ты делаешь то же самое!

Он поднимает вопросительную бровь и тянется назад, чтобы выключить плиту.

— Ты смирился с одиночеством, потому что мысль о том, чтобы начать все сначала без Люси, кажется слишком тяжелой. Удобно.

Мои глаза пронзают его, и я жду, когда он развернется и оставит меня с наполовину приготовленным ужином. Я должна чувствовать себя виноватой за свои слова, но я не чувствую.

Его плечи отводятся назад, пока он делает болезненный вдох.

— Она была моей женой. Ты не можешь забыть любовь всей своей жизни.

Мое упоминание о Люси испортило вечер тако, но это нужно было сказать. Его ответ скажет мне, был ли вчерашний вечер просто сексом или он готов открыть свое сердце и попробовать что-то со мной.

— Я не говорю, что ты должен забыть ее, но скорее смириться с тем, что она ушла. Я осталась с Бреттом, потому что мысль о чем-то новом пугала меня до смерти, и ты делаешь то же самое. Не бросайся камнями в стеклянные дома.

Он вытирает руки о джинсы.

— Как же ты это сделала?

Тот факт, что он все еще стоит здесь, шокирует меня.

— Что сделала?

— Позволила своему сердцу двигаться дальше.

— Это было нелегко. Это было одно из самых трудных решений, которые я когда-либо принимала.