Последний реанорец. Том VIII

Глава 6. Великое переселение народов и против бедствия Алларма...

Снежная стигма.

Бескрайние снежные пустоши.

Восемь дней спустя…

Как ни странно, но первые два дня в пути были самыми спокойными за всё время после попадания в стигму, словно сам Катаклизм насмехался над всей ранее поднятой суетой. Тварей было катастрофически мало, и нападали они настолько вяло и прямолинейно, что мне даже не приходилось вступать в схватку или хоть как-то помогать, но как оказалось по итогу ‒ всё происходящее являлось лишь предисловием.

Стоило закончиться всеобщему привалу, а третий день в пути начал свой отчет, как именно он принёс с собой первые две смерти изгоев и тех самых агрессивных и кровожадных тварей этого места. Причем стыдно сказать, гибели двух воителей можно было спокойно избежать не будь я так сильно зациклен над тем, что происходило у меня под ногами, а не тем, что над головой. Неизвестно каким образом, но из-за своей излишней концентрации во время атаки четырёх десятков анказов, я спутал неутихающую свистящую вьюгу со стаей напавших фитров, а хвататься за переговорный артефакт, у которого оказался ограниченный радиус действия, было уже поздно. Именно эти твари и утащили с собой высоко в небо двух замешкавшихся ратаев. Когда же самих чудовищ подстрелили, а тела людей распластались на снегу, превратившись в кровавую кашу, то о спасении бедолаг можно было уже не говорить, ведь ни один целитель не умел воскрешать мёртвых.

Своё оружие я впервые обнажил именно на четвертый день, когда неизвестная накатывающая волнами тревога начала накрывать естество реанорца с головой, а к нападавшим анказам резко прибавились абасы и бехемоты и уже это сплоченное явление чудовищ стало навевать на вполне обособленные объяснения происходящего. То, что было глубоко внутри под горой, уже почти пробудилось, а радиус его влияния вырос до запредельных масштабов. Поэтому на четвертые сутки я стал всё чаще оборачиваться назад и вглядываться в снежную бурю, вот только кроме пульсирующего во вместилище эфира и непонятной тревоги в душе более я ничего не ощущал, ни единой подозрительной детали.

На пятый, шестой и седьмой день всё только повторилось и ухудшилось, а нападки монстров стали возрастать и к концу шестых суток к двум погибшим ратаям прибавилась еще тройка воителей, включая одного архимага. Один из патрулирующих отрядов угодил в довольно-таки хитрую засаду и в итоге чародей не успел среагировать, а может просто не смог распознать замаскировавшихся в снегу тварей, но когда через минуту прибыла подмога, то чудовища уже дожирали нерадивое и замешкавшееся сопровождение. Не стоит упоминать и о том, что передвижение наше было достаточно медленным с учетом всех факторов и по прошествии недели мы едва ли проделали хотя бы половину пути. Да и привалы из-за обстоятельств приходилось делать по четыре, а то и по пять часов. Дети, женщины и старики брали своё и не могли двигаться на скоростях тренированных воителей и магов, не говоря уже о столпах. Правда, дело здорово облегчали снежные ирбисы, вот только тех оказалось до безобразия мало, всего около пятидесяти или шестидесяти особей.

Однако и собственные ощущения обострились до самого предела и не давали покоя, а усилившаяся пульсация в груди стала походить на самый настоящий язвенный нарыв, и уже этот аргумент говорил о существенных изменениях. Местность моим полем проверялась и сканировалась по два-три раза, и мне как можно чаще доводилось связываться посредством артефакта с Назаровым и Голицыным.

Именно в такие моменты я невольно напоминал каменное изваяние, застывшее на одном месте, порой даже приходилось припадать на одно колено и концентрироваться еще сильнее. Правда, к таким выкрутасам за восемь дней два отряда выданных мне изгоев начали привыкать, а вот моя группа уже не обращала внимания на такие резкие и подозрительные телодвижения взбалмошного князя.

Тем не менее, в следующее мгновение от множества мыслей меня невольно отвлекли две пары шагов и уже знакомое альвийское сопение.

