Помощь толстушкам, или Не всё так, как кажется

Никита стоял перед ней в белом халате, в шапочке. «Доктор Никита Владимирович Сизов», прочитала она на бейджике его полное имя. Такой строгий, далёкий, чужой доктор Сизов, и в то же время, такой родной.

– Маша, Маша, очнитесь, не зависайте, – Никита слегка дотронулся до её плеча. – Конечно же я согласен. С вами хоть на край света, – добавил он с улыбкой. – В субботу, так в субботу. Как раз мои выходные выпадают. Потом всё с вами оговорим и отрепетируем, хорошо?

– Хорошо, – прошептала Маша, она не ожидала, что он так быстро согласится. – Спасибо вам огромное. Я знаю, что за малой ложью следует большая. Так просто вышло.

– Всё вышло замечательно и забавно! – он взял её за плечи и поцеловал в лоб. – До вечера. Заскочу к вам после шести. Надо будет ещё вашу живность кому-нибудь определить. Так?

В ответ она лишь кивнула, ничего ему не ответив. Почему-то её душили слёзы. Господи! Кто-то решил заняться её делами! Хорошо, что Никита заторопился к себе, и ничего не заметил.

Но она ошиблась. Всё он заметил. Просто почувствовал себя неловко. Не любил выглядеть героем.

***

Они вчетвером сидели в зале у Маши и молчали. Муська ходила между гостями и тёрлась о джинсы Никиты. Люся и Виктор гладили по очереди Фимку, которая от счастья, виляла своим хвостиком. Наконец, молчание нарушил Виктор, слегка огорошенный рассказом о мнимом замужестве Маши.

– Ну, вы, ребята, даёте! Может вам и в самом деле расписаться? – гоготнул, не выдержав, он.

А ещё он им чуть не сказал: «Мы с Люсенькой голову ломаем, как вас свести, а они уже и «поженились!» Будто угадав его намерения, Люся стукнула его по колену.

– Упс! Пардон, извиняюсь, – опять смеясь, произнёс он.

– Маша, не переживай, поезжайте к родителям. Мы с Витей согласны присматривать за животными. Правда? – Люся выжидательно посмотрела на своего любимого мужа.

– Конечно, конечно, – поспешно согласился Виктор.

– Спасибо. Если бы не моя мстительность… Сама не ожидала от себя такого. Фимка требует прогулки три раза в день. А Муська – это кошка, которая гуляет сама по себе. Если не трудно, то вы можете перебраться ко мне. Я оставлю вам ключи. Мы уедем на субботу и воскресенье. Часа два езды от города на рейсовом автобусе.

– Вот и славно! На машине сократим в двое, – подал голос Никита.

Он во время рассказа Маши молчал, не перебивал и не помогал ей. Он считал, что так будет лучше.

– Ну, что, друзья! По домам! До субботы ещё два дня. Успеем подготовиться, так? – Никита встал, подошёл к Маше и пожал её руку. – Не переживайте, Маша. Мы с вами отличный артистический дует. Так ведь? – улыбаясь произнёс Никита.

– Так, – слабо улыбаясь ответила ему Маша, но на душе её стало легко и спокойно.

***

– Добрый день, Светлана. Это Юрий Иванович. Если помните такого, – он говорил по телефону и смотрел из окна второго этажа на зелёный больничный двор, по асфальтированным дорожкам которого с сумками, пакетами спешили проведать своих родных посетители. К нему же никто не шёл и не спешил.

Очень давно после развода он отдал жене свою квартиру, а сам уехал вот сюда, купив комнату в общежитии. Его жена была амбициозной дамой. Ей хотелось всего и сразу. Всего и сразу. Ему тоже этого хотелось бы. Он был старше её на шесть лет. Но не возраст был причиной их развода, а его неумение строить свою карьеру. Он был всего лишь бригадиром на стройке. Ещё он не мог лебезить, подхалимничать. Он умел работать. Жена ушла, написала ему обидную записку и ушла. Юрий пошёл в тот же день к нотариусу, составил дарственную на квартиру в пользу жены и уехал сюда. Стал работать простым строителем на местной стройке, а потом собрал мужиков и организовал свою артель «Строитель». Сейчас они берутся за строительство частных домов, дач. Деньги делят по-честному.

