Подводная лодка (The Boat)

***

Мало-помалу занавес тумана поднялся. Солнце поднялось выше по черным железным фермам крана, его мощный красный цвет распространился по всей восточной части неба. Края облаков окрасились красной пеной, и даже на чайках появилось отражение великолепия. Сложив крылья, они падали почти до поверхности воды, чтобы в последний момент взмыть в небо с резким криком.

Теперь покров тумана испарился полностью и маслянистая вода тоже стала поглощена красным отблеском. Совсем близко к нам плавкран выбросил огромное облако пара, которое солнце тотчас же окрасило красным и оранжевым цветом. Даже буквы BYRRH на вывеске бледнели в сравнении с этим цветом.

Небо стало желто-зеленым, а облака скучного голубино-серого цвета. Солнце поднялось выше и набрало силу.

Зеленый буй, отмечавший затопленное судно, проскользнул мимо нас. Справа по борту крыши прибрежных вилл сгустились в красное пятно и медленно исчезли за лесом ярко-желтых грузовых стрел.

Я неожиданно ощутил высокий звук придушенного завывания, за которым последовал резкий булькающий звук. Корпус лодки начал дрожать. Бульканье стало более грубым и достигло постоянной частоты: были запущены наши дизели. Это выглядело так, как будто бы лодка только сейчас стряхнула с себя сонливое состояние судоверфи.

Я положил ладони на холодное железо обшивки мостика и ощутил живую пульсацию главных двигателей.

Морские волны накатывались поперек выхода из гавани. Короткие, резкие волны разбивались на наших балластных танках.

Мы миновали сухогруз, закамуфлированный в серый, зеленый и черные цвета. «Шесть тысяч тонн, или около этого», — произнес Командир. У носа судна не было волн: оно стояло на якоре.

Наш курс пролегал столь близко к берегу, что я мог различить каждую отдельную рыболовную удочку на её подставке. Несколько солдат помахали нам.

Мы шли хорошим ходом.

«Приготовиться к погружению», — приказал Командир.

Швартовные палы, на которых были закреплены швартовные концы, были убраны, отпорные крюки закреплены, тросы и кранцы уложены под решетки. Матросы обтянули каждую задрайку на люках гаечными ключами, убрали внутрь вымпел, убрали пулеметы и уложили готовые к применению боеприпасы.

Мичман следил за тем, чтобы каждая операция выполнялась тщательно и аккуратно — ненужные звуки были проклятием подводников. Старший помощник перепроверил все, затем доложил Командиру: «Готовы к погружению. Все стоят по местам».

Мы увеличили скорость. Пена пузырилась в решетках настила и брызги барабанили по боевой рубке.

Скалистая береговая линия ушла за горизонт, но её выступы все еще виднелись. Объекты противовоздушной обороны были столь тщательно замаскированы, что я с трудом мог различить их в бинокль.

Два патрульных корабля, переоборудованные траулеры, подняли пары для того, чтобы сопровождать нас. Немного погодя к ним присоединился корабль минного заграждения, большое закамуфлированное судно, заполненное бочками и другими плавающими средствами для защиты от мин. Его палуба щетинилась противовоздушными орудиями.

«Что за работенка!» — воскликнул мичман. «Они стоят на батутах, так что когда мина взрывается, они не сломают ни единой косточки. Туда-сюда, вся та же обычная рутина день за днем. Скорее они подорвутся, чем я».

Наша U-A рассекала волны, идя в кильватерной струе корабля минного заграждения.

«Сложный этот фарватер — все виды затопленных судов вокруг. Видишь вон ту мачту? Это был десантный корабль союзников, потопленный Штукасом. Получил бомбу прямо в дымовую трубу — все еще можно разглядеть при малой воде на отливе».