Я люблю время (Сказка-ларец)

— Предупреждаете не угрожая о чем, Арсений Игоревич? — Шеф схватил очки и посадил их на лицо, сделал это чуточку криво и забыл поправить.

— О том, чтобы вы оба держали язык за зубами. Ответственность за болтовню будет велика, вот о чем, Велимир Леонидович. Понятно?

— Так точно, время-то военное. Но остались еще неяс…

— А вам, Филарет Федотович? Понятно?

— Пока да.

Шеф повернул окуляры в сторону Вила, посверлил его взглядом.

— Извините, что перебил вас, Велимир Леонидович. Что вы хотели спросить?

— Про конфи…денциальность я все понял. А вот что это могут быть за деньги, и какое задание предстоит за это выполнить… ну… нам с Филом?

— Правильнее было бы поменять местами части вашего вопроса, э-э… Вил, да? Раз уж вы пустились в американизмы? Фил, Вил, Арчи… Светти-претти… Сначала принято узнавать о деле, потом о размерах вознаграждения за исполненное. За — исполненное! И пока вы у меня в кабинете, а не я у вас, то давайте будем соблюдать традиции русского флота, коему я отдал семь лет беспорочной офицерской службы, а именно: друг-друга в моем присутствии называть по имени и отчеству. Хорошо?

— Да, Арсений Игоревич. Извините, Филарет Ионович.

— Федотович.

— Федотович, извините еще раз публично. Лично я готов выполнить любое задание, раз оно без криминала и за большие деньги. Я просто создан для больших денег, и им давно пора бы это понять. Но хотел бы выслушать суть его и поподробнее узнать о сумме аккордных. Слово большой, большие — оно ведь совершенно по-разному может восприниматься разными же людьми. Кто-то нефтяным шейхом в Кувейте работает, в роскоши купается, а для меня так и миллион евро — значительная сумма. — Велимир перестал улыбаться и подобрался, — он умел, когда надо, казаться серьезным, но его безупречная деловая и служебная репутация позволяли ему и некоторую развязность в поведении. Его считали слегка прибабахнутым, но очень хватким и толковым, и Велимиру такая репутация была по душе.

— А вы? Филарет Федотович?

— И я готов.

— Очхор. Очень хорошо… Начнем с яйца? Или сразу быка за рога? Света! Что будете, господа, чай, кофе?

— Чай. — Откликнулся Велимир.

— Кофе. — Кивнул Филарет Федотович.

— Крепкий, слабый, черный, зеленый, заварной, растворимый, с сахаром, без сахара, с молоком, со сливками, с лимоном?.. Коньяк и ром могу предложить только после работы. Этого добра, кстати, у нас тоже должно бы хватать. Да, Света?

— У нас есть все, Арсений Игоревич, и хватит на всех в любое время суток.

— Обычный черный, без бергамота, с сахаром. Две ложечки, сударыня. И пусть чай будет горячим. — Велимир небрежным взмахом показал девушке, что отпускает ее выполнять заказ, но та лишь убрала улыбку, предназначенную исключительно шефу, и перевела взгляд на Филарета.

— Крепкий черный 'эспрессо' без сахара. — Филарет никак не прожестикулировал свою просьбу и вообще невозможно оказалось понять, куда направлен его взгляд, голос же был абсолютно бесцветен, несмотря на силу и густоту.

— Света, сделай, пожалуйста. И мне 'эспрессо', такой же маленький, но слабенький, как 'американо', и одну ложечку сахару в него. И ни для кого меня нет. Даже если Владимир Владимирович из Кремля позвонит, или Джорджи Буш-юниор из не нашего Белого Дома. Ладно?

— А… Борис Сергеевич? Он ведь должен вскоре позвонить, вот-вот должен позвонить, и вы сами велели напомнить, что это сверхважно? Что ему сказать?

