Младший наследник

Глава 1

Я отложил бумаги и потёр виски. Всё тащат и тащат любую мелочь мне на подпись. Как будто коллегия магов не может обойтись без меня хоть минутку. Кажется, работа архимага только и состоит из сидения в кабинете и бесконечного чтения документов. Где же тут волшебство?

Суровый мир бюрократии.

В дверь постучали. Я дал разрешение войти, и в кабинет проскользнули два человека, оба в мантиях с золотой вышивкой — такую форму носили штатные маги в королевском дворце, где и находилось моё рабоче-жилое здание. Первый встал чуть поодаль, держа в руках какой-то крупный предмет. Второй же приблизился к столу и отвесил мне поклон.

— Сэр, контрабандисты доставлены и ожидают приговора в темницах.

— Сколько?

— Пятнадцать человек, сэр.

Я вздохнул. Иногда я ненавижу всю эту формальную обстановку — никто не выложит информацию сразу, как будто не очевидно, что это именно то, чего я жду. Или мне просто стоит заменить некоторых людей? Может, новые подчинённые окажутся порасторопнее. А этих закину куда-нибудь на границу или в крепости — там людей всегда не хватает.

— А так же..?

Маг сглотнул.

— Две повозки, пять лошадей, три мёртвых семихвостых гиены и неприрученный саблезубый волк. Последний помещён в клетку под присмотром инспекции магических животных до распоряжения, сэр.

— Отлично. При них были артефакты?

— Только один настоящий, помимо трёх ящиков поддельных защитных амулетов и протухшей сыворотки очистки воды. Всё распределено согласно вашим предыдущим инструкциям.

Это значило, что амулеты сожжены, а сыворотка передана каравану, отправляющемуся на пустоши — там её выльют в выделенную для этого область, чтобы ей больше никогда нельзя было воспользоваться.

Контрабанда магических товаров — само по себе преступление, учитывая их невероятную опасность. А продажа таких вещей, как тухлая сыворотка — прямой путь на плаху с приговором серийного убийцы. Сыворотка призвана очищать непригодную для питья воду в некоторых районах страны, но когда она портится, вызывает неконтролируемо распространяющуюся порчу и медленно губит всё живое. Учитывая то, что действует она не мгновенно, обычный человек и не заметит, что что-то не так.

А потом будет поздно: города и деревни вымирают, если своевременно не получат помощь. Иногда за ней и не обращаются, принимая происходящее за обычную вспышку какой-то болезни.

— Найти поставщика. Этих отвести на площадь и забить камнями, — приказал я.

Маг кивнул, поклонился и стремительно ушёл, чуть ли не выскакивая за дверь, и второй, держащий артефакт, понял, что пришла его очередь со мной столкнуться.

Хладнокровное решение убить пятнадцать человек далось мне так же легко, как выбор, какой галстук я сегодня надену. Контрабандисты — беда, с которой я столкнулся, заняв новый пост по велению короля. Из-за них гибнет много людей — так почему я должен испытывать сострадание? Магия — не просто способ украсить сокровищницы дворян, не получивших разрешение на хранение волшебных предметов. И пусть не жалуются, если однажды все их поместья взлетят на воздух.

Раньше я был обычным боевым магом, затем прожил десяток лет как учитель магии. Затем долгие-долгие годы — уже и не вспомнить, сколько времени прошло, — я был в уединении в магической башне. Выйдя, я получил новый пост — едва успел приспособиться к жизни среди людей, а уже стал новым архимагом. Предыдущий скоропостижно скончался, и королю пришлось спешно принимать решение. Так я и попал на эту должность.

Правда, не очень-то и хотелось — поскорее бы пенсия. В школе работаешь с бумагами, в магической башне изучаешь книги и свитки, теперь вот сидишь в кабинете и мусолишь документы да обращения — надоело уже.

Я встал из-за дубового стола и обошёл его, прежде чем мужчина успел сдвинуться с места. Тот опустил голову и вытянул руки, показывая мне резную шкатулку без замка.

