Енот и привет из прошлого

Глава 4

Дядя Снорссон из прошлого

— Дядя?!.

— Клан-лидер?!.

Обе стороны «допроса» казались одинаково ошеломленными.

— Я не вовремя? — поинтересовался Пух без тени смущения. — Там просто какие-то вопросы насчет стыковки флагмана, а у вас интеркомы отключены. А чего вы такие удивленные? Я думал, вы уже познакомились. Ну если нет — это Енот, лидер клана енотовцев. Мама Кенга и Веселый Скунс, главные аналитик и научник клана соответственно. А это — Хельмуд Снорссон, сокурсник моего отца по летной академии, близкий друг семьи.

— А что, без меня уже не могут решить вопрос стыковки? — сварливо пробурчал Енот. — Разберитесь там сами как-нибудь. Если надо — перестыкуйте. Уж разыщу я потом собственный флагман.

— Окей, — кивнул Пух, быстро набирая текст на интеркоме. — Вы это… Вы тут надолго? Я просто потом бы с дядей пообщался, если можно. Давно не виделись.

— Оставайся, — разрешила Кенга, после чего многозначительно кивнула удивленно обернувшемуся на нее Еноту. — Можете хоть сейчас пообщаться. У нас разговор как-то не задался.

— Да уж, — огладил бороду Снорссон. — Мои извинения.

— Взаимно, — продолжила аналитик. — Мой клан-лидер, будучи сильно озабочен происходящим, весьма неделикатно начал беседу.

— Ой, ну и что, мне еще и извиняться теперь? — голос Енота сочился ядом. — Раукаан сейчас устроят хронокатастрофу, а вы все о политесе.

— Хронокатастрофу? — переспросил Пух. — У нас очередной кризис?

— Мы так предполагаем, исходя из имеющихся данных, — кивнула Кенга. — И надеялись, что капитан Снорссон, как лицо вовлеченное, объяснит нам происходящее.

— Дядя вовлечен в хронокатастрофу? — не поверил пилот.

— Хм. Что же, — Снорссон подвинул кресло и сел за стол напротив енотовцев. Пух остался стоять у дверей, прислонившись плечом к стене. — Пожалуй, время рассказать и правда настало.

Интерком Пуха зазвенел.

— Извините. Это сообщение… от дяди Хельмуда, — удивленно сообщил пилот. — Отправлено вчера. В сообщении написано… «Да, настало.» Дядя?

— Это не я, — признался Снорссон. — Точнее я, но другой я. Тот, у которого есть мои воспоминания об этом моменте и который отправил сообщение так, чтобы оно пришло вовремя.

— Очевидно, что вы — из прошлого, — подал голос помалкивавший доселе Веселый Скунс.

— Можно и так сказать, но не совсем. Боюсь, положение дел немного более запутанное, чем кажется.

— Но вы нам сейчас его распутаете, верно?

— Сомневаюсь, что сам понимаю все происходящее верно. Но могу рассказать все, что знаю об этом.

— Мы будем признательны. Однако для начала хочется уточнить, а почему вы вдруг согласились рассказать? — подозрительно спросила Кенга.

— Потому что многие в клане тоже чувствуют какую-то неправильность, — признался Снорссон. — Вроде ничего конкретного, но нет ощущения, что ситуация под контролем. Ощущение наоборот, такое, будто все пока идет хорошо, но это не наша заслуга, это оно само. И когда что-то пойдет не так — мы не сможем повлиять. Это пугает.

— Да уж, жуткое чувство.

— А о вас я слышал немало хорошего от Пуха. Ну и потом, енотовцы же герои.

— Ой, ну скажете тоже, герои…

— И, как полагается истинным героям, скромные, — широко улыбнулся Снорссон. — Итак, прежде всего да, формально это не мое время. Ему только предстоит стать моим… или уже нет, теперь не столь уверен, как раньше, когда это начиналось. Но исходно это время другого меня, того, кто прислал сообщение. Предполагается, что я стану им через пару лет, когда я вернусь в свое время, и снова попаду «сюда» естественным путем. Но уже не факт, что я смогу сюда попасть, хотя сообщение доказывает, что все же смогу и буду помнить.

— Пока ваше объяснение не многое объясняет, капитан Снорссон, — сообщил Енот. — По крайней мере, для меня. Я рисовал петли времени, и представляю, что происходит, но не понимаю, почему вы «не уверены».

— Поначалу и мы видели эти картинки, и все казалось простым и понятным. Отбыть вахту в будущем, вернуться в тот же миг, из которого ушел, и жить дальше, чтобы в будущем вновь пожить одновременно с собой. Но похоже, что время устроено иначе, чем мы представляем. Возможно, я совсем другой человек, а тот, другой, я из настоящего — вовсе не я будущий…

— Да ладно вам, — махнул рукой Скунс. — Это же не клонирование, где можно заморачиваться, кто есть оригинал, а кто копия, и является ли копия сама по себе оригиналом другого индивидуума. Это же путешествия во времени! Тот вы, который сейчас не здесь, а где-то там — это вы же, только потом. В вашем персональном «потом». То, что происходит с вами сейчас, сформирует вас другого. И это будете подлинный вы. Господи, да вспомните себя в десять, двадцать и тридцать лет. Разные люди, и разумеется, десятилетний вы не могли предсказать, каким вы будете в двадцать. Множество факторов влияют на личность, и в вашем случае один из этих факторов — ваше путешествие. Вы повлияете сами на себя, грубо говоря. Чего здесь непонятного?!

— Разве это не нарушает причинность? — удивился Снорссон. — Если я влияю на самого себя?

— Причинность зависит от масштаба, — вновь отмахнулся Скунс. — Зависит, как посмотреть. Можно не увидеть истинных причин, а можно увидеть то, чего не ожидал.

— Эй, — вклинился в разговор Енот. — Вы опять начали вести какие-то философские беседы, которые меня совершенно не интересуют. Я хочу знать, что именно происходит.

— Ну ты еще скажи «куда стрелять», — хмыкнула Кенга.

— И это в том числе, — не улыбнулся клан-лидер. — Мне надо знать реальное положение дел, а не кучу вероятностей и туманных образов.

— Все началось после кризиса ИскИна, — продолжил рассказывать Снорссон. — Взбесившиеся машины имели свое представление о том, что им делать. Изначально они задумывались как автономные добытчики и воины, которые не знают усталости и страха. И которых можно заменить. Это позволило бы клану обрести невиданную мощь…

— Без очевидных вещей, пожалуйста, — попросил Енот.

— Хм. Да. Но искусственный интеллект повел себя не так, как мы ожидали, началась война, и машины крепко потрепали нас. Потери были ужасающими. Гордый клан Раукаан оказался на краю забвения! Мы, чье превосходство было неоспоримо, стали лишь тенью, и другие кланы не расправились с нами окончательно лишь потому, что считали нас уже выведенными из игры. Настолько слабыми, что нет нужды тратить снаряды, чтобы добить. Но мы не могли смириться с этим. И тогда мы открыли Врата Хроноса. Возможно, мы совершили ужасную ошибку, и наши действия уничтожат нас вернее чужих пушек.

— Что такое Врата Хроноса?

— Это… технология. Способ… перемещения в другое время. Машина времени.

— Нет, вы сказали «открыли врата», — напомнил Скунс. — Не «изобрели машину». Не «открыли принцип». Будто открыли что-то, что было закрыто.

— Да, верно. Это технология, но не наша. Она… была найдена на одной из наших планет, когда мы колонизировали ее.

— Да вашу же дивизию! — взорвался Енот, вскочив из-за стола. — Какого дьявола вы творите?! У вас инопланетная технология, и вы молчите?!

— Кхм, — Скунс кашлянул. — Енотыч, ну ты это… Мы бы так же поступали. Не кричи на нашего нового друга.