— Это как раз связано с нашим сегодняшним совещанием. Скажешь, что я у 'губернантки' на приеме, но скоро вернусь. И вот моя трубка, кстати, подзаряди и отруби все левые входящие. На остальные реагируй по обстоятельствам, на семейные звонки — в свете вышеизложенного. На совещании — и точка! Никого не пускать, самой не заходить, пока лично не позову. Все.

— А как же кофе с чаем?

— Принесешь, Светочка, для напитков сделаешь одно-единственное исключение — принесешь, повернешься, выйдешь — и на стражу, чего непонятного? — Шефа пробило внезапное раздражение и Света поспешно выбежала из кабинета, в такие минуты она пугалась своего повелителя и из влиятельной персоны, приближенной к телу и уху, превращалась просто в старательную и верную секретаршу.

— Филарет Федотович!

— Да, Арсений Игоревич?

— Вы помните сдвоенную сделку по 'Норникелю' и 'РАО', мартовскую, с москвичами?

— Ну, так… Которая на сто двадцать четыре тысячи условных?

— Тише, ради бога, убавьте звук, умерьте голос. Абсолютно верно. Имен не надо называть, но здешнего их контрагента помните? Вашего коллегу?

— Да. В лицо, по фамилии, условия сделки. Недавней сделки?.. Или мартовской, по РАО?

— Да. Недавней.

— Помню. Сумма комиссионных. Особые условия…

— Этого достаточно, достаточно. Велимир Леонидович, вы понимаете, о ком я говорю?

— Понимаю, я ведь с ним и согласовывал договор, плюс особые условия, тот еще вампир.

— Волчара, да. Позапозавчера он погиб при весьма странных обстоятельствах и вместе с ним пропали важнейшие документы. Вам предлагается их найти, действуя параллельно органам и на шаг впереди.

— Арсений Игоревич, вы это называете 'ни малейшего криминала'?

— Именно. Сюда ставь, ставь, Света и второй рейс отложи на потом, посуда постоит, ничего ей не сделается. — Шеф указал секретарше на дверь, и все опять удивились отчетливой злобности этого жеста.

— Ни малейшего криминала, для вас, по крайней мере. Разбирайте, господа, кому чье. С некоторыми органами в милиции я договорился, это я вам повторяю, чтобы вы все время помнили, но договорился — не со всеми, чтобы вы тоже имели в виду. И это значит, что лезть на рожон не стоит, но и бояться нечего. Схему места, со всеми пояснениями, я получил неофициально у тех же органов, поэтому запоминайте, с собой не дам. Или перерисовывайте и переписывайте своей рукой. Впрочем, нет… Запоминайте — и все, только в памяти. — Арсений Игоревич выхлебал свой кофе — как воду пил, прикончил, не замечая ни вкуса, ни температуры напитка, в то время как оба его собеседника только успели сделать по глоточку, по два… — Далее. Вот кейс, в нем наличные, восемьсот тысяч долларов. Не этот, разумеется, здесь бумаги и авторучки, но тот — точно такой же. Запомните кейс, марку, форму, размеры, в конце-концов. Предназначены те наличные в уплату по сделке, которая состоялась позавчера между нами и покойником… Или не состоялась. — Приглашенные молча слушали вводную и вопросов задавать отнюдь не спешили, оба они и раньше имели примерное представление о сделке как непосредственные исполнители некоторых ее аспектов и теперь разве что расширяли кругозор.

— Эта была очень сложная и многосторонняя сделка, но суть ее укладывается буквально в несколько слов: если на документе уже стоит его подпись — нам как бы незачем платить эти деньги и некому. Если не стоит — увы, сделка не состоялась, и нам, опять же, не за что платить эти деньги.

— А если все-таки стоит?..

— А если она там есть, Велимир Леонидович, то сделка состоялась и вы тот документик нам представите, найдя его предварительно, в обоих экземплярах, разумеется, то четверть этой суммы ваша, и вы вольны поделить ее на двоих, поровну, или в любой удобной вам пропорции.

— Двести штук? Налом в качестве премиальных?

— Так точно. — Шеф гордо заломил левую бровь и улыбнулся вполне по-отечески

— Без налогообложения?

