Один шаг от дружбы до любви

Глава 20

Анастасия шла по городу и наслаждалась видами осеннего города. Сумерки медленно, но уверенно отвоевывали пространство, а в душе у Васильевой распустились цветы. Скоро у неё появится свой персональный кричащий сверток, и это… Вдохновляло! Придавало сил! Заставило по-другому взглянуть на свою жизнь. Этому способствовала сумасшедшая подруга, рождение крестницы и просто осознание неизбежности. Никуда она не денется от Паши, даже если оттолкнет его снова, он останется в душе и в сердце. Артемьев стал неизбежностью в её судьбе. Тая правильно сказала, разойтись всегда можно.

Медленно бредя, девушка гуляла по городу и лениво раздумывала над перипетиями личной жизни. Философское настроение придало её обидам по-детски наивный оттенок, уменьшило их значимость. Что есть её обиды на фоне рождения ребёнка? Жизнь и смерть. Любовь и ненависть. Где-то женщина плачет, потому что не может иметь ребёнка от любимого мужчины, а где-то матери принесли весть о гибели сына в военной точке. Что есть её обида? Глупость. Просто пшик. У неё есть все возможности, чтобы быть счастливой, а она ещё раздумывает использовать ли удачный билет, что выдала ей судьба. Что сказать? Дура. Полная дура. Тая права. У неё есть любимый человек, родители, работа, вскоре появится ребёночек. О чем ей еще мечтать? Но нет, нужно из ничего проблему создать, а тем временем все очень просто в этом мире. Людям вообще свойственно усложнять.

Ноги сами привели её к небольшому мостику, пересекающему местную речку. Обычно здесь зависала детвора, ныряя с него и плавая в речке, но осень уже вступила в свои права и на мосту было тихо. Васильева облокотилась на ограждение и стала рассматривать водную гладь. Воспоминания. Их так много было связано с этим местом. Именно здесь Пашка учил её плавать. Именно сюда летом они сбегали от душной жары. Это было их любимое место, незаслуженно забытое с годами.

— Настя, — тихий голос заставил вздрогнуть и обернуться.

Рядом стоял Павел, немного грустный, такой родной. Явно ожидал очередного скандала. Бедняга, похоже сильно она его застращала. Васильева чуть улыбнулась и рукой махнула ему, чтобы подошел ближе.

— Знаешь, Тася сегодня родила, — поделилась новостью Настя, когда Пашка встал рядом с ней и тоже положил руки на ограду.

— Я знаю, — кивнул он. — Дракон радостью поделился. Мол, теперь не только папкой, но дядькой заделался.

Настя хихикнула. Дракон был своеобразным мужчиной, но свою семью любил безумно.

— Я тут подумала, — Васильева повернулась к нему лицом, предвкушая замешательство Павла, — может заявление в ЗАГС подадим, а? Только давай без фуршета и кучи гостей, тихо распишемся…

Только ради ошеломленной физиономии Артемьева стоило предложение сделать! Настя еле удержалась, чтобы не заржать в голос. Он бедненький ожидал очередного скандала и истерики, а она ему предложение руки и сердца делает. Пока Пашка открывал-закрывал рот, не зная, как реагировать, Васильева для обозначения серьезности сказанного, встала на одно колено и произнесла:

— Павел, будь моим мужем! Кольца у меня нет, но могу предложить свою руку, сердце и прочий ливер!

— Настя, ты чего? — отмер он, пытаясь поднять её на ноги.

— Чего-чего? Предложение тебе делаю, разве не понятно? — Анастасия послушно приняла вертикальное положение, но не отстранилась от него, а наоборот прижалась. Теперь, когда она разрешила быть немножечко слабой, это воспринималось чем-то нормальным, даже необходимым.

— Настя, ты серьезно? — переспросил Артемьев, пытаясь ей в глаза заглянуть.

