Японские легенды. Оборотень Кицунэ, ведьма Такияша, слово самурая, заклинания, месть и любовь

В одной деревне в провинции Мусаси жили два дровосека: старик Мосаку и восемнадцатилетний подмастерье Минокити. Каждый день, чтобы добраться до леса, они должны были переплывать на лодке широкую реку.

Однажды вечером разыгралась сильная буря, лодочник ушёл, а лодка осталась на другом берегу. Тогда они решили переждать непогоду в хижине лодочника. Мосаку сразу же задремал, а Минокити ещё долго сидел, пока не заснул, но вскоре проснулся, оттого что на его лицо падал снег.

Дверь хижины была раскрыта настежь, и он увидел ослепительно красивую женщину, всю в белом, которая склонилась над Мосаку и дышала ему в лицо ледяным паром.

Она обернулась к Минокити, наклонилась к нему и прошептала: «Я сжалюсь над тобой! Ты так молод! Но если расскажешь кому-нибудь о том, что видел, то убью тебя. Помни об этом!»

Юноша подумал, что всё это ему приснилось, и позвал Мосаку, но старик не ответил, поскольку был мёртв.

Следующей зимой, однажды вечером возвращаясь из леса, Минокити встретил очень милую девушку. Звали её О-Юки, была она сиротой и шла на заработки в Йодо. Очарованный Минокити позвал её отдохнуть к себе домой. Девушка так понравилась его матери, что та предложила ей задержаться у них на какое-то время и потом продолжить свой путь в Йодо, куда она так и не добралась, потому что вышла замуж за Минокити и родила ему десятерых детей.

Шли годы, но О-Юки чудесным образом оставалась всё такой же молодой. Однажды она занималась шитьём при свете лампады, и Минокити, глядя на неё, сказал, что она напоминает ему одну женщину, которую он встретил в юности.

«Расскажи мне о ней», — попросила О-Юки.

И Минокити поведал ей о Белой Даме.

Разгневанная О-Юки закричала: «Это была я! Я же предупреждала тебя, что убью, если ты посмеешь рассказать кому-нибудь об увиденном! Если бы не дети, я бы убила тебя! Позаботься о них, и, если не справишься, ты получишь заслуженное наказание!» Затем её голос затих, а тело растворилось в белом тумане и вылетело в трубу.

С тех пор больше никто никогда её не видел.

Оцую