‒ Рострик, Охарз, вы пыхтите как раненые анказы, ‒ тихо пробормотал я себе под нос, резко размыкая веки и быстро поднимаясь с колена, правда, поле приходилось удерживать на максимально доступном радиусе. ‒ Чего вы здесь вообще забыли? Шагайте обратно в лагерь и не высовывайтесь. Без вас забот хватает.

‒ Поговорить нужно, ‒ чуть встревоженным голосом отозвался артефактор, переглянувшись с охотником.

Так-так-так. Что за тревога в голосе? Неужели…

‒ Вы решили поговорить прямо сейчас? ‒ усмехнулся я, невольно окидывая взглядом заснеженную пустыню.

‒ Извини, но да, Рострику есть что тебе сказать, ‒ быстро кивнул Охарз, невольно оглядываясь по сторонам, однако в радиусе сотни метров были только мы. Вот только в глазах альва я еще успел рассмотреть тщательно скрытую вину. ‒ Это… это касается той твари под посёлком.

Что ж, похоже, я был прав. Они действительно что-то знают.

‒ Что там у вас, признавайтесь, ‒ протяжно выдыхая, негромко изрёк я, попутно с этим набрасывая на нас полог тишины. ‒ Что-то утаили, да? Хотя кто бы сомневался.

‒ Откуда ты…

‒ Ближе к делу, ‒ перебил я потрясенного артефактора. ‒ Это сейчас роли уже не играет.

‒ Зеантар… эта… то, что сидит под посёлком и горой… ‒ сбивчиво начал артефактор, но я в очередной раз его осек и самопроизвольно заозирался по сторонам.

‒ Боюсь, если я не совсем дурак, то более оно там не сидит.

‒ Что?.. Ты думаешь… ты думаешь оно последует за нами? ‒ ошарашено выпалил Охарз, резко взглянув на перепуганного Рострика, а затем вновь на меня.

‒ Мне кажется, оно уже следует за нами.

Иначе мои реанорские чувства не выходили бы из-под контроля при каждом удобном случае.

А вот нервозность собеседников стала заметно напрягать.

‒ Не мельтешите и не нервничайте так. Иначе сделаете только хуже. Говорите уже, что там у вас?

‒ Эта тварь, Захар! ‒ чуть повысив тон, вновь взволновано затараторил старик. ‒ Еще будучи ребенком отец много рассказывал о них, а однажды такую бестию я видел лишь издали. И только один вид потряс меня до глубины души. Тварь была огромна. Но её главная сила не в размерах. Она… она полностью магического происхождения. Она бедствие.

Магическое бедствие? Становится интересно. Очень интересно! Как я и думал, это то, что мне нужно.

‒ Такие… порождения, ‒ продолжил сбивчиво Рострик. ‒ Они были целой катастрофой для нашего разрушенного мира. Они сгусток стихии. Они рождены той или иной стихией. Будь то вода, земля, огонь, либо ветер. Они пожирают магию, а также её носителей и такие чудовища почти не восприимчивы к физическим атакам. Человеку и альву с ней не справиться. По крайней мере, не такими силами как у нас.

Ха-ха-ха-ха! Бездна услышала мои молитвы? Это и вправду то, что мне так сильно нужно. Да и не шалили бы так чувства, будь здесь нечто рядовое. Человеку и альву не справиться? Вот только жаль, что я не альв и не человек. Хотя ладно, сейчас уже наполовину человек. Бес с этим…

‒ Это всё? Если всё, то шагайте в лагерь, ‒ спокойно спросил я, оглядываясь по сторонам, однако уже секунду спустя брови мои взлетели вверх, и пришлось вновь лицезреть два шокированных альвийских лица. ‒ Стоп! Только не говорите мне, что из-за этого вы чувствуете себя виноватыми?

‒ Всё?! ‒ удивленно расширили глаза оба альва в один голос. ‒ Почему ты так спокоен?! ‒ вспыхнул гневливо Рострик. ‒ Конечно, мы чувствуем себя виноватыми, потому как не рассказали раньше! А вдруг это погубит всех нас? Как я предстану перед Творцом с таким грехом на душе?! Если что, то молчать была моя идея, Карз здесь не причем.