— А вы что, рветесь заплатить с них налоги?

— Не то чтобы рвусь, но…

— Да, Филарет Федотович?

— Первая половина картины примерно ясна: документ, подпись, наша доля.

А если мы документ разыщем и нужной подписи на нем нет, то… как я понимаю… речь об обещанной доле от того, что в кейсе…

— …также не идет, Филарет Федотович, вы же понимаете. Но, оценив честно проделанную работу в двадцать тысяч 'уе', мы, надеюсь, частично ослабим вам разочарование от несбывшегося куша, подсластим, так сказать, горечь от неполной победы. Еще вопросы?

— Все равно — как бы это сказать — необычно много, Арсений Игоревич. Не нам с Филаретом Федотовичем много, нам сколько ни дай — все мало будет, а вообще, по опыту, так сказать, работы…

— Большая ее часть платится и в случае успеха, и в случае результата — за молчание. Понятно?

— Не вполне.

— Почти понятно. Так если большая часть платы за молчание — может тогда проще выделить именно ее и заплатить безо всякой работы?

— Поясняю. Но сначала завершу вечер юмора, который тут у нас с вами экспромтом развернулся в начале рабочего дня: нет, Велимир Леонидович, без проделанной работы никак и ничего не получится и не образуется, кроме увольнения взашей. Вот так, это вам для справки и на долгую память. Понятно, да? Поясняю дальше, насчет молчания. Вы оба имеете непосредственное и весьма тесное отношение к данной сделке и уже в силу этого обладаете значительным объемом конфиденциальной информации. Зачем нам разводить — в смысле, плодить лишних участников и сви… и дольщиков, — когда уже есть двое ребят, оба молодые, толковые, образованные, квалифицированные. Вы уже себя хорошо зарекомендовали и как креативные, приносящие прибыль работники, и, вдобавок, что не менее важно, как сотрудники, всегда лояльные интересам фирмы. Надеюсь, что и впредь будет так же, в смысле лояльности и прочего.

Говорят: птицу видно по полету. Верная пословица. По вам обоим видно, что впереди у вас большие деньги, крутые связи, собственный бизнес с многомиллионными оборотами… Почему бы и нет? Но ведь ничего этого с неба не падает, так ведь? Все нужно своим горбом добывать — деньги, бизнес и опыт в том числе. Так? Так. Теперь понятно? Еще вопросы?

— Да. Как мы отличим нужный документ от ненужного? Чтобы уж точно?

— Вот образцы, Велимир Леонидович, вот необходимый номер на 'шапке'. Будьте добры освежить память, а что не знали — запомнить, не записывая… Хорошо у вас с памятью? Не много ли для нее?

— Никак нет, не жалуемся. А каков набор подписей, чьих, где, на каком месте, и так далее — должен быть?

— А вот здесь место очень тонкое. Очень. — Шеф замолчал и напрягся.

— Да уж наверняка тонкое, почти миллион на нем провис…

— Велимир Леонидович, ваши неуместные шутки однажды могут вам стоить… очень многого. Воздержитесь впредь. — Шеф хлопнул кулаком в ладонь и матюгнулся, не в силах долее выдерживать высокосветский тон, почерпнутый им в бульварных книгах об императорском флоте. — Извините за выражение в адрес покойного, но вот же подгадил нам, мерзавец чертов! Ясно было сказано: сразу позвони! Сразу!.. Только и забот мне, что в шпиёны играть! Да, вот еще. Светка с вами пойдет, тоже, типа в командировку. Светлана Сергеевна. Как визуально выглядят все реквизиты документа и сам документ, она знает наизусть, лучше вас обоих вместе взятых, перепечатывала раз двадцать пять и вообще… Хотя файлы уничтожены… Света!

Секретарша мгновенно выросла на пороге, словно подслушивала.

— Да, Арсений Игоревич.

— Ты в курсе того задания, что будут выполнять… Филарет Федотович и Велимир Леонидович? Помнишь, в чем оно заключается?