Манкунианец

После наших долгих посиделок, ни мне, ни Лене, ни Дюше спать совсем не хотелось. Поэтому, прихватив с собой Димыча (братишка сам напросился), отправились ко мне домой. Виктор, переполненный впечатлениями, уже откровенно зевал. Пока я показывал ему его комнату, ходил в туалет и желал Лене спокойной ночи, Димка узнал от Дюши, что Виктор не простой телохранитель, а супер-пупер спецназовец, владеющий многими видами боевых искусств. Братишка тут же загорелся идеей научиться каратэ.

— Эй, балаболка, — обратился я к другу. — По-меньше слушай женщин. Виктор не каратист, а мастер спорта по армейскому рукопашному бою и самбо. И зачем ты Димычу всё это рассказал?

— Да он сам начал про него спрашивать, я и вспомнил, что Оля мне рассказывала. А что такого-то? — пожимая плечами, ответил Дюха. Я лишь отмахнулся от него и задал вопрос Димке.

— Димыч, ты уже решил футболом не заниматься? Каратистом хочешь стать? — подначивал я младшего братишку.

— Неее, футболистом я буду. Но хочу научиться драться и двоим пацанам по шее надавать. Они меня уже достали.

— Не понял. Тебя что, кто-то обижает?

— В садике есть два брата-близнеца Диего и Пабло. Они обзываются и пристают к моим друзьям, а ещё постоянно мешают нам играть.

— А ты маме об этом говорил? — спросил Ещенко.

— Нет. Я же не ябеда, — зевая, ответил братишка.

— Ладно, Дюша, давайте уже, дуйте спать. Время позднее, Димыч вон уже спит на лету. А насчёт этих забияк я что-нибудь придумаю.

Проводив Дюшу с братом, долго не мог заснуть. Лежал в постели и думал о завтрашней встрече с руководством клуба. Для себя решил, что обязательно постараюсь решить раз и навсегда вопрос продолжения своей карьеры.

Сразу после завтрака Виктор отправился с мамой и Димкой по магазинам. Лена составила компанию Оле. Они с малышами решили прогуляться до побережья. Мы с Андрюхой, в ожидании агента, валялись на диване и смотрели спортивный канал. В районе одиннадцати позвонил Антонио.

— Доброе утро! Я прибыл в Валенсию. Скоро буду у вас.

— Здравствуйте, сеньор Антонио. Окей. Жду. До встречи.

Спустя сорок минут я встречал агента в дверях своей квартиры.

— Как же я рад вас видеть, Алекс! Мундиаль закончился полтора месяца назад, а я до сих пор хожу под впечатлением от вашей великолепной игры в финале. Извините за сравнение, но, лично для меня, Пеле с Марадоной и рядом с вами не стояли.

— Сеньор Антонио, ну, что вы такое говорите? Нашли с кем меня сравнивать. Они же великие! Я, по сравнению с ними, еще дитя, — от таких слов мне действительно стало неловко.

— Говорю то, что чувствую. И уж поверьте старику, так думают очень многие любители футбола. Ладно, не буду вас смущать.

После небольшого чаепития, мы прошли в гостиную и стали обсуждать «тактику» поведения в офисе «летучих мышей». Испанец просил меня быть спокойным, не накалять страсти вокруг истории переговоров с манкунианцами и полностью довериться его профессиональному умению решать сложные вопросы.

В ходе беседы я сообщил агенту, что написал семь новых песен, которые нужно будет зарегистрировать и записать демоверсии. Так же коснулся темы налогового вычета с моих доходов, рассказав, что знал, о российском налоговом законодательстве. Антонио пообещал изучить законы моей родины и подумать над этим вопросом.

— Я вчера созванивался с вашим спортивным директором и попросил его организовать нам встречу с президентом клуба сеньором Солером. Будем надеяться, что наше общение ускорит процесс переговоров, которые зашли в тупик. Алекс, очень надеюсь на вашу сдержанность.

Дождавшись прихода домой наших жён, мы с Дюшей и Антонио сели в мой внедорожник и рванули в пригород Валенсии на нашу тренировочную базу «Патерна». Несмотря на то, что дружище, как и я, был ещё в отпуске до первого августа, он решил посетить родную базу вместе с нами. Ему не терпелось увидеть наших одноклубников, а заодно побыть нашим водителем.

