Лекарство от Мозгошмыгов

Ксенофилиус мои слезы воспринял по-своему. Он встал из-за стола, взял меня на руки и крепко-крепко обнял. А я позорно разрыдалась на его плече. Плакала обо всем: и о своей семье, которую по глупости решилась бросить, и по прошлой жизни, которую я так и не довела до конца. Ревела из-за того, что Ксено потерял жену, а теперь еще и дочь, ведь я таковой вряд ли смогу стать. И это жутко несправедливо! У Лавгуда должна была остаться его маленькая светлая Полумна, несущая за собой свет и тепло, а не 22-летняя самоубийца-эгоистка с неврастенией.

Успокаивалась я долго. «Отец» поил меня чем-то с приятным запахом жасмина и цитруса, а после укутал в странный вибрирующий плед и принялся тихо петь. На все эти странности я не обращала внимания, силясь остановить неудержимый поток слез, как вдруг мне стало очень тепло и спокойно. Соленая жидкость перестала капать в кружку, в голове прояснилось. Я ошеломленно допила настойку и уставилась на Ксено. Он улыбался.

- Что это было? – хрипло спросила я.

- На твою маму всегда успокаивающе действовали «Слезы заглота» и плед из шерсти беспокойника зубчатого. – погладил меня по голове Ксено.

- Спасибо. – вздохнула я.

- Пойдем прогуляемся до реки? – неожиданно спросил Лавгуд. Мне оставалось лишь согласиться.

Ксенофилиус оказался неожиданно чутким и любящим родителем, в то же время точно знающим, где заканчивается забота и начинается навязчивость. Мы с ним много гуляли и разговаривали на отвлеченные темы. Мне продемонстрировали печатный станок и дали почитать последний выпуск «Придиры». Жесть, скажу я вам, несусветная, но «отцу» я об этом не сказала, разумеется. За прошедшие две недели я освоилась в доме и уже не глазела на все подряд. К тому же первым делом я провела ревизию в собственной комнате.

Обыскивала я ее на предмет тайников и хотя бы каких-то сведений о прошлой владелице. В итоге на кровати передо мной лежала обычная маггловская тетрадка в толстом синем переплете, гордо носящая титул «Дневник». За его прочтением я проводила долгие весенние вечера, черпая для себя все новую и новую информацию. Первым делом я ознакомилась с последними страницами и именно там обнаружила вычисления для проведения ритуала. И чем дальше я вникала, тем больше становилось изумление.

Этот ритуал можно было провести только с помощью опытного менталиста и только очень магически сильному волшебнику, а Лавгуд сделала все сама. Видимо это и стало причиной такого неудачного (для нее) переселения, который вдобавок оставил магию, привязанную к телу. Изначально в описании ритуала было сказано, что магия переселяющегося волшебника должна уйти с ним. И тогда я испугалась. Настолько испугалась, что практически сразу предметы в комнате задрожали и взлетели, сметая все по пути. Уже потом, убирая беспорядок, я успокоилась и поняла, что магия при мне.

13 февраля, то есть два месяца назад Полумне исполнилось 10, а значит до Хога мне осталось чуть больше года. За это время мне надо было разузнать ситуацию в магмире, решить, как я буду действовать, с кем налаживать контакт и так далее. От информации голова шла кругом, поэтому я плюнула на конспирацию и продолжила вести записи в дневнике Луны. Помучавшись с недельку, я решила, что на Когтевран поступать, наверное, не буду. При всем моем уважении, Мама Ро, но терпеть издевательства и жить одиночкой я не собираюсь. Понятно, что издевались над Луной в каноне из-за ее чудачеств и со мной такой финт не прокатит, но я хочу быть в самой гуще событий. На Гриффиндор я не сунусь, ибо там добрый дедушка кормит детей лимонными дольками. Пуффендуй? Не смешите, я не приживусь на таком дружном факультете. Остаются Слизерин и Вороны. Идею с синим факультетом я пока не отметаю, а то мало ли что может со мной случиться, но вот Слизерин… Ммм… Исполню свою давнюю фанатскую мечту и катись оно все к чертям! Ой, то есть к Мордреду.