— Ну, конечно я серьезно, — фыркнула она, — с такими вещами не шутят. Так ты согласен или как? Но помни, согласишься и не будет тебе никаких гулянок и пробл*дей, иначе прикопаю тебя где-нибудь в лесочке. Я вообще нервная стала на почве ревности, так что ты сто раз подумай прежде, чем соглашаться.

— Дурочка, — нежно прошептал Пашка, носом зарываясь в её волосы и счастливо улыбаясь.

— Да что вы сговорились, дура да дура! — попробовала обидеться Анастасия, но её так сладко поцеловали в губы, что всё возмущение куда-то испарилось.

— Дурочка моя, никакие пробл*ди и гулянки мне не нужны, и поводов для ревности у тебя не будет, — нежно прошептал Артемьев. — А на твое предложение я склонен дать положительный ответ, очень уж заманчив для меня статус твоего мужа. Завтра же идем в ЗАГС!

— Паша, я люблю тебя, но если ты решишь сходить налево, я клянусь, оторву тебе твои колокольчики на хрен, — совершенно серьезно заявила Настя, пихнув Артемьева в бок. — И будет мой козлик без бубенцов…

— Твой козлик никуда от тебя не денется, — шепнул Паша на ушко Насте, чуть цапнув зубами за мочку, — отныне будет пастись только на своем родном лугу, ведь ему так дороги его бубенчики.* * *

Вечером Настя сидела в ванной комнате и не решалась выйти к Павлу. Нервничала, как первоклашка перед первым в своей жизни экзаменом. Она раздосадовано усмехнулась собственному отражению и в очередной раз поправилась волосы, пытаясь подавить смущение. Да, у них уже был секс, но на тот момент Васильева плохо понимала, что делает. Павел довел её до кондиции и буквально вырвал из неё согласие на близость. В какой-то степени это было насилием, Павел умело воспользовался слабостью. Артемьев всегда являлся её единственной слабостью. Сегодня всё было по-другому. Сегодня Настя добровольно шла в объятия любимого человека. Исчезла недосказанность, обиды, недопонимание, что стояли между ними. Конечно, страх полностью не исчез, но он притупился. Понадобится время, чтобы Анастасия полностью поверила в то, что Павел Артемьев принадлежит ей безраздельно.

И всё же Настя смущалась не хуже девственницы, хотя девушка уже давно ею не являлась. При этом она предвкушала бурную ночь. Их прошлый раз был омрачён для неё муками совести. Теперь же всё изменилось в корне. Сделав ему предложение руки сердца и получив согласие, Настя имела полное право Пашку изнасиловать. Хотя скорее всего Артемьев как раз не будет против подобного насилия… Учитывая мало что скрывающий алый комплект нижнего белья, что надела на себя Васильева, Павел как раз-таки всеми частями тела будет «за»! Анастасия решила побаловать своего жениха через тур откровенным нарядом. Мужчине нужна была награда за долгое ожидание. И вот теперь Настя находилась в его полном распоряжении, всегда рядом. Как-то ненавязчиво Паша попросил её переехать к нему, и девушка без ненужных раздумий согласилась. Переехала в тот же вечер.

Родители довольно легко восприняли новость о том, что дочь переезжает к своему уже официальному жениху. Синхронно улыбнулись и пожелали счастья. Судя по всему, они ожидали такой развязки. Васильева недолго думая, собрала чемодан и перебралась к Артемьеву. Вот так просто. Конечно сразу переместить все свои вещи из одной квартиры в другую невозможно, но она собрала самое необходимое.

Учитывая последний месяц метаний Насти, такая легкость в принятии решения могла показаться странной, в чем-то нелогичной. Девушка наконец пришла в согласие с собой и решила пользоваться моментом. Пока есть возможность, нужно быть счастливой. Как сложится дальнейшая жизнь никто не знает, поэтому строить долговременные планы глупо. Васильева дала себе право на ошибку и теперь неслась своей судьбе на полной скорости. Павлу оставалось лишь не отстать от неё.

— Эй, ты скоро там? — донеся из-за двери обеспокоенный голос Павла. Она тут уже сорок минут отсиживалась, пытаясь унять нервозность. Настя чувствовала себя девственной невестой перед брачной ночью. Глупость какая.