Натянув защитные перчатки, я приоткрыл её, не чувствуя никаких магических потоков. Обычно от артефактов веет магией, но иногда она неочевидна, сокрыта внутри — прежде чем делать какой-то вывод, стоит хорошенько осмотреть предмет.

Внутри было маленькое зеркальце. Я нагнулся над ним так, чтобы видеть своё отражение, но увидел лишь скелет в моей собственной одежде. Довольно стандартная вещь — либо сводит владельца с ума, либо очень своеобразно предсказывает будущее.

Я захлопнул шкатулку.

— Присвоить номер три тысячи семьсот сорок пять и унести в хранилище. Изолируйте под зачарованным куполом.

Маг кивнул.

— Будет сделано, сэр.

Но только он развернулся, чтобы уйти, за дверью раздалось громкое цоканье каблуков. Быстрый, тяжёлый, но несомненно женский шаг — все, кто на меня работал, знали, что это Психея пришла поскандалить.

Знали и боялись. Я и сам напрягаюсь каждый раз, когда вижу её на горизонте. Психея ненавидит меня лютой ненавистью ещё с тех пор, как место архимага освободилось. Она долгие годы работала при дворе, ничем не уступала мне по магическому резерву и навыкам, но очень невовремя рассорилась с одной важной шишкой. Слово за слово, и она уже вне милости короля.

Так и получилось, что человек, который просто хотел спокойной жизни, сидит в кресле архимага, а тот, кто годами стремился к этой должности, вынужден продолжить службу, как простой столичный маг.

Как же не повезло нам обоим.

Я пытался придумать, что бы такого сказать Психее, чтобы она и сегодня от меня отстала, когда вдруг почувствовал ужасную слабость. Тело словно перестало меня слушаться, и я понял, что падаю на пол.

А я ещё думал, что не будет пользы от этого огромного мягкого ковра…

Сознание постепенно утекало. Как будто душу вырывают из тела — я медленно перестаю что-либо чувствовать и улетаю в пустоту. Что происходит? Почему я не могу сопротивляться?

Краем уха я слышал, как стража бросается ко мне, а Психея, только распахнувшая дверь, начинает кричать.

Цок-цок-цок — её каблуки всё громче и быстрее, будто бы совсем рядом.

Так я и умру?

Я открыл глаза. Странное ощущение. На языке привкус крови, тело не слушается. Напоминает тот раз, когда один ученик превратил меня в кота. Тогда я ещё не знал, что эти коварные маленькие гады вечно пытаются заколдовать учителя, вот и пришлось провести единственный и неповторимый день на четырёх лапах.

Но вот очнуться нагишом, когда заклятие спало, было ещё стыднее. Да уж, в те времена я был таким неопытным…

Не в ту степь меня заносит, ох, не в ту.

Лежу, кажется, на дощатом полу. Явно не мой кабинет — вряд ли у кого-то хватило бы смелости вынести ковёр под шумок. Я заметил полоску кожи, попавшую в поле зрения. Кажется, рука. Бледная, с несколькими родинками и растёртыми кровавыми пятнами.

Я попытался пошевелиться — пальцы на чужой руке дрогнули. О, так она моя? Ну уж нет, никаких случайных трансформаций в мою смену!

Главное не паниковать. Что бы ни случилось, это решаемо — сначала отлеплюсь от пола, а там видно будет, что со мной приключилось.

Вдруг я заметил, что навязчивой головной боли, преследовавшей меня весь день, как не бывало. Зато всё тело ныло, будто по нему телегой проехались, да не один раз, а десяток: туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда. Помимо этого, я был выжат, как лимон, словно во мне не осталось никакой энергии. Я воззвал к своей магии — к моему ужасу, одна не откликнулась. Ни единой крупицы.

Вот же чёрт.

Кровь во рту оказалась моей. Я осознал это, когда поднял голову — от доски она оторвалась с противным хлюпаньем, — и сглотнул, избавляясь от короткого приступа тошноты. Правда, судя по пустоте в желудке, избавляться было уже не от чего.