Фантазировать оно, конечно, хорошо, только вот до поступления еще год с лишним и если я хочу на Слизерин, то надо срочно подтягивать знания и учить все что только можно о традициях чистокровных. Луна ведь, на сколько я помню, была «голубых кровей», хоть и не афишировала это.

Самое интересное, что моя задумка осуществилась в этот же день. Я как раз поднималась по лестнице к себе, когда меня окликнули. Не заорать меня заставило только знание приличия, поэтому я просто резко развернулась к ожившему портрету. На нем был изображен величественный старец в зеленой мантии. Холодные серые глаза смотрели на меня с превосходством и снисходительностью.

- Да, сэр? – ответила я, учтиво кивая… Ликорису Лавгуду, как была подписана рама.

- Ну совершенно никаких манер, юная леди! – проворчал он.

- Прошу прощения, сэр. – я снова кивнула, но температура на лестнице явно понизилась. Ликорис несколько секунд прожигал меня взглядом, а потом рассмеялся.

- Ты истинная Блэк! –

- Что? – ошарашенно прошептала я.

- Ну вот, как я и говорю, никаких манер и знания собственной родословной. – ухмыльнулся он.

- Вы же знаете, сэр, мы с отцом об этом не разговариваем. А вот вы вполне можете рассказать. – с каменным лицом ответила я. Ликорис снова хмыкнул.

- А что мне за это будет? –

- Вы, наверное, слизеринец. – восхитилась я.

- Да, совершенно верно. – подбоченился портрет.

- Расскажите. – видя, что он не сдается, – Ну пожалуйста, пожалуйста, пожаааалуйста! – законючила я самым противным голоском из своего арсенала.

- Ладно, ладно! – замахал на меня руками Ликорис. – Но будешь протирать мою раму каждый день. Она жутко пыльная, а раздолбай Ксено даже не удосужится проверить, как старик поживает. –

Я согласилась, и у нас с Ликорисом, приходящемся мне дедушкой, состоялся жутко интересный разговор. В основном говорил он, а я помалкивала и поэтому узнала кучу всего интересного. И в первую очередь про родословную. Про нее дед, кажется, был готов говорить часами.

Лавгуды являлись второй ветвью рода МакКинонов. Род этот был достаточно старым, не таким, как Блэки или Поттеры, но тоже насчитывал с десяток поколений. Дамблдоры, кстати, тоже побочная ветвь МакКинонов, но не суть. Ликорис женился на Матильде Эйвери и у них родился мой «отец». Насколько я поняла, это были те самые Эйвери, чья фамилия не раз мелькала в рядах Пожирателей. Меня это абсолютно не задело, ибо в волшебном мире все чистокровные друг другу родственники, а дедушка Володя де Подох набирал себя армию исключительно из чистокровных.

А вот с моей матерью было сложнее. Пандора была результатом внезапной любви Элладоры Блэк и Торкуила Треверса (опять пожирательское имя?!). Ликорис сказал, что Элладора посчитала дочь ошибкой молодости и хотела отрезать от рода, но старшие Блэки не позволили, рассмотрев в девочке огромный магический потенциал. Таким образом на гобелене в родовом поместье Лордшип Блэк значилась некая Пандора Блэк. Мать Луны перечеркнула традиции семьи, поступив на Когтевран, чем еще больше омрачила Элладору, и после школы практически сразу вышла замуж за однокурсника Ксено Лавгуда. Блэки не особо противились этому браку, поэтому проблем не возникло. И вот она я – кровь Блэков, Лавгудов, Треверсов и Эйвери, четверо из них темномагические семьи.

Я ошарашенно слушала деда. Тот довольно ухмылялся, видя мое замешательство. А под конец разговора я вспомнила о своей проблеме.

- Сэр, а могу ли я найти в этом доме книги по этикету и традициям чистокровных? –

- Тебе зачем? – вполне искренне удивился дед, на секунду потеряв маску самообладания.