— Вот и мы не рассказывали, и понемногу изучали артефакты. Кроме них на планете никаких следов инопланетян не нашлось, ни построек, ни гробниц, ни поселений. Так что может быть это и не инопланетная вещь, а наша же собственная разработка. Человеческая, в смысле. Существующая вне времени. Во всем времени одновременно.

— Да, звучит логично, — признал Скунс. — Ожидаемо от машины времени. А что за артефакты?

— Врата Хроноса — это не машина, а строение, монолитная перевернутая арка, закрытая пеленой. И разбросанные вокруг камни того же материала, из которого создана арка. Зеленоватый мерцающий полупрозрачный минерал. Твердый, но внутри будто постоянно течет, хотя изменения и не фиксируются приборами. Через арку можно пройти в другое время, а камни способны влиять на течение времени локально.

— Ох, ёёё, — схватился за голову Енот. — Оно еще и портативное. Я что, единственный вижу кучу проблем?

— Я видел эту арку, потому что проходил через нее, и видел, как пользуются камнями. Это не более проблемно, чем уран или плутоний. Опасно, но полезно, если правильно применять.

— И как же вы применяли их? — спросила Кенга.

— Очевидным образом. Прежде всего — восполнить потери можно, пригласив соклановцев из другого времени.

— Так, подождите-ка, — поднял руку Скунс. — Получается, что вы в прошлом нашли эти Врата, начали изучать, а через какое-то время оттуда вышли вы же, раукаанцы, и сказали, что в будущем все очень плохо, вы почти разбиты, вам нужны люди? Как же вы тогда вообще влезли в кризис ИскИна, почему не предотвратили?

— Не совсем так. Когда Врата были найдены, и стало понятно, что они влияют на время, их изучение стало секретным и осторожным. Понимаете, мы боялись что-то сломать, как эффект бабочки. Изучали очень, очень осторожно. Маленькими шагами. Скажем, мы далеко не сразу поняли, что камни тоже способны влиять на время. Изначально считалось, что это остатки строительства, или обломки второй арки. Вы бы, наверное, тоже были осторожны, используя одну арку, если бы предполагали, что была и вторая?

— Ну да, — согласился научник. — Использовать половину установки… А камни? Разве вы не заметили, что они как-то искажают время или что они там делают, как-то же это проявляется?

— Не сами по себе. Только если приложить энергию. Это выяснилось достаточно поздно, а уж создавать инструменты на базе этих камней и применять их мы начали уже после кризиса ИИ. А насчет людей, мы до сих пор не знаем, насколько сильно можно влиять на время на длинных масштабах. Предполагаем, что лучше не лезть слишком далеко, да и минимизировать воздействие. Скажем, кризис ИИ — слишком масштабное событие, и если предупредить о нем нас в далеком прошлом, то это может отменить кризис. Но ведь он есть, в вашем времени. В настоящем, которое сейчас. Значит, он не был отменен. Либо мы не предупредили прошлых себя, либо это не помогло его предотвратить. Либо, самое страшное, это предупреждение его и спровоцировало. И да, я ведь не из далеких времен! В моем настоящем, из которого меня вызвали, уже были дроны. Правда, они пока действовали так, как ожидалось. Но процесс уже очевидно был запущен.

— Вы много знаете о времени, — заметила Кенга. — Как так, если программа, по вашим словам, была засекречена?

— Так я же проходил через врата, — напомнил Снорссон. — Разумеется, мне рассказали, что это. Мне, и всем другим. Наш клан хоть и славится дисциплиной, но это не значит, что мы там все безвольные солдатики, которые идут, куда прикажут. Надо полагать, в вашем клане тоже не все сплошь гении и творческие вольнодумцы, а?

— И много людей прошло через врата?

— Немало. Всех не считал, но счет идет на сотни. Пилоты, ученые, шахтеры. Главной целью клана после кризиса ИИ стало восстановление мощи и ускорение исследований. Нельзя было не только обеднеть, но и отстать. Поэтому лучшие умы смогли работать вместе с лучшими напарниками — с самими собой.

— О, да, было бы недурно, — мечтательно произнес Скунс.