— Уже выхожу, — гортанно пропела она в ответ, входя в образ соблазнительницы.

Паша невыразительно угукнул и отошел от двери. Васильева выдохнула, посмотрела в зеркало и подмигнула отражению. Выглядела она действительно горячо. Артемьев не должен остаться равнодушным.

Когда Анастасия открыла дверь, то смогла оценить шикарную филейную часть Павла. Он нагнулся, чтобы поднять что-то с пола, открыв тем самым обзор на накачанный зад. Васильева тихо порадовалась своей удачи и громко прочитала горло, привлекая к себе внимание, заранее приняв соблазнительную позу. Она прислонилась к косяку, эффектно выгнувшись в спине и демонстрируя бесконечно длинные ноги.

— Ты уже выш… — слова у бедняги застряли в горле. Павел громко сглотнул. Маленькие красные кусочки ткани практически ничего не скрывали, не оставляя простора для воображения. Увидев Настю в провокационном наряде, он попросту растерял все мысли. Все что ему оставалось — глядеть на белокурую богиню, спустившуюся с небес, и радоваться тому, что она принадлежит ему. Кстати, тянулся Артемьев за грязным носком, который оставил вчера возле кровати. Расстилая постель, он заметил предателя и как раз собирался уничтожить улику, как появилась ОНА! Носок благополучно вывалился из рук, приземлившись аккурат в то место, откуда его подняли, после чего был забыт до самого утра.

— Вижу тебе нравится мой наряд, — мурлыкнула Васильева, прекрасно сознавая какой эффект на него производит. Собственно, этот эффект был виден невооружённым глазом и внушительно выпирал. Загоревшиеся страстью глаза Артемьева остудили все терзающие её сомнения и страхи. Воздух наэлектризовался между ними, словно сгустился, не хотел проталкиваться в горло и легкие, отчего оба тяжело дышали.

Павел медленно выпрямился, окидывая Настя жадным, голодным взглядом, отчего внутри соблазнительницы будто бы взорвались фейерверки. Она закусила губу от потребности не растягивать удовольствие, быстро прыгнуть к нему в объятия и сделать всё по-быстрому. Собственное тело предавало её. Очень быстро из провоцирующей стороны Настя становилась ведомой.

— Признайся, ты решила довести меня до инфаркта, — хрипло проговорил он, открыто поправляя стояк в штанах и ни капли этого не стесняясь, — если так, то у тебя получается, милая-я-я…

Последнее слово он протянул, словно застонал.

— Совершенно не этого состояния я от тебя добиваюсь, — хихикнув, ответила Настя, всеми силами стараясь не выпасть из образа. — Я бы сказала, наоборот, жду от тебя очень-очень-очень активных действий.

Она и моргнуть не успела, как её прижали к стене, навалившись всем телом и отчаянно целуя. Сдерживаемая целый месяц страсть вышла из-под контроля. Учитывая обоюдный целибат последних дней, результат был предопределен с самого начала. О медлительности и изысканности можно было забыть надолго, ибо оба соскучились друг по другу. Полное помутнение рассудка и ощущения где-то за гранью реальности, где нет никого кроме них.

Павел рычал, будто голодный зверь, а его руки грубовато гладили и ласкали заветную добычу. Удовольствие волнами распространялось по её телу, окончательно отключая мозг. Кто кого тут соблазнял? Оба потерялись в пучине страсти и мало соображали. Остались только желания. Немного дикие, остро-сладкие с привкусом безумия. Там, где Настю касались его руки, на коже словно оставались ожоги. Наслаждение, граничащее с болью.

Когда сгустившегося внутри напряжения стало слишком много, когда все внутренности скрутило от потребности почувствовать его в себе, Паша чуть отстранился, ладонями пригладил растрепанные белокурые пряди и заглянул в её глаза. Торжество, светившееся в его глазах, заставило Настю немного поежится. Она мелко задрожала.