Сквозь стекло ясное (Сборник рассказов)

Форсунка располагалась по центру диска диаметром чуть большим, чем диаметр трубы, в которой сейчас находился Мален. Мален стал вновь покручивать в своей памяти все, что он когда-то читал о том как здесь все устроено.

Снизу диск слегка поджимали пружины, равномерно распределенные по окружности с краю диска. Каждая пружина своим нижним концом входила в неглубокое гнездо корпуса корабля. Таким образом между диском и корпсом создавался довольно приличный зазор, в который Мален при свете своих фонариков мог хорошо видеть эти пружины. Камеру, находящуюся выше диска, можно было считать уже помещением корабля, поскольку воздух (или хлор?), там сейчас присутствующий, своим давлением прижимает эластичную прокладку (закрепленную к верхней поверхности диска) к нижней поверхности камеры.

При работе, когда туда поступал пар, под его могучим натиском пружины сжимались, и зазор, о котором шла речь, уменьшался или исчезал совсем. И лишь затем поступал сигнал на открытие форсунки. Такой порядок существенно уменьшал опасность того, что будет нарушена герметичность внешнего контура корпуса.

Диск при своем движении вверх-вниз скользил своей боковой поверхностью в специальной проточке корпуса. Верхний участок боковой поверхности диска был выполнен чуть большего диаметра и там была нарезана резьба, то есть он являлся по сути винтом. Гайкой этого винта был короткий участок резьбы на корпусе.

Так, значит нужно покрутить этот диск против часовой стрелки вот за эти ручки. Винт вкрутится в гайку, выйдет из нее, лишь небольшой участок его боковой поверхности будет еще находиться в направляющей. Диск можно будет поднять вверх (слава Богу, что здесь невесомость) и оказаться в верхней камере. Стой-стой, что-то еще. Ах , да. В верх каждой пружины из диска входит стержень, диаметр которого чуть меньше ее внутреннего диаметра. И просто так вращать не получится. Этот стержень электромагнитная катушка, находящаяся в теле диска, может перемещать вверх-вниз. Где здесь управление катушками? Вот оно. Как здорово, что он запомнил все инструкции из книг!

Наконец Мален оказался в верхней камере, довольно просторной — для удобства проведения ремонтных работ. Камера имела в плане прямоугольное сечение, такое что можно было прислонить диск к одной стенке, самому притиснуться к другой и поставить диск на штатное место. Вон и ручки для этого на верхней поверхности диска. Но он не стал это делать, план был другой. И он принялся его осуществлять, мимоходом подумав, что если сейчас клоро включат подачу пара, то теперь его не выбросит в открытый космос. — Ниже свободно плавал диск, почти полностью перекрывая отверстие трубы, и Малена просто раздавит, превратит в бесформенную массу. Он умрет быстро и, по крайней мере, совсем ничего не почувствует.

Мален, прислонившись спиной к потолку, упершись головой в переборку, а ногами в какой-то выступ, занял позицию над дверью за которой находилась рубка управления. Дверь открывалась сюда в камеру, и когда ее заполнял пар, то давление пара лишь сильнее сжимало уплотнение двери. Открыть дверь в данный момент можно было только из рубки управления.

Отцепив запасной баллон с кислородом и держа его одной рукой, Мален принялся металлическим концом шланга стучать по двери. Это должно привлечь внимание клоро. Им захочется выяснить, что здесь происходит.

У Малена была одна-единственная надежда, что для клоро эта дверь,— просто дверь в какое-то другое помещение корабля, ведь корабль чужой. И они не догадаются глянуть на манометр, стрелка которого сейчас стоит практически на нуле.

— Он ушел полтора часа назад, — сказал Портер.

— Знаю, — отозвался Стюарт.

Они нервничали, не находили себе места, но напряженность в отношениях исчезла. Словно все чувства сейчас были сосредоточены на том, что происходило снаружи, на корпусе корабля.

Портеру было ужасно не по себе. Его жизненная философия не отличалась особой сложностью: позаботься о себе сам, поскольку никто другой за тебя этого не сделает. Теперь он уже не был так уверен в справедливости своего постулата, и это его раздражало.

— Думаете, они его поймали? — спросил он.

— Ну, если бы это произошло, мы бы узнали, — ответил Стюарт.

Портер понял, что остальные не рвутся вступать с ним в беседу, и ему стало жаль себя. Он прекрасно понимал товарищей, потому что ничем не заслужил их уважения. В течение нескольких секунд Портер приводил самому себе доводы, оправдывавшие его поведение. Ведь и остальные тоже были напуганы. Человек имеет право бояться. Никто не хочет умереть. По крайней мере, он не сломался, как Аристид Полиоркет. И не плакал, как Лебланк. Он…

Но ведь Мален находится сейчас там, снаружи, в паровой трубе.

— Послушайте, почему он это сделал? — Остальные пленники повернулись к нему, не понимая, но Портеру было все равно. Его настолько беспокоил этот вопрос, что он больше не мог сдерживаться. — Я хочу знать, почему Мален рискует жизнью?

— Этот человек, — ответил ему Уиндем, — настоящий патриот.

— Нет, ничего подобного! — Портер был близок к истерике. — У коротышки нет никаких чувств. Им двигают только уважительные причины, и я хочу знать какие, потому что…

Он не закончил предложения. Мог ли он сказать вслух, что, если эти причины достаточно серьезны для бухгалтера средних лет, они могут оказаться серьезными и для него?

— Он просто невероятно храбрый человек, хоть и ростом не вышел, — сказал Полиоркет.

Портер вскочил на ноги.

— Подождите, — быстро проговорил он. — Мален может там застрять. Что бы он ни делал, возможно, ему не справиться одному. Я… я готов пойти за ним.

