Студент из прошлого тысячелетия

* * *

Опираюсь ногами о стену за спиной и толкаю тело вперёд.

Как итог, шея щуплого в плотном захвате. Сжимаю ноги и поворачиваю корпус, слыша приятный хруст позвонков.

Его приятель пятится, а затем и вовсе бежит, снова подаюсь назад и встаю на стену, натягивая цепи. Металлический звон оповещает о том, что дело сделано, звенья разогнулись.

Оказываюсь на полу, приземляясь на ноги, а затем размахиваюсь, чтобы захлестнуть застрявшего в дверях толстяка цепью. Чуть-чуть переборщил, не учёл толщину и вес снаряда. Цепь ломает противнику трахею, заворачивается вокруг головы, попутно кроша нос и зубы. Когда дёргаю на себя, бестолковка наркомана с хрустом откидывается, оставляя в воздухе затихающий хрип.

Подхожу к двери, переступая через тела, готовый моментально оборвать жизнь любому, кто сюда заглянет.

На то, чтобы сорвать с себя блокираторы, уходит пара секунд. Минерал крошится под пальцами, и оковы падают на пол с противным лязгом.

Выныриваю из комнатки, сопровождаемый десятком любопытных взглядов.

Большой прямоугольник стола, над ним пара длинных ламп и гора контейнеров с таблетками. Рядом кипа полиэтиленовых пакетов, на всех присутствующих халаты.

Слева дверь, по которой кто-то активно стучит.

— Всем добрый вечер, — приветствую компанию фасовщиков я.

— И…и… вам! — находится один из них.

— Извините, могу я вас перебить? — с ухмылкой уточняю, в голове всё тот же шум, будто выпил пару бутылок, но тело уже действует на рефлексах.

Ощущения опьяняют, в горле разверзлась пустыня, чувствую себя, будто с жёсткого похмелья. Наверное, поэтому я так кровожаден. Но это не мешает призвать клинок, чтобы устроить маленькую бойню.

Разбегающийся персонал падает под ноги, лишаясь важных частей тела, таких, как голова. Никогда не понимал людей, что работают в сфере смерти. Будто других занятий нет, они не заслуживают пощады. Даже у наёмников больше чести, чем у подобных существ. Окровавленные тела валятся одно за другим. Заканчиваю лишь когда остаюсь один на один с последним фасовщиком в огромной комнате с пачками пилюль, залитой кровью.

— Кто владелец этого места? — спрашиваю максимально вежливо, присаживаясь перед поскользнувшимся и упавшим на спину мужчиной.

— Мандарин! Мандарин! — быстро отвечает тот, напряжённо смотря на меня.

— Сколько таких мест?

— Точно не знаю, — крутит головой тот, будто пытаясь взлететь.

— А неточно?

— Около семидесяти, — с заминкой отвечает тот, заставляя мои брови залезть на лоб.

— В Новгороде? — ошеломлённо переспрашиваю я.

— Нет, по всей стране, в Новгороде пять, по слухам пять, но могу ошибаться…

— Слышал что-то про долину у Ильменя? — задаю новый вопрос.

— Нет, — с искренним страхом отвечает тот, продолжая отползать.

— Адреса знаешь?

— Нет! Не знаю, клянусь…

— А если я отрежу тебе руку?

— Одно, знаю одно! — быстро ориентируется тот. — На Фабрициуса, дом сорок четыре, — тускло отвечает он.

— Спасибо за сотрудничество, — поднимаясь, сношу фасовщику голову и стряхиваю кровь с клинка на пол.

Вытираю выступившую каплю пота, обратной стороной ладони. Видимо ещё действует та дрянь, что была в вине. Открываю дверь подсобки, наблюдая заплаканную, но довольно нарядную знакомую.

— Почему я так плохо себя чувствую? — сразу же задаю важный для меня вопрос.

— На губах было немного дури, — плачет воровка, ломая мои предположения. И быстро добавляет. — Хотела проследить и забрать наличку. Ничего серьёзного, ты бы не умер, если бы даже съел в десять раз больше.

— Понятно, есть ещё?

Девушка кивает в сторону сумки, что лежит на столе у стены.

Беру сумку и быстро нахожу флакон с губной помадой, на деле же внутри немного порошка в ложбинке. Подношу инструмент девушке, хватая ту за волосы, и высыпаю содержимое в рот.

Спустя полминуты тщетных попыток вырваться, её зрачки расширяются. Тело становится податливым и совсем не способным к сопротивлению.

Беру зажигалку у щуплого из первой комнаты и инспектирую помещение, выискивая полезные предметы… Между делом замечаю, как сильно саднит затылок, при этом боль нарастает. Провожу ладонью, чувствуя, как по волосам размазывается кровь.

— Сука… — с шипением вытираю руку о халат одного из мёртвых работников аптеки.

Внимание привлекает сейф. Срезаю замок одним ударом. Заодно не выпуская из поля зрения воровку, что ползает по полу, будто гусеница, собирая кровь тонким платьем.

Внутри хранилища лежат мятые пачки с деньгами и разного рода бумаги, раскидываю их по карманам, как и документы.

Закидываю воровку на плечо и поднимаюсь по лестнице наверх, напоследок осмотрев помещение. После чего зажигаю огонь, вливая в стихию приличное количество мира.

Огненный вал захлёстывает комнатку, жадно пожирая всё вокруг. Еле успеваю закрыть за собой дверь, чтобы не подпалить свою ношу. Мне ничего не будет, доспех духа способен укрыть от огня, а вот леди без защиты.

Клинок парит над землёй, встаю на него, отлетая на пару десятков кварталов, где опускаюсь в переулке и скидываю девушку в мусорный бак.

Доза небольшая, придёт в себя и, может быть, даже подумает о своём поведении. В другой раз такая авантюра может кончиться для неё плохо.

Снова поднявшись в небо, быстро пересекаю город, долетая до академгородка. Слава богу за всеми событиями не потерял ключ от дома, тихо вхожу внутрь и вижу сидящую в гостиной девушку, грустно смотрящую на диван.

— Я убью твоего кота, — не оборачиваясь на меня, говорит она.

— Мяв… — гневно подаёт голос Мальгус, откуда-то со шкафа.

— Он весь диван разодрал, — гневная отповедь откладывается, когда блондинка поворачивается ко мне.

Вспоминаю её фамилию, кажется, Емельянова, если ничего не путаю.

— Что случилось? — требовательно спрашивает она, поднимаясь.

— Почему на твоём лице кровь?

— Упал, очнулся, так и было, — развожу руками. — Лучше подскажи, где аптечка.

— К тебе приходили друзья, хоть я и очень удивлена, что они у тебя вообще есть, — бурчит под нос блондинка, разыскивая средства первой медицинской помощи.

Найдя необходимое, с сомнением смотрит на меня и вздыхает.

— Садись, сейчас промою рану.

Ключик к сердцу любой женщины, либо будь голоден, либо ранен. Растапливает лучше, чем горячий нож масло.

Послушно занимаю место на кухне. Емельянова включает свет и исследует мой затылок.

— Больше похоже на то, что тебя хорошенько треснули, — выдаёт своё экспертное заключение она. — Жаль, что это не я.

— И что я тебе, спрашивается, сделал? — удивляюсь, рассматривая тонкий халатик девушки.

— Не вертись, — кожи касается что-то влажное.

Через пару минут, всё заканчивается. Ранку щиплет, но состояние улучшается, шум в голове утихает. Иду в душ, поблагодарив сожительницу.

По возвращении понимаю, что Емельянова уже ушла спать. Хорошая идея, стоит ею воспользоваться.