Жизнь и становление господина мага. Книга I - Детство

Смотря в этот момент на Дамблдора, я подумал, что зачастую осведомлённость этого человека, нашего профессора, откровенно поражает. Кажется, он знает и умеет всё на свете. Про что бы ни случалось задавать вопрос, наставник отвечает чётко, уверенно и с большим количеством подробностей. Неужели когда-то и мы с Томом достигнем схожего уровня? Я был бы не против обучать других, более того, я бы непременно этим занялся!

Потираю пальцем висок, наполняя голову магией Жизни.

Ну, или медициной… Она тоже меня привлекает. Но профессор Дамблдор сказал, что он никак не может повлиять на решение целителей в нашем Больничном крыле. Есть правила, по которым я смогу пойти на дополнительные занятия не раньше седьмого курса. Эта немного печалит. Впрочем, учитель дал рекомендацию по литературе, которая точно пригодится при изучении колдомедицины.

— Кабинет оформления наследства, — вновь кивает он нам на очередную дверь, где была небольшая очередь и, кажется, спор между магами. — Чего тут только не встретишь, — хмыкает он, — однажды мне рассказывали, как группа уважаемых волшебников едва не подралась у этого кабинета, не поделив телегу драконьего навоза. Вот смеху-то было. — Дамблдор поправил очки. — Но вообще здесь не только вступают в наследство, но ещё и признают официальное родство, а также подтверждают принятие титула.

Интересно, стоит запомнить.

Наконец, дойдя до одной из неприметных дверей и коротко постучав, мы втроём зашли в кабинет.

— Здравствуй, Барбара, — поприветствовал Дамблдор волшебницу среднего возраста, восседавшую за широким столом.

— Альбус, — приветливо улыбнулась она, — какими судьбами к нам? Опять ранг пришёл повышать? — она хихикнула, — или нет, — покосилась на нас, — неужели учениками озаботился?

— Ты абсолютно права, — довольно подтвердил профессор, — мои личные ученики, очень многообещающие юноши, — слегка подтолкнул нас вперёд.

— Меня зовут Вольфганг Вейбер, — поклон согласно этикету, — очень приятно!

Том повторил мои действия.

— А меня можете звать мадам Левиз, — приветливо кивнула женщина, — чем хотите порадовать?

— Магