АЕ-3803 и 33 несчастья

Он долго и основательно поил чаем АЕ, угощал ее разными вкусностями, которые ему прислала госпожа макрофаг, и расспрашивал обо всем, попутно охая и ахая.

— От меня всем одни неприятности, — грустно заключила АЕ и тяжело вздохнула.

— Ну что ты, — замахал ручонками дендроцит.

— Это так, — вздохнула она еще тяжелее и зашмыгала носом.

Испугавшись, что та, чего доброго, разревется, дендроцит вскочил из-за стола и помчался искать подходящие фотографии, чтобы ее развеселить. Вскоре он вынырнул с полными коробками этого добра и начал показывать ей каверзные фото, сделанные лично им. Посмотрев пару-тройку, АЕ перестала вздыхать и шмыгать носом, еще пяток — и она развеселилась, а уж когда ей попался «совершенно секретный» кадр, изображавший NK-клетку в миленьком сарафанчике, АЕ окончательно взбодрилась и изъявила желание немедленно приступить к работе. Потрясая забинтованной рукой, она благодарила дендроцита за заботу и… И тут она вспомнила, что от нее «все равно никакого толка», и снова приуныла.

Сообразив, что ее лучше всего чем-то занять, дендроцит предложил помочь ему рассортировать старые папки и фотографии, отобрав на выброс совсем ненужные. Ничего сложного в этом, казалось бы, не было, а перебирать старые фото можно и с одной рукой. Но это же была АЕ-3803! С ее природной неуклюжестью и притяжением всяческих бедствий…

Помощь быстро кончилась полным разгромом в домике дендроцита. Он даже не представлял, что такое можно учинить.

— Однако… — сказал он, глядя на перевернутые стеллажи, валявшиеся в беспорядке бумаги и опрокинутый сверху чайник.

— А-а! Что я наделала?! — запаниковала АЕ, выбираясь из-под кучи папок.

— Ты просто неудачно уронила шкаф… — только и мог сказать дендроцит, не совсем представлявший, как шкаф можно уронить удачно. — И еще пару стеллажей, ну и все остальное тоже… — добавил он, почесал в затылке и заключил: — Надо бы их получше закрепить.

— Я такая неуклюжая! — сокрушалась АЕ, пытаясь собирать упавшее одной рукой.

— Ничего страшного, — успокаивал ее дендроцит, попутно отнимая у нее бумаги, пока с ними еще что-нибудь не приключилось. — Я сам уберу, не волнуйся.

— Нет, я должна все исправить! — не соглашалась АЕ.

— Нет-нет, что ты… — испугался дендроцит за свой домик, тот был крепким, но активной помощи в уборке АЕ мог и не выдержать. — Я сам все уберу!

— Нет же, я могу!..

— Не надо, пожалуйста!

Неожиданно послышался стук, дверь в домике растворилась, и на пороге возникла госпожа макрофаг.

— Что за шум? — поинтересовалась она.

— Я тут дендроциту-сану с уборкой помогаю, — радостно сообщила АЕ.

— С уборкой? — переспросила госпожа макрофаг, оглядывая творившийся погром. — Ой, ну надо же… — всплеснула она руками и ухватила себя за щеки. — Может, вам помочь?

— Буду весьма признателен, — сдался дендроцит и тут же придумал хитрый план, как сбагрить АЕ макрофагу.

* * *

— А вы уверены, что я вам не помешаю? — спрашивала АЕ по дороге в кафе, которым заведовала госпожа макрофаг.

— Нет, ну что ты, — улыбнулась та. — Я очень люблю гостей.

И госпожа макрофаг на свою голову предложила показать АЕ, как печь вишневый пирог, который та очень любила. В ближайшее время ее кухню ждало не меньшее бедствие, чем домик дендроцита. И вопрос как отскрести с потолка тесто в итоге оказался для нее не самым сложным.

* * *

— Опять ты? — увидев АЕ, Т-киллер уже ничему не удивлялся. Он-то надеялся, что хорошенько ее напугал.

— Ой… — сказала она и начала пятиться.

— Значит, я все-таки тебе нравлюсь? — подмигнул он и стал надвигаться, решив повторить недавнюю шутку, так, для закрепления материала.

АЕ мелко задрожала, потом, почувствовав спиной стену, перестала пятиться, закрыла лицо руками и, когда киллер ухватил ее за талию, зарыдала.

— Эй, ты чего? — не понял тот. Глядя на ревущую девушку, ему сделалось как-то не по себе. — Эй, я же пошутил. Ты что, шуток не понимаешь?

— Я… Я такая… никчемная… — всхлипывала АЕ. — От меня одни неприятности! Ни… никакой по… пользы-ы-ы…

— Вот блин… — буркнул киллер, ощущая крайнюю неловкость. Ну не переносил он этих соплей!

— Зачем мне вообще жить? — продолжала поток слез АЕ. — Лучше убейте меня. Я все равно ни на что не гожусь!

— Да ты что несешь, идиотка?! — не выдержал капитан. — Не относись так легкомысленно к своей жизни! — гаркнул он и, видя, что сей довод был неубедительным, хорошенько встряхнул ее и продолжил, как ему казалось, доходчивее: — Да я каждый день смотрю в лицо смерти, чтобы дурочки вроде тебя могли жить! Не обесценивай мою работу, неблагодарная! Не смей говорить такие вещи и, вообще, кончай реветь, а то пристукну!

Последнее он, кажется, сказал зря, так как АЕ разрыдалась еще громче. На этот шум вышел Т-хелпер со своей помощницей регуляторной клеткой и поинтересовался, что происходит, глядя на мисс эритроцит, рыдающую на груди у капитана. От неловкости момента тот покраснел и, размахивая руками, пытался объяснить, что это не то, что начальство думает, хотя и не знал, что оно может думать конкретно.

— Кажется, у кого-то был неудачный день, — заметила регуляторная клетка, жестом фокусника извлекая АЕ из цепких ручонок капитана. Она достала носовой платок вытерла ей слезы и погладила по голове.

— Ладно, потом поговорим, — кивнул Т-хелпер капитану. — Расскажешь, что случилось? — засюсюкал он с АЕ. — Этот хулиган тебя обижал? — указал он на скрипящего зубами Т-киллера.

— Не-не, — мотала головой АЕ и громко сморкалась в одолженный платок.

Т-клетки, даже не сговариваясь, дружно проводили АЕ почти до самого дома. Когда та пыталась отнекиваться, Т-хелпер сказал ей, что все равно собирался в магазин за чаем. Остальные подтвердили, хотя и знали, что это неправда.

— Вот дурная девка! — ворчал капитан по дороге.

— У всех бывают трудные дни, — миролюбиво заметила регуляторная клетка.

— А ты уверен, что это не ты ее до слез довел? — желчно осведомился Т-хелпер. — Твоей физиономией кого угодно напугать можно, — пошутил он.

— Че сказал?! — тут же разозлился капитан.

— Что слышал!

— Вот я тебя ща… Не посмотрю, что начальник! — завелся Т-киллер, готовясь врезать ему.

— Ой, боюсь, — усмехнулся Т-хелпер, принимая оборонительную стойку.

— Мальчишки… — вздохнула регуляторная клетка, взяла обоих за уши и потащила в штаб.

* * *

АЕ-3803 была совсем измотана. Последнее время несчастья и всякие мелкие неприятности сыпались на нее как из рога изобилия. После того как она чуть не померла с перепугу от злых шуток Т-киллера и повредила руку, проблемы навалились на нее особенно дружно. Были и откровенно травмоопасные ситуации, и совершенно нелепые и даже постыдные. Например, когда на виду у всех с нее съехали плохо застегнутые одной рукой шорты. Или когда она, зацепившись за гвоздь, порвала майку на самом интересном месте. А уж когда ей на голову из шкафчика упала банка варенья, причем набив приличную шишку, коллеги, вместо того, чтобы проявить сочувствие, дружно смеялись над ней.

В довершение ко всему она умудрилась забыть где-то куртку. Возвращение и так было плохой приметой, а уж движение против направления кровотока с целью ее поискать — и подавно. Едва не затоптанная АЕ еле отползала в сторонку. Куртку она нашла, но у той оказался оторван рукав… Пока мисс эритроцит думала о своем невезении, на нее сверху вылили ведро грязной воды. Решив не расстраиваться по этому поводу, она нацепила порванную куртку и хотела двигаться дальше по своим делам, но внезапно наткнулась на страдавшего животом адипоцита. Она попыталась помочь бедняге и отвести его в медпункт, но того по дороге стошнило прямо на нее. В таком виде продолжать работу было никак нельзя, и АЕ, сдав его на руки макрофагу, отправилась в помывочный пункт на горячем источнике.

Там она скинула грязную и рваную одежду, кое-как отмылась под душем и, завернувшись в длинное полотенце, выползла к бассейну. Пользуясь случаем, она опустила гудящие ноги в горячую воду и подумала, почему бы не посидеть здесь подольше, срочных заказов все равно нет. Неожиданно слева от нее появился базофил, тот самый, которого она случайно контузила, уронив ему на голову ящик. По его внешнему виду казалось, что он идет на поправку, однако вести себя он стал еще более странно, чем раньше. Он все также говорил вслух свои странные философские фразы, понятные обычно ему одному, только теперь вдобавок еще их рифмовал. Он с трагическим видом посмотрел на АЕ и произнес:

— Не в добрый час

Я встретил вас,

Проклятьем заклейменный.

И вот опять…

Не устоять!

Я — путник обреченный.

После этого он встал на край бассейна и стал исполнять замысловатые балетные па, изображая умирающего лебедя. Его новый зонтик, подхваченный потоком горячего воздуха, улетел и накрыл с головой плескавшихся на мели тромбоцитов. Однако, прежде чем улететь, он зацепил спицами полотенце АЕ, которое та и так не очень хорошо завязала…

В следующий момент прибежала мисс эозинофил и, извиняясь, увела под белы рученьки контуженного базофила, а АЕ встала, полотенце с нее свалилось, и она, в чем мать, стволовая клетка, родила, полетела в бассейн, споткнувшись об упавшее полотенце.

К счастью, там было неглубоко. Стоя по пояс в воде, АЕ пыталась отыскать взглядом предательское полотенце, но его и след простыл. Со всех сторон на нее, посмеиваясь, косились клетки.

— Это, конечно, пикантно, — заметил у нее над ухом знакомый голос, — но лучше вот, на, прикройся.

АЕ повернулась на голос и оказалась нос к носу с U-4989. Тот сидел на корточках у самого края и протягивал ей сухое полотенце. Видя ее крайнее смущение, демонстративно отвернулся и шутя добавил:

— Да не смотрю я. Еще не хватало, чтобы дружище U-1146 меня потом убил.

* * *

Маленькие и не очень напасти продолжали преследовать АЕ-3803. Среди них было все от порванных шнурков и разбитой посуды до едва не свершившегося падения в желудочный сок и прочих опасностей, которым мисс эритроцит умудрялась подвергать себя с завидным постоянством.

Так что когда у нее под ногами внезапно разверзлась земля, а из образовавшейся прорехи высыпал золотистый стафилококк, она даже ничему уже не удивлялась, а только обреченно подумала: «Дежавю». Прибежавшие по тревоге нейтрофилы дружно сказали то же: «Дежавю» и кинулись в бой, явно рискуя вновь огрести от коварной колонии. Над ухом АЕ-3803 раздалось заветное: «Красненькая, ты в порядке?» и «Не стой, беги отсюда». И она понеслась со всех ног, ужасно волнуясь за лейкоцита-куна и его друзей, но при этом понимая, что будет им только мешать. А потом ее снова ждала тяжелая работа, во время которой она то и дело попадала в неприятности, что получалось у нее лучше всего.

Сейчас замотанная АЕ плелась по набережной, возведенной вдоль лимфатического протока. Она подошла слишком близко к воде (из которой в основном и состояла лимфа) и грустно посмотрела на свое отражение. После вздохнула, развернулась, чтобы идти дальше, но ее нога неожиданно соскользнула, и АЕ полетела в канал. Плавать она не умела, так что начала тонуть.

Она отчаянно барахталась, бултыхая руками и ногами, но все без толку; течение безудержно сносило ее, берег становился все дальше. Поняв, что вот так бестолково кончит свою никчемную жизнь, АЕ едва не успела смириться с этой нерадостной мыслью, как вдруг прямо под ней появилось что-то относительно твердое. Нечто вдобавок ухватило ее за ноги и приподняло над водой. Пару секунд, и ошалевшая АЕ поняла, что оказалась на плечах у В-лимфоцита. Тот доставил ее к берегу и помог ей выбраться вместе со своим приятелем — клеткой памяти, который тоже оказался поблизости. Они отправили ее от греха подальше, сдав на руки ее знакомым, и продолжили свой заплыв.