Больше недели назад Светлана попросила его подыграть ей. Он давно приметил эту яркую блондинку. Ему нравился её нагловато-вызывающий вид. Как говорят, «постного» он наелся уже вдоволь. Его жена была тёмноволосой учительницей биологии в колледже. Она была очень правильной, воспитанной, никогда не позволяла себе бранного слова. А тут совершенно другой типаж. Светлана постоянно шутила или заигрывала с покупателями. С женщинами шутила, а с мужчинами заигрывала, но ничего лишнего никому не позволяла, на свидание ни с кем не соглашалась. Мужики из его бригады удивлялись. Вроде такие дамочки лёгкая добыча, а вот нет, оказывается.

– Секундочку, – послышался голос Светы, – Я сейчас попрошу, чтобы меня подменили. Ир, подмени, разговор важный, – вполголоса попросила Света свою напарницу, – Слушаю, вас, Юрий Иванович. Как же можно такое забыть? Я предложила вам свою помощь подняться в квартиру, а вы отказались, отправили меня на том же самом такси домой. Было незабываемо приятно.

– Простите, Света. Я объясню. Не хотел тогда выглядеть перед вами беспомощным. Простите. Звоню, чтобы поблагодарить вас за вечер, по моей вине испорченный. Чтобы загладить свою вину, хочу пригласить вас в маленькое путешествие с нашей местной турфирмой. Далеко уехать не смогу из-за работы, а вот на выходные в самый раз.

– Я подумаю. Спасибо. Перезвоните мне позже. Сейчас некогда. До свидания, – и она положила трубку.

Юрий Иванович опять почувствовал боль в спине, пришлось проковылять к своей больничной кровати.

После приёма у невропатолога его тут же положили в больницу, определили в трехместную палату. Теперь уколы, таблетки, процедуры. Всё лучше, чем дома корчиться от боли в одиночестве. В палате был телевизор, у одного соседа планшет, у другого ноутбук. Тёплая дружеская беседа.

– Титов, на уколы! – послышался голос медсестры.

Только лёг. Ладно, доктор сказал, что расхаживаться надо. Почапаем расхаживаться. Он с трудом встал, кряхтя принял полувертикальное положение и шаркая ногами, направился к выходу из палаты.

– Юрий Иванович, довести вас? – услышал он голос соседа Мишки, восемнадцатилетнего парнишки.

– Нет, играй в свой «Скайрим». Опять с со мной провозишься и не поиграешь.

– Это же ерунда! В следующий раз поиграю! Держитесь за меня.

Мишка подскочил, осторожно полуобнял своего горе-соседа и повёл его в процедурный кабинет.

Санитарка тётя Паша, заметив, что палата осталось пустой и смекнув, что у неё появилась уникальная возможность без толкотни вымыть пол, не стала терять время и вторглась со своим супер оборудованием, ведром и шваброй. Но тут на кровати Юрия Ивановича зазвонил сотовый. Тётя Паша, прочла близорукими глазами, приподняв очки на лоб, «любимая». Она включила сотовый и услышала женский голос:

– Юрий, я у вас не спросила, как ваша самочувствие? – услышала она женский голос.

– Хреновое у Юрия самочувствие. На уколы пошёл. Под белы рученьки его повели, – бойко ответила тётя Паша, даже глазом не моргнув.

– Женщина, прекратите хулиганить! Передайте трубку Юрию Ивановичу!

– Ты не поняла, деточка! Он пошёл на уколы. В больнице лежит. Телефон в палате оставил. Я тут пол мою, понятно, «любимая»?

На том конце молчали.

– Понятно. Но почему вы меня всё время «любимая» называете?

– Так ты у него так подписана «любимая».

– Правда?!

–Истинная правда.

– Скажите, пожалуйста, адрес больницы и номер палаты.

– Записывай.