Нас без проблем пропустили на территорию базы. Мы приехали как раз в тот момент, когда закончился обед. Я по-быстрому поздоровался с ребятами, тренерским составом и вместе с агентом направился в кабинет спортивного директора. Пока шёл, сотню раз просил себя быть сдержанным и не поддаваться эмоциям.

Постучав в двери, мы зашли в просторный кабинет, за столом которого сидел упитанный сеньор Мигель Руис.

— Приветствую вас, сеньор Антонио и Алекс! Рад вас видеть в своём кабинете! — Мигель встал из-за стола и широким шагом направился к нам. После недолгих объятий и рукопожатий, нам предложили расположиться на кожаном диване.

— Может быть организовать чай, кофе или прохладительные напитки? — и уже обращаясь ко мне, добавил. — Как у тебя дела, чемпион?

— Спасибо, сеньор Мигель, пока ничего не надо, — ответил я и вопросительно посмотрел на своего агента. Тот отрицательно качнул головой, давая понять, что отказывается от предложенных напитков, после чего я продолжил. — В целом всё хорошо, не считая травмы и… — я краем глаз посмотрел на улыбающегося агента. — Моего будущего.

— Сеньор Мигель, — начал агент. — Когда к нам присоединится сеньор Солер? Или нам нужно будет пройти в другой кабинет?

— Наш президент просил извиниться. К сожалению, он сейчас занят и не сможет встретиться с вами.

Тут же в голове пролетело: «Пиз. ит, как Троцкий! Какие в жопу у него дела? Трудно уделить час своего времени? Так и скажи, что он плевать хотел на просьбу моего агента».

— Ну, что ж, — хмыкнул Антонио и убрал улыбку с лица. — Тогда постараюсь до вас в очередной раз довести пожелания моего клиента, сеньора Алекса.

Последующие пятнадцать минут они вели «перекрёстный огонь». Антонио засыпал его разумными аргументами в пользу моей продажи манкунианцам, а сеньор Руис включил дурака, повторяя каждый раз: «Задача нашего клуба сохранить своего воспитанника в клубе, раскрыть весь его футбольный потенциал, помочь ему выйти на совсем другой уровень и так далее». В общем, он нёс всякую ахинею из серии бла-бла-бла.

Я весь кипел от возмущения и той лжи, которую слышал от спортивного директора. И меня сдерживало лишь то, что дал обещание агенту не влезать в ход переговоров.

— Как же вы не понимаете, сеньор Мигель, что мой клиент чётко даёт вам понять, что видит своё будущее в другом клубе. Зачем вы пытаетесь его удержать у себя? Вам же представители «Манчестер Юнайтед» предлагают за Алекса хорошие деньги. Или, по вашему мнению, шестьдесят один миллион евро за семнадцатилетнего парня недостаточно для сделки?!

— Сеньор Антонио, талант вашего клиента стоит гораздо больше. Владельцы клуба считают, что Алекс нам самим пригодится, — ухмыляясь, заявил спортивный директор и, посмотрев на меня, продолжил. — Благодаря нам, ты, Алекс, раскрылся как футболист и превратился в звезду мирового футбола. Ты будущее «Валенсии». У нас нет никакого желания выпускать из своих рук такой алмаз, который совсем скоро превратится в бесценный бриллиант…

После такого лицемерия я уже себя сдерживать не стал. Я прекрасно понимал, что, возможно, сейчас наговорю такое, что потом буду об этом жалеть, но мой рассудок в этот момент просто отключился.

— Сеньор Руис, о чём вы, вообще, говорите? Меня ведь взяли в команду лишь для того, чтобы попиариться на бедном мальчике, оказавшемуся в трудной жизненной ситуации и поднять на этом рейтинг клуба. Чтобы вся испанская общественность в один голос вам сказала: «Какие же вы молодцы!». Разве вы видели меня игроком основы? Или вы считаете, что моя зарплата по контракту соответствует оплате ведущего игрока команды? Да, блин, многие парни из молодёжки получают куда больше, чем я в основе. Думали, что я этого не узнаю? Кому я и должен сказать спасибо, так это своему агенту, выбившему из вас относительно хороший контракт для шестнадцатилетнего пацана, и главному тренеру, сеньору Кике, который поверил в меня и дал возможность постоянно выходить в основе. Или вы считаете, что я в чём-то не прав? Последний раз говорю, продайте меня в «Манчестер Юнайтед» и забудем всю эту неприятную ситуацию. Иначе я просто не буду играть за «Валенсию». Откажусь выходить на поле. Буду просто тренироваться и поддерживать свою спортивную форму. И мне похрену все ваши угрозы и штрафные санкции. Через год моего простоя вам уже никто такие деньги за меня не предложит. Останетесь ни с чем, — я не кричал, не переходил на повышенный тон. Просто говорил спокойным, уверенным голосом и смотрел в налившиеся кровью маленькие глазёнки сеньора Руиса.

— Мальчишка, что ты себе возомнил?! — моментально вспылил мужчина. — Или ты думаешь, что выиграл Кубок Мира и теперь тебе всё можно?! Ты неблагодарный человек, Алекс! И ты ещё о своих словах очень пожалеешь! — с неприязнью, брызгая слюной, выдавил из себя представитель клуба.

Вот я и увидел сущность и истинное лицо спортивного директора, которое скрывается за этой бездушной маской. Думаю, что господин Солер далеко от него не ушёл. Такой же алчный лицемер, которому личная выгода гораздо важней, чем успешное продолжение карьеры футболиста.

На удивление, Антонио вёл себя совершенно спокойно. И мне даже показалось, что его глаза смеются. Я не хотел больше участвовать в этом цирке. Очень хотелось послать эту жирную, наглую морду куда подальше, но всё же смог сдержать свои эмоции и не переходить на оскорбления. Всё, что хотел, уже сказал. Если руководители «Валенсии» не хотят конструктивно решать вопросы моего трансфера и находить взаимовыгодные решения для всех заинтересованных сторон, то это только их проблемы.

Молча встал, подхватил трость и пошёл на выход. Открыл дверь и, обернувшись, с улыбкой самого милого и послушного мальчика сказал:

— Сеньор Антонио, я вас буду ждать в машине.

В коридоре встретил массажиста команды Мануэля.

— Привет, Алекс! Рад тебя видеть. Ну и задал ты жару на Мундиале, — обнимая меня, сказал медик.

— Привет, Ману.

— Как твоя нога поживает? Зайти к нам в медблок не желаешь?

— В другой раз зайду. Я приехал на базу по личным делам. Первого числа выйду из отпуска и прямиком сразу к вам. Договорились?

— Хорошо, Алекс. Только не забудь захватить с собой выписку из медицинской карты, которую тебе выдали в Москве.

— Не переживай, не забуду.

Я спустился на улицу. Ни одноклубников, ни Дюши видно не было. Искать друга по всей базе не было никакого желания. Присел на скамейку и через минуту был атакован нашими «мальками» из академии, которые шли на занятия. Тренеры с трудом заставили двенадцатилетних пацанов продолжить путь на тренировку. Каких-то пять минут общения с детьми, а моё настроение кардинально улучшилось. Хотел уже звонить другу, но увидел, как Дюша идёт в моём направлении со стороны жилого корпуса. В этот момент на улицу вышел мой агент. Подойдя ко мне, он зачем-то долго разглядывал моё лицо, а потом подмигнул и улыбнулся.

— Владельцы твоего клуба, как у вас в России говорят, совсем зажрались. Видимо решили на тебе озолотиться. Теперь ты своими глазами увидел, как тяжело даются нам переговоры, — сказал агент и присел рядом со мной. — По своему переходу не переживай. До закрытия трансферного окна у нас есть ещё месяц. Один чёрт ты пока тренироваться и играть не можешь. К тому же, ближайшие полтора-два месяца будешь интенсивно восстанавливаться. Если твой вопрос так и не решится, то будем готовить иск в Палату ФИФА о расторжении вашего контракта. Понятно, что рассмотрение дела процесс не быстрый и затянется на несколько месяцев, но зато у тебя есть возможность стать свободным агентом и спокойно уйти к манкунианцам. Хотя, я сомневаюсь, что переговоры по твоему переходу дойдут до судебных споров. «Валенсии» это просто не выгодно.