Во имя Угорских Бесчинств и во имя Бездны, эти альвы и вправду нечета мерраввинским. Сплошь святая невинность и совестливость. Боюсь, лучше им не говорить о том, что для меня большая часть присутствующих здесь людей и альвы обычная приманка.

‒ Мы… мы боялись, что вы откажете нам в помощи, после всего того, что узнаете, ‒ тихо обронил главный охотник.

‒ Вдруг… Если… Как… Слишком много этих «но», ‒ протяжно выдыхая, с расслабленным лицом передразнил я сородичей своей ученицы. ‒ Рострик, Охарз, я не люблю повторяться, но похоже, в вашем случае придется это сделать. Видимо вы чего-то не поняли. Мне плевать, что там за магическая тварь, поверь мне на слово, бессмертных во Вселенной нет. И это я знаю лучше остальных. Мне плевать, сколько агрессивной швали шляется и трётся по округе. Мне плевать на все эти обстоятельства. Но раньше я уже дал слово, что помогу выбраться вам из этого места. Так уж вышло, что я привык держать обещания. И пока дышу, а моё сердце бьётся, ни один альв под моим покровительством не погибнет. А теперь возвращайтесь в лагерь и не вздумайте трепаться кому-либо о том, что рассказали. Лучше молчите. Сдаётся мне, вскоре у всех будет много работы.

На долгую минуту под пологом тишины повисло гробовое молчание, лишь свистящий звук неутихающей снежной вьюги, а также озадаченные и не верящие взоры альвов разбавляли всю серьезность ситуации.

‒ Спасибо тебе, Зеантар! ‒ сипло и с облегчением прошептал артефактор, словно вынырнул из омута с ледяной водой. ‒ Видит Творец, если дом Тёмного Течения переживёт это бедствие, все альвы будут тебе обязаны до самой смерти. Пойдем, Охарз, не будем мешать.

В лагерь оба альва уходили обескураженными, а их эмоциональный фон был в полном замешательстве.

‒ Какие-то проблемы? ‒ тихо осведомился лучащийся от радости Романов, оказавшись подле меня и оторвавшись от нашей группы, чуть сбавив скорость, ведь всё переселение народов замыкала непосредственно моя персона.

Все последние дни после своего исцеления цесаревич сиял и был по-настоящему одухотворен. Сила и энергия из него били родниковым ключом, потому как отныне юношу ничего не обременяло, а многолетний груз был сброшен. Думаю, в скором времени потенциал Ростислава вновь себя покажет, об этом трубило многое. Даже моё реанорское чутьё. Боюсь, что прогресс его впредь двинется семимильными шагами и не будет уступать отцовскому, либо моему, потому как мощная родословная не заставит себя долго ждать. Мне вообще кажется, что эти проклятия пошли ему только на пользу. Астор сделал огромное одолжение Романовым, ведь после таких тяжб он с лёгкостью перещеголяет своего отца и деда.

Да и здоровский позитивный настрой будущего императора передавался всем окружающим, подобно чуме.

‒ Переживают твои будущие поданные после многолетнего отчаяния, ‒ соврал я со спокойным выражением лица. ‒ Сам понимаешь с места в карьер.

‒ Всё будет в порядке, ‒ доброжелательным тоном и с тёплой улыбкой на губах вкрадчиво признался юноша, вышагивая по хрустящему снегу рядом со мной. ‒ Я успел побеседовать со многими альвами и то, что увидел и понял мне более чем понравилось и пришлось по душе. Благодаря роду и наставникам, мне пришлось почти с рождения разбираться в подобном. Проблемы и недоброжелатели, разумеется, возникнут, ты и сам в курсе этого.

‒ Им я и сказал нечто под…

Вот только договорить я не успел, потому как на границе поля ощутил смертельную опасность, а многодневный тревожный нарыв где-то глубоко в груди совершил своё последнее слабое биение и словно гнойник разорвался на куски. Изо рта вырвался облегченный выдох и от нахлынувшего блаженства я даже прикрыл веки и присел на одно колено, попытавшись сконцентрироваться на грани сознания.