Когда Юрий и Миша вернулись в палату, здесь никого уже не было, пол сверкал чистотой и слегка пахло хлоркой.

– Ну, тётя Паша! Санитарный терминатор! – пошутил Мишка.

***

Никита и Маша утром выехали за город. За окном мелькали деревья, зелёная трава вперемежку с простыми луговыми цветочками веселила своей свежестью. Никита вёл уверенно машину. На душе у него было спокойно и радостно. Он нисколько не волновался о предстоящей встрече. Что нельзя было сказать о Маше, которая сидела впереди рядом с ним и нервничала. Её беспокоил разговор-объяснение с родителями.

– Волнуешься? – переходя на «ты» поинтересовался Никита, – Давай на «ты». А то перед твоими родственниками запалимся.

– Хорошо, давайте… давай. – поправила себя Маша. – Волнуюсь, ещё как! Я чуть не поставила всю свою семью в глупое положение. И только потому, что мне вдруг захотелось выглядеть перед своей бывшей одноклассницей благополучной, замужней дамой. И никогда больше не слушать её насмешки и колкости, на которые она была горазда в школе!

Никита не перебивал её, слушал.

– Ладно. О моих родителях. Мой папа очень прямой человек, выносит только правду, враньё нет. Прямолинейный до безобразия. Только одна мама может сдерживать его правдолюбие. Поэтому ты с ним только по-честному. Хорошо?

В ответ Никита кивнул. Маша продолжила:

–Мама тебя может огорошить своими простыми, ёмкими и доходчивыми выражениями. В них она никогда не стесняется. Несмотря на то, что работает она преподавателем английского в школе. Придётся терпеть.

Он хотел ответить: «Ради тебя, Маша, готов на всё!», но произнёс лишь:

– Да легко. Не сомневайся. Всё будет хорошо, – он действительно так думал.

Машина свернула направо. Им вдруг открылся широкий степной простор. Небо на горизонте почти сливалось в единую голубою полосу с васильками, лютиками и другими луговыми цветами. Это было необыкновенное зрелище.

– Давай выйдем, полюбуемся красотой, – предложила Маша, – Мы всегда здесь останавливаемся, когда мимо проезжаем. Правда красиво?

– Это не просто красиво, это фантастически красиво! – восторгался Никита. Он обожал степь, хотя вырос рядом с лесом.

– Многие за границу отдыхать спешат, любоваться какими-то далёкими пейзажами. А своей родной красоты не видят. Я однажды отправила этот пейзаж в интернет-рубрику «Угадай, где это?». Никто не отгадал. То ли это Швейцария, то ли Франция, то ли Англия. Я потом им написала, где это. Вот так! – рассмеялась Маша.

– Какая ты умница, Маша, – любуясь её зелёными глазами и тёмно-русыми развивающимися на ветру волосами, произнёс Никита.

– Что ты, говоришь! Какая там умница! Просто мне стало обидно за свою страну, свой край, захотелось тогда утереть нос этим любителям и знатокам путешествий и приключений.

– Значит желание «утереть нос» со Светой было не первым и не единственным?

– Как-то так! – они вдвоём рассмеялись. Теперь Маша немного успокоилась и могла спокойно встретиться со своими родителями, – Поехали! – решительно произнесла она.

***

– Юрий Иванович, почему не сказали, что вы в больнице лежите? – переполошенная Света сидела на стуле, а он полулежал на своей кровати и чувствовал себя крайне неудобно. Мишка из деликатности вышел из палаты, и они остались наедине.

– Просто не захотел. Беспокоить не хотел. Вот видите, как вы побеспокоились, чего только мне не принесли. Остаётся только ещё больше растолстеть.

– Вы не толстый. Вы же как дуб, крепкий. Вы когда-нибудь видели тонкий, крепкий дуб? – пошутила Света.

– Не видел… Хочу вам признаться, что в тот раз такси подъехало не совсем к моему дому. Я живу в общежитии, за тем самым домом.

– Боже мой, какие мы стеснительные! Вы боялись напугать меня комнатой в общежитии? Сама в общежитии жила когда-то. Соседи хоть хорошие?