- Если во мне течет кровь четырех чистокровных темномагических семей, я хочу оправдать свой статус. Более того, я планирую поступать либо на Когтевран, либо на Слизерин и там мне точно понадобятся эти знания. – ответила я.

Ликорис внимательно посмотрел на меня, а потом кивнул.

- Приложи ладошку к краю рамы, видишь, вот сюда… Да, верно, а теперь произнеси пароль.

- Какой? – в ожидании уставилась я на него.

- А ты догадайся. – усмехнулся паршивец.

- А я вас повешу лицом к стене. – безапелляционно произнесла я, от души забавляясь. Ликорис скривился, но в глазах я заметила искорки веселья.

- Ума палата дороже злата. –

Кусок стены вместе с портретом отъехал в сторону, открывая широкий проход, куда я моментально забралась. Внутри я обнаружила небольшую библиотеку и вполне уютную комнатку с диваном. Все, жить можно!

Следующую неделю я безвылазно торчала в своей тайной комнате (какая ирония!) и читала. Нет, не так. Зачитывалась. Причем иногда настолько, что голова кружилась от голода (еды там не наблюдалось). Но я была довольна, как кот, обожравшийся сметаны. Как рассказал мне дед, эту комнату обустроила Пандора, а его сделала хранителем. Видимо она и правда была выдающимся мастером в чарах… В библиотеке оказалось все, что меня интересовало. Магический этикет, традиции чистокровных семей, человеческая история магмира, а самое главное – книга с родами и «священными 28». Род Блэков был настолько запутан, что я не стала вникать никуда глубже поколения Элладоры. Разумеется недели, чтобы все это понять, а уж тем более выучить мне не хватило, но я не волновалась. За год успею.

Между тем как-то неожиданно пришел май. Каждый день наш холм освещало теплое солнышко, волшебная растительность в саду цвела и пахла, птицы пели, смешные рыбки в реке дали потомство, и я откровенно наслаждалась самым обычным детством.

А однажды с утра отец предложил мне поехать в Лондон погулять. Я не возражала, поэтому сразу после завтрака напялила самые приличные свои шмотки, и мы отправились в маггловскую часть столицы. Сказать, что я была в дичайшем восторге – значит нагло промолчать! Ксено устроил променад по главным достопримечательностям, паркам и кафетериям. Я налюбовалась Биг Беном, поплевала в воду с Тауэрского моста и просто отлично провела время, разглядывая город.

Вечером, когда мы делились впечатлениями около камина с чашкой пряного чая в руках, я намекнула Ксенофилиусу, что не прочь прошвырнуться и в магический Лондон. На его молчаливый вопрос я пояснила, что хотела бы обновить гардероб, ибо, цитирую, «я уже выросла из этого разноцветного возраста и хочу что-нибудь посолиднее». Отец, конечно, был в легком замешательстве, но довольно быстро согласился, пообещав помочь с выбором. Я мысленно потирала ладошки.

На следующий день я явилась на первый этаж с двумя пакетами старых вещей и объяснила, что в маггловских магазинах вещи можно сдавать на переработку и получать за это скидку. Лавгуд обрадовался, похвалил и вот мы уже входим в новенький торговый центр, где я планирую провести пару часов. Бедный Ксено, он еще не знает, что его ждет.

После моего трёхчасового отсутствия Ксенофилиус жалобно поинтересовался, скоро ли я. Я была милостива, поэтому мы покинули торговый центр, но домой не поехали. Отец с веселой улыбкой заявил, что в виде компенсации за его потраченные нервы мы идем к Фортескью. Я обрадовалась. Ну вот и кто сказал, что Лавгуды странные? Ксено абсолютно нормальный мужик, а то, что журнал прикольный выпускает, так это не просто так. Он, между прочим, за всеми этими кизляками и заглотами важные политические проблемы обрисовывает и внаглую высмеивает действительную власть. Я сама это заметила чисто случайно, по приколу проведя аналогию между жабокрыльником и министром Фаджем. После этого тщательно вчиталась в еще пару выпусков и удостоверилась в том, что мой отец – гений.