Real-RPG Король в законе

Глава 10

А между тем жизнь потекла своим чередом. Густой патокой. Не медовой струёй, но уже и не тем говном, каким была прежде.

Я продолжил ходить в технарь. Там вел себя тише воды, ниже травы. Ни с кем не связывался, но и не позволял насмехаться над собой. Из того сна осталась наука, что нельзя никому давать повода для насмешек. Положение в технаре не то, что положение на зоне, но существование в тюрьме напоминает социальную сущность в миниатюре.

Учеба есть учеба. Конечно, задиры в технаре были, но моя спортивная фигура и небольшой авторитет пока отводил их в сторону. Что же, если соприкоснемся, то тогда и будем решать, а пока что я учился, учился и учился.

Да. В жизни произошли небольшие изменения. Я смог-таки убедить Алёнку оставить работу в две смены. Она волновалась за то, что мы будем получать меньше денег, но я успокоил её, что теперь тоже буду работать и зарабатывать.

Я не сказал ей, что Комолов обещал мне полмиллиона в долг. Полмиллиона из оставшихся от покупки квартиры денег.

— На поднятие на ноги, — как сказал он при встрече. — Если не сможешь отдать, то не страшно.

— А вдруг и в самом деле не отдам?

Мы сидели в парке на лавочке. У следователя как раз был перерыв, и он вырвался на волю из своего прокуренного кабинета. Только что он отдал мне пачку пятитысячных, которая удобно устроилась во внутреннем кармане куртки.

На самом-то деле следователь вообще мог ничего не получить. Награда от Ирины Валентиновны была моей работой, поэтому следователь был очень и очень благодарен.

Сначала я просил его перекинуть на карту, но Комолов сказал, что не вполне доверяет этим переводам и ему легче отдать деньги так. Ну, я не стал возражать. Надо, значит, надо. А уж закинуть деньги на карту я смогу и сам.

В тридцати метрах от нас в песочнице копошились несколько карапузов. Мамашки, как верные псы, наблюдали за ними, не переставая трещать о своих женских делах. На улице выдался теплый денек, так что грех было просиживать его дома или в кабинете. Нужно было ловить лучи уходящего на зимний режим солнца.

— Что-то подсказывает мне, что ты отдашь, — хмыкнул следователь. — Из кожи вон вылезешь, но отдашь.

— Да уж, это правда, — кивнул я в ответ. — Но смотри, если вдруг захочешь жениться или чего…

— Жениться? — заржал следователь и показал на копошащихся в стороне детей. — Походу, только одна из тех крошек сможет стать моей женой. Когда вырастет, конечно, а до того времени я даже не собираюсь и думать о чем-то подобном. У меня же работа, я даже в новой квартире не каждую ночь сплю.

— Да ладно, чего ты мне втираешь? Чего на гниль давишь, начальник? Недаром же то и дело у нас трешься. Скажи, к моей сестренке яйчишки подкатываешь?

— Но-но, за базаром-то следи, — нахмурился Комолов. — Я к вам прихожу просто потому, что… Потому что…

— Потому что тебе больше некуда пойти? — закончил я.

— Не неси херню. Я могу много куда пойти. У следователя много друзей!

— Ну да, набухаешься с ними, а потом с утра перегаром документы пропитываешь. А у нас и ужин сытный, и общение приятное, — продолжал я говорить.

— А-а-а, ты стебешься, — наконец догадался Комолов. — А я-то повелся… Как там Алёна? Выздоровела? Она вроде бы перестала кашлять?

— Да, теперь уже перестала. Я купил хорошее лекарство, и хроническая болячка отступила. Да и то, что уже не вкалывает в две смены… тоже сказывается. Она прямо похорошела. Не заметил?

— Пытаешься подловить? — усмехнулся Комолов. — Так может быть это не я подкатываю яйца, а ты меня сватаешь?

— Ох, раскуси-и-ил, — буркнул я. — Вообще от следователя ничего не скрыть. Нет, на самом деле, Алёнка сначала пыталась остаться работать в две смены. Говорила, что собирает на универ для Кирюхи. Но тот встал в позу, мол, поступит на бюджетное отделение своими силами.