Его трясло, он со страхом ждал реакции острого на язык, язвительного Стюарта. Стюарт не сводил с него глаз — вероятно, был удивлен.

— Давайте дадим ему еще полчаса, — тихо ответил Стюарт.

Портер с изумлением огляделся по сторонам. На лице Стюарта не было ничего похожего на насмешку. Оно даже показалось Портеру дружелюбным. Вообще все смотрели на него дружелюбно.

— А потом…

— А потом желающие пойти вслед за Маленом будут бросать жребий. Есть еще добровольцы, кроме Портера?

Все подняли руки. И Стюарт тоже.

Но Портер был счастлив. Он вызвался первым. И с нетерпением ждал, когда пройдут эти полчаса.

Клоро застал Малена врасплох. Дверь распахнулась, и в нем появилась длинная, тощая, змеиная, практически безголовая шея клоро, который застрял в проеме сражаясь с потоком вырывающегося наружу воздуха.

Кислородный баллон Малена едва не вырвался у него из руки. Прошло всего одно короткое мгновение паники, а потом он подтянул баллон к себе, преодолевая сопротивление воздушного потока, подождал немного, чтобы скорость потока ослабла, и с силой обрушил баллон на врага.

Мален попал прямо по тонкой жилистой шее, сломал ее. Он находился выше двери, воздушный поток не представлял для него никакой опасности. Мален снова поднял баллон и на этот раз нанес удар по голове, превратив уставившиеся на него глаза в отвратительную, жидкую массу. Из того, что осталось от шеи, брызнула зеленая жидкость. Поток воздуха прекратился. Воздуха в рубке больше не было. Клоро упал внутрь на пол рубки.

Малена затошнило, но он держался изо всех сил. Помучившись, поставил диск в нужное положение, и, держась одной рукой за порог двери, другой рукой стал ввинчивать диск. Когда диск занял свое штатное положение, сработала автоматика, стержни зафиксировали пружины, в камеру и рубку управления стал поступать воздух — это заработали насосы.

Мален вошел в рубку, перешагнув через лежащего у порога искалеченного клоро. Второго клоро там не было.

Он не успел этого до конца осознать, потому что тут же упал на колени. Подняться ему удалось с большим трудом. Переход из состояния невесомости в поле тяготения застал его врасплох. Кроме того, сила тяжести здесь была привычной для клоро, а это означало, что весить Мален стал в два раза больше. Такая нагрузка для его слабо тренированного тела была чрезмерной. К счастью, тяжелые, с металлическими подошвами ботинки не приклеивались к полу — это облегчало передвижение. Палубы и переборки корабля были сделаны из сплава алюминия с пробковым покрытием.

Мален медленно обошел рубку. У Клоро со сломанной шеей лишь время от времени подергивались разные части тела — только так и можно было догадаться, что совсем недавно он был живым существом.

Мален с отвращением подошел к нему и закрыл дверь.

В рубке царила какая-то неприятная, чужая атмосфера, горели желто-зеленые огни. Конечно же, клоро чувствовали себя здесь прекрасно.

Мален с удивлением и невольным восхищением подумал о том, что клоро, вероятно, знают способ уберечь материалы от влияния хлора. Даже карта Земли на стене, напечатанная на блестящей глянцевой бумаге, казалась совершенно новенькой и нетронутой. Он подошел поближе, стараясь разглядеть знакомые очертания континентов…

Краем глаза заметил движение. Тяжелый скафандр делал его неповоротливым, но он все равно постарался быстро развернуться — насколько это было возможно. И дико завопил. Клоро, которого он считал мертвым, медленно поднимался на ноги.

Его безжизненная шея висела под странным углом, во все стороны торчали порванные, изуродованные ткани, но руки были вытянуты вперед, щупальца на груди извивались, точно змеиные жала.

Клоро, конечно же, был слеп. Сломав ему шею, Мален лишил его всех органов чувств, а частичная асфиксия на некоторое время вывела клоро из строя. Но мозг, расположенный в районе живота, остался в целости и сохранности. Клоро был жив.

Мален отшатнулся от него. Обошел, стараясь — неуклюже и не очень успешно — ступать на цыпочках, хотя и знал, что раненый клоро лишен способности слышать тоже. Инопланетянин нащупал стену и начал двигаться вдоль нее.

Мален отчаянно оглядывался по сторонам в поисках оружия, но ничего не нашел. У клоро на поясе было в кобуре оружие, но он не решался к ней потянуться. И почему он не забрал оружие сразу? Идиот!

Дверь в рубку открылась почти бесшумно. Мален повернулся, его трясло.

Вошел второй клоро, живой, абсолютно целехонький. Он постоял в дверном проеме несколько мгновений, щупальца у него на груди замерли и напряглись, длинная, похожая на стебель шея вытянута вперед. Мерзкие, пугающие глаза сначала уставились на Малена, затем на полуживого товарища.

Рука инопланетянина, захлопнув дверь, метнулась к кобуре.

Мален действовал быстро и совершенно рефлекторно. Он направил на противника трубку шланга запасного кислородного баллона и крутанул кран. Баллон он снова закрепил у себя на поясе, когда вошел в рубку. Струя кислорода вырвалась с такой силой, что Мален с трудом удержался на ногах.

Он видел эту струю — бледное облако на зеленом фоне. Враг так и не успел вытащить своего оружия.

Клоро вскинул вверх руки. Широко раскрыл маленький клюв, но не произнес ни звука. Покачнулся и упал, несколько раз дернулся, а потом замер. Мален подошел к нему и провел струей кислорода вдоль тела, словно пытался погасить пожар. А потом поднял ногу в тяжелом ботинке и с силой ударил по шее, растоптав ее.