Ещё и на шее что-то холодное, так и тянет вниз… Надо успокоиться и найти способ вернуться домой — где бы я ни был, из этой дыры лучше убираться, пока не помер. Кровь изо рта ещё никогда не была хорошим знаком.

Оставайся.

Я скривился. В ушах противно зазвенело, и моя голова упала на пол, будто шея не смогла её удержать. Больно!

Вдруг множество голосов, сливавшихся в один, зашептали:

Куда ты собрался?

Не смей уходить.

Спаси семью.

Спаси семью, спаси семью, спаси семью, спасисемьюспасиспасиспаси….

Я зажмурился. Что за хрень тут творится? Какая ещё семья, кого я должен спасать? Минуту назад я был в своём кабинете, прямо в здании, выделенном архимагу посреди королевского дворца. Что теперь происходит? Кто-то меня похитил? Изощрённо, нечего сказать!

Не уходи.

Не уходи.

Останься.

Тебя никто не отпустит.

Ты должен исполнить желание.

Я что, в джинны заделался?

Наконец, звон прошёл. Голова гудела, но не слишком долго — ещё минута-другая отдыха, и я снова мог двигаться. Правда, горло сдавило тисками — что-то, надетое на мою шею, сжалось, когда голоса заговорили.

Я снова поднял голову. Напряг руки — какие-то слишком короткие, — и с усилием встал на шатающиеся ноги. Они едва держали — я бы плюхнулся обратно на пол, если бы эта маленькая кровавая лужица под щекой меня в конец не достала.

Теперь-то я смог осмотреться. Ноги — мои новые ноги, что не может не разочаровывать, — были короткими и тощими, а тельце явно молодым. Не сказать, что я старше восемнадцати — а когда какое-то время учил противных сопляков, неплохо определяешь их возраст.

Комнатушка. Маленькая, даже тесная. Без окон — то-то я чувствую, дышать толком нечем. Пол из досок, стены пустые — только пара бумажек над односпальной кроватью: плакат с непонятным мне изображением, и, кажется, рисунок. Окружение… Что-то среднее между бедненькой комнатой и причудливостью. Стол, например, в углу. Видно, письменный, и тетради стопочкой сложены, да только ни перьев, ни чернильницы. Зато есть… Ну, что-то. Тёмный прямоугольник на ножке, перед ним — плитка с символами и нечто маленькое, но, судя по форме, предназначенное для руки

Свет исходил от светильника прямо в потолке. Свечей не видно, и магии я не чувствую — тоже странно, но не тревожно.

И всё же, чья это комната? Неужто я поменялся телами с каким-то беднягой? Как подумаю, что некий подросток сейчас в теле архимага… Да-а, не свезло так не свезло.

Зеркало нашлось на внутренней стороне дверцы маленького шкафа. Я бы и не заметил, если бы он не был приоткрыт. Перешагнув через несколько лужиц крови — очевидно, принадлежащей владельцу тела, — и символы, нарисованные синей краской, я приблизился, оглядывая сосуд своей души.

Пусть и временный.

Ты здесь навсегда.

Голоса снова зашептали, заставляя меня зажмуриться и покачнуться. Дышать стало тяжело — будто ошейник затянули. Хороший способ кого-то убить. Надо будет взять на заметку.

Сделай нашу семью великой.

Как ты можешь хотеть уйти?

Как навязчиво. Я сглотнул, снова почувствовать солёный привкус крови, и оттянул дверцу шкафа, натыкаясь на своё отражение.

Парнишка. Тощий окровавленный парнишка с мешками под глазами и тонким железным ошейником, подпортившим мне последние две минуты — правда, как снять, никак не возьму в толк. Что тут ещё скажешь?

Я покрутился. Ага! Что-то всё-таки нашлось. На задней стороне шеи, чуть выше ошейника, была маленькая татуировка. Чтобы рассмотреть, пришлось неудобно выгнуться и приподнять пышные чёрные волосы.