— Хороший у тебя брат, порядочный, — кивнул следователь. — Тяжело ему придется среди юристов. Там такие гиены попадаются…

— Хм, мне-то не говори, — буркнул я, вспомнив про то, как адвокат из сна сбежал, бросив моё дело. — Там полно всяких-разных сук.

— Ну, сук везде много. Но на самом деле в мире есть и много хороших людей, вот ради спокойствия таких я и работаю, — проговорил Комолов.

— Да уж, хороших людей много, — кивнул я.

В это время зацепил взглядом женщину, идущую к нам с двумя детьми. Она смотрела на Комолова и виновато улыбалась. Так улыбаются те, кто хочет взять в долг или попросить о каком-то другом одолжении. Малыши торопливо переступали ножками, еле поспевая за женщиной.

Как оказалось, чуйка меня не подвела.

— Макар Степанович, здравствуйте! — сказала женщина, подходя ближе. — Ох, я так рада, что встретила вас…

— Простите, мы знакомы? — нахмурился Комолов.

— Ну да, вы как-то расследовали дело моего мужа. Ну, когда на заводе пропала крупная сумма денег, а начальство всё повесило на него… Потом выяснилось, что это директор с бухгалтером пытались присвоить деньги себе, а на мужа списать недостачу.

— А-а-а, Селиверстова. Здравствуйте, — кивнул Комолов. — Как муж? Как детишки?

— Спасибо, всё хорошо. Мы так вам благодарны, так благодарны… Но могу я вас попросить об одном одолжении?

Я едва не улыбнулся. Всё-таки об одолжении…

— Ну, могу помочь тем, что в моих силах, — ответил Комолов дежурной фразой.

Понятно, что ему не хотелось ни делать одолжения, ни впрягаться в какую-либо помощь. Человек по натуре своей ленив, а когда просят об одолжении, то это вносит сумбур в размеренный жизненный уклад.

— Да вот, Маша убежала в магазин, оставила мне Оленьку. А мне сейчас на маникюр и Оленьку оставить не с кем. Не могли бы вы посидеть с ней минут пять? Маша должна вскоре вернуться.

— Но я… — замялся было следователь и посмотрел на песочницу, возле которой недавно крутилась стайка мамашек.

Как назло, сейчас там было пусто, словно в кошельке бедняка.

— Да это недолго. Спасибо вам, Макар Степанович. Спасибо, — запричитала женщина и обратилась к мелкому существу в розовой куртке. — Оленька, ты посиди с дядей Макаром немного. Сейчас твоя мама придет и заберет тебя. Ой, спасибо вам ещё раз! Вы такой чудесный человек! И почему нашу полицию всегда ругают? Вы же просто чудо! Пока-пока.

Прощебетав такое на скорости, близкой к околосветовой, мамашка потрюхала в сторону выхода из парка, таща за собой мальчишку в синей куртке. Мы же остались наедине с девочкой, на вид ей было три-четыре года.

— Вот! Тебе и невесту подогнали, — заржал я, намекая на наш недавний разговор. — Сам же говорил, что твоя будущая жена ещё в песочнице копается. А тут с доставкой к месту! Прямо офигенный сервис!

Комолов взглянул на пускающую сопли розовую мелочь, перевел злой взгляд на меня, а потом сощурился и сказал:

— Весело тебе да? Смешно тебе? Зубы сушишь? А вот знаешь, что… У меня сейчас перерыв заканчивается! Мне на работу надо. Так что тебе придется оставаться и ждать её мамашу!

Он встал с лавочки, я тут же поднялся следом:

— Эй, хорош, не веди себя как… как одна штопаная вещь, которую нельзя называть в присутствии детей!

— Да ладно? А вот ты сам говорил, что хороших людей в мире много… Вот и докажи свои слова делом. Побудь немного хорошим человеком. А то ишь ты… хахалится он, стебется… Всё, решено. У тебя никаких дел сейчас нет, а я очень занят.

— Комолов, тебе не следователем надо работать, а стрелочником, — буркнул я. — Ишь, как перевел стрелки на беззащитного меня!

— Всё, Мишка, я побежал. Потом отчитаешься о передаче ребенка в руки матери. Пока-пока!

Вот же засранец! Даже ручкой помахал, как до этого сделала непутёвая мамашка с ребенком в синей куртке. После этого едва ли не бегом помчался в сторону работы. Ну и кто он после этого?

