Город на границе Снов

* * *

— Хнык-хнык… — всхлипнула она.

Слез в глазах уже почти не осталось, а боль и горе сменились тягучей мукой внутри.

Воспоминания возвращались к ней, все, что было сдержано за эти годы, вернулось и сейчас разрывало ей сердце. Осознание того, что она творила, мысль о том, что во всем виновата она, разбивали ей душу.

Хотелось все забыть, закутаться в одеяло и поверить, что все вокруг было лишь сном.

Что папа скоро придет с работы и вновь громко рассмеется, а затем сядет с ней смотреть мультики. Что мама вот-вот позовет ее кушать, и угостит чем-то вкусненьким.

Что все произошедшее было лишь страшным сном. Что нужно лишь открыть глаза и мрачная комната с потухшими свечами сменится солнечным утром. Завтра ей опять придется идти в школу, но зато дома всегда ждет мама, а вечером приходит папа.

Но… открывая глаза, она вновь видела темноту и пустоту…

Тихо спала мама на кровати, что уже четыре года ничего не говорила и лишь стонет иногда.

Все тот же отвратительный запах, который не дает нормально спать и мучает ее саму.

Папа больше не придет.

Мама больше ничего не скажет.

Все как всегда…

— «И это меня устраивало…»

Мысль о том, что она позволила собственному эгоизму, собственной глупости управлять собой, просто убивала.

Как же она могла так поступить? Почему она такое творила?

— «Я ужасный человек»….

Она признавала это.

Как бы она не молилась, как бы не убеждала себя и не врала самой себе, но она ужасный человек. Теперь уже это невозможно отрицать и она просто не сможет забыть. Как бы ни хотела.

— «Что… мне… делать?» — спрашивала она себя вновь и вновь.

Там за окном… улица… люди… много людей…

Мысль о том, что ей придется когда-либо общаться с людьми, ужасала ее. Она не хотела выходить из дома, не хотела покидать своей комнаты и отдаляться от родителей. Ее пугало все это. Она не понимала всего этого. И ей было страшно.

Ужасно страшно.

Мир такой большой, такой холодный и жестокий…

И она одна в нем…

Эмма задрожала, ее зубы начали отбивать ритм, а сама девушка вновь заплакала.

Он был прав, говоря все это.

Его слова резали ее сердце, рвали и били больнее, чем те хулиганы в школе.

Но он был прав…

Она ужасна…

И ничего с этим не поделать…

На улице уже стало светло.

Наступило утро и слабые лучики солнца пробивались через закрытые занавески, а легкий ветерок шаловливо залетел в комнату и слегка потрепал ее волосы, будто чья-то ласковая рука погладила ее по голове.

— Дин-Дон! — прозвучало в квартире.

Это звонок в дверь прозвенел и заставил Эмму задрожать.

Опять люди.

Опять чужие.

Они снова здесь.

Снова будут кричать.

Она боялась услышать крики с той стороны и громкие стуки в дверь, как делает дядя Семен, но ничего больше не происходило.

— Дин-Дон! — повторился звонок.

Девушка продолжала сидеть и бояться, но понимала, что открыть нужно. Может там что-то важное…

Все же заставив себя подняться, она на слегка затекших ногах дошла до двери и, забыв про дверной глазок, открыла дверь.

— Здравствуй, дитя мое, — прозвучал глубокий голос.

На пороге перед ней стоял упитанный мужчина с короткой каштановой бородой и длинными волосами. Мужчина был облачен в одеяние священник и в руках держал потрепанную библию. Простой крест висел на его шее, а сам он смотрел на нее добрым и теплым взглядом.

— З-з-здравствуйте… — едва слышно произнесла девушка. Горло болело после целой ночи рева.

— Я святой отец Уолш из Церкви Очищения, что находится в Северо-западном районе, — начал говорить священник спокойным и приятным тоном. — До меня дошли слухи, что зло обитает здесь и мучает тебя, я пришел помочь.

— Вы… имеете в виду… беса… — поняла она. — У меня… уже были… из службы…

— А, они… — с улыбкой кивнул святой отец. — Они творят богоугодное дело… Но я смотрю ты все еще нуждаешься в помощи, дитя мое. Быть может, я могу помочь тебе.

— Помочь?

— Наша церковь оказывает помощь всем, кто пострадал от зла, — серьезным, но спокойным тоном произнес он. — Если ты пожелаешь, то мы можем решить твои проблемы.

— Решить их… — прошептала Эмма, не веря своим словам.

Она сейчас была в ужасном состоянии, человек перед ней говорил так убедительно, что сложно было…

— Можешь попытаться исправить свою жизнь, или продолжать гнить тут вместе с матерью, мечтая, что кто-то придет и решит все за тебя…

лова этого человека вновь прозвучали в ее голове. Его жестокие, болезненные слова ранили ее, все еще звучали внутри…

— Люди могут стать лучше и исправить свои ошибки! И ставя на ком-то крест ты никому нихрена не помогаешь!

Он не закрывал глаза на то, что она сделала, но все равно считал, что для нее есть надежда. Он явно хотел помочь, но ничего не мог для нее сделать. Первые люди за столько лет с кем она так много говорила и…

— Спасибо вам… — произнесла Эмма, сама не веря, что говорит. — Но… я бы… хотела… сама решить свои проблемы…

— Ты уверена, дитя мое? — спросил отец Уолш.

— Да, — постаралась как можно тверже ответить она.

— Тогда я благословляю тебя на пути этом, — кивнул священник. — Иди с миром, дитя мое. Но если что, двери нашей церкви всегда открыты.

— Благодарю вас, святой отец.

Священник улыбнулся ей, а затем ушел, а она, закрыв дверь, еще несколько минут корила себя за то, что так легко все решила.

Некоторое время она просто стояла в коридоре, а затем… на дрожащих от страха ногах подошла к стене, где находился нужный ей номер телефона…