Внешняя проверка

Инквизиция

Эльта-Сефотона, внутри машины. Рим, кабинет Папы Римского. Папа стоит задумчивый возле окна. Его секретарь сидит за столом и пишет документ. Слышно только окончание разговора.

Папа Римский: «... и казнить их путем сожжения, безо всякой жалости…»

Секретарь Папы: «Раньше мы помнится, рекомендовали обходиться с еретиками более гуманно...»

Папа: «Времена меняются. Мы сильны сейчас и могли бы поступить более снисходительно, но позволить им плодиться недопустимо. Прежний наш гуманизм результатов не дал, как ты, наверное, знаешь. Меньше их не стало. Так все стада могут разбрестись кто куда... Приходится идти на это».

Секретарь: «Милостивый свет, который мы представляем, может пострадать от жестокости в глазах...»

Папа: «Не твое это дело. Пиши что нужно».

Папа идет по кабинету к своему столу, секретарь следит за ним взглядом.

Папа приостановившись: «Совершенные.… Помнишь такое?»

Секретарь: «Конечно,… Долго с ними возились, все хотели миром решить.… Даже чудо не помогло…».

Папа: «Это Бог совершенный… Нам до него еще расти и расти… Вчера из канавы и уже совершенный. Что ему чудо – он же равен Богу… Апостольская… Апостолы помощники.… Это еще не сам Бог… Дальше и апостолов не нужно – они же совершенные…»

Секретарь: «А дальше – враг рода человеческого во главе всего…»

Папа: «Да, постепенно… Не сразу… Закончились аргументы.… Начали убивать – совершенные… Купились на слова.… Не ответь мы тогда – над нами сейчас бы смеялись. И над нами, и над верой, и над Богом тоже. Кто вы такие? Вы даже не можете себя защитить…»

Секретарь: «Может, высылку еще порекомендовать? Для не особенно упорствующих, например?»

Папа, подойдя к своему столу, оборачивается. Его лицо ожесточается.

Папа: «Как сказал, так и правильно. Нам дали эту веру, и мы должны ее сохранить. Конечно, это может стать традицией – но в будущем, я думаю, будет возможность это поправить… Не будут же они плодиться без конца…»

Секретарь кивает головой и продолжает писать, старательно выводя буквы. Папа проходит дальше вглубь кабинета, слегка потряхивая головой иногда. Секретарь, закончив предложение, смотрит на него. Папа останавливается и поворачивается к секретарю.

Секретарь: «Вам плохо, монсеньор?»

Папа: «В голове что-то булькает иногда…»

Секретарь: «Может, вина принести?»

Папа: «Потом… Нужно закончить…»

Кастилия. Немолодой еврей идет по улице. Низкий бас в его голове, укоряет. Иногда пробивает бульканье. Еврей дискутирует с голосом, а на деле бормочет на улице.

Низкий голос: «Как ты мог присоединиться к ним. Я же твой истинный Бог. Их религия давно превратилась непонятно во что. Даже святые у них уже противоречат своему Господу...»

Еврей, бормоча: «А что мне делать? У меня семья и малые дети... Куда я с ними?.. Да и денег не много... Жили же раньше... А сейчас ополчились ...»

Низкий голос: «Завтра мой праздник. Пропустить его нельзя. Вы же выжили здесь, несмотря на гонения. Где сейчас римские императоры? А ведь были как сильны... Думай...»

Еврей идет домой, иногда оглядываясь. Однако на приличном расстоянии за ним идет еще человек, прячась за заборами. Еще раз оглянувшись, еврей входит в дом. Сразу за входной дверью стоит жена. Шпион на цыпочках подходит ближе к двери.

Жена: «Как дела? Я уже обед приготовила. Дети скоро придут. Пообедаем... Ты что-то грустный... Это из-за соседей, что ли? Так они тогда открыто почти праздновали...»

Еврей: «Пусть дети будут осторожнее. С праздником даже и не знаю что делать... Наверное, придется отметить как-то негласно. Посоветуюсь еще с раввином...»

Жена: «Может, не надо, может, нас поймут в такое время...»

Еврей: «Я вчера Его самого во сне видел, что-то сделать надо».

С другой стороны двери недалеко от нее стоит доносчик. Услышав последнюю фразу, он, улыбнувшись, на цыпочках удаляется.

Камера пыток. Еврея только что сняли с дыбы и облили водой. Тот кое-как пришел в себя.

Инквизитор: «... ты же принял нашу истинную веру? Так?»

Еврей: «Так».

Инквизитор: «А зачем ты пытаешься праздновать свои языческие праздники? Разве нашего Господа тебе недостаточно? Хочешь монет еще?»

Еврей: «Я присоединился к вам с искренней верой в добро и человеколюбие. Во спасение души и своих домашних»!

Инквизитор: «Но ты же кривишь душой! Нет другого Бога кроме Сына Божия. Кому ты на самом деле служишь? Может Сатане?»

Еврей: «Мы же происходим от одного корня! Так написано в наших общих книгах. Мы даже в Апокалипсисе есть, только мы избранные. Ты же знаешь».

Инквизитор: «Избранные... Хммм. Ну, Апокалипсис точно не про тебя. А где же остальные колена израилевы, из тринадцати в наличии ведь только Леситы и Конэны? Может, вы их давно уже умертвили, поощряемые Сатаной?»

Еврей: «Ты же знаешь... Ассирия... бич божий».

Инквизитор: «Вот-вот. Правильно. Господь давно уже указал вам на ваши прегрешения. Давно вы уже отошли от него и продолжаете упорствовать во зле. Ну как, раскаиваешься в сношениях с Сатаной?»

Еврей: «Как ты можешь, Бог же за всех!»

Инквизитор: «Ну, ясно, так и запишем... упорствовал, отрицал очевидное».

Инквизитор помощнику: «Давай еще раз прогони. Если не сознается, то будем заканчивать... Ты продолжай, а я пойду, вина попью и тебе принесу... Жарко».

Помощник: «Вымотал он меня. Я его недолго. Приходи побыстрей».

Инквизитор: «Сам уже устал. А сколько их еще…».

Инквизитор выходит в коридор. Там прохаживается еще один следователь. Вид утомленный. За закрытой дверью слышны крики.

Инквизитор: «Как твои дела? Мой упорствует».

Другой инквизитор: «Вроде соглашается, но как-то неискренне... Еще какое-то бульканье в голове иногда».

Инквизитор: «Наверное, от переутомления. У меня тоже бывает. Пойду, хлебну вина и с собой возьму. Мой давно уже ничего не пил».

Другой инквизитор: «Интересная мысль. Я с тобой. Тоже так попробую».

Сцена сожжения еретиков. Сжигают одновременно нескольких человек. Наряженная толпа веселится, глядя на казнь. В толпе стоит и следователь инквизиции.

Инквизитор бормочет: «Недалекие люди. Думают, что кому-то нужны. Нас бы уже давно не было в таком случае».

Неожиданно в голове у инквизитора раздается негромкое бульканье, короткий как бы смешок, а потом голос басом.

Низкий голос: «За паству боретесь? Такими методами?»

Инквизитор от неожиданности приседает.