Я остался один на один с мелким чудом в розовой куртке. У неё в одной руке была какая-то кукла, похожая на Барби, а во второй руке она держала игрушечную собаку.

— Привет, меня зовут Миша, — проговорил я, чтобы хоть что-то сказать.

Похоже, что-то в моём голосе напугало кроху, поскольку крошечное личико начало кукситься, а губы подрагивать.

Во как! Ещё немного и разразится плач. А детский плач, это хоть стой, хоть падай. Уж я-то знаю, я как-никак с младшим братом жил. Ну да, отвешивал тому лещей, если он шалил, и в ответ Кирюха начинал орать благим матом. А это означало, что прибегали родители и чаще всего мне доставалось за Кирюху. Так что громкий детский крик я ненавидел с детства.

Но если я мог отвешивать брату воспитательные плюхи, то вот другим этого было непозволительно сделать. Ребята с нашего двора и со школы знали, что если не хотят встретить в темном переулке берсерка по имени Миша, то лучше лишний раз не касаться ботаника Кирилла Барсова.

Только я мог воспитывать брата! Я и моя сестра!

Однако, это дома, а сейчас… Сейчас мне следовало что-нибудь предпринять, чтобы уберечь барабанные перепонки от резкого крика. Я огляделся по сторонам…

Вроде бы ничего такого отвлекающего. А губки всё больше и больше начали подрагивать.

В этот момент мой взгляд упал на куклы в её руках. Идея! Это может сработать!

— Оленька! А ты слышала сказку про Красную Шапочку? — быстро проговорил я. — Ну-ка, дай свои игрушки, я покажу тебе эту сказку вживую. Хочешь? Как раз твоя кукла походит на Красную Шапочку. Да! А собакен на Серого волка смахивает…

Ребенок перестала подрагивать губами, а захлопала глазками. Она доверчиво протянула мне игрушки. Спокойно отдала одно из самых дорогих своих сокровищ.

Блин, вот же доверчивая кроха. Последнее отдаст и не задумается.

Я взял в одну руку куклу, а в другую собаку и начал рассказывать. Саму сказку я помнил плохо, но пришлось на ходу додумывать.

— В общем, жила-была на свете одна красотка и звали её Красная Шапочка. Однажды наварила её мама… борща! — я не смог вспомнить — зачем мать послала Шапочку к бабушке, поэтому и ляпнул, что пришло в голову. — И такой вкусный борщ получился, что захотелось ей похвастаться перед бабулей. Налила она борщ в термос, положила в рюкзак и велела Шапочке: «Отнеси, дочка, бабушке! Пусть старушка порадуется и перепишет на меня свою избушку!»

Я изменил голос, как будто и в самом деле говорила мать девочки. В этот момент ощутил вибрацию в кармане. Телефон проснулся? Простое сообщение или какое-нибудь текстовое сообщение?

Подождет. Вон как кроха смотрит на меня. Я продолжил сказку, показывая, как кукла скачет по скамейке:

— И почапала Красная Шапочка через лес. Тащила в рюкзаке термос и пела песенку: «А-а-а! Обезьяны, кашалоты! А-а-а! Крокодилы, бегемоты! А-а-а! И зеленый попугай!» А тут навстречу ей Серый Волк, фиксой щелк: «Привет тебе, телочка в шапке! А чего ты такое вкусное в рюкзаке таранишь?» «А это я борщ бабуле тащу! Ещё горбушку с зубчиком чеснока! Пусть старушка порадуется и на нас свою избушку перепишет!»

Дальше всё как в стандартной сказке. Волк успешно сожрал бабушку, которую заменила банка из-под сока, вытащенная из мусорки. После этого «правильные пацанчики» охотники, роль которых сыграли две бутылки из-под тархуна, помогли Шапочке справиться с Волком и вытащили из него банку-бабушку.

Всё это я озвучивал разными голосами. Разыграл мини-спектакль перед мини-зрителем. Сам свой голос не слышал, но старался говорить за волка голосом Леонова из «Джентльменов удачи», Красная Шапочка у меня пищала Румянцевой из «Девчат», а бабушка прямо один в один выходила Фаина Раневская. Охотники же браво вещали голосом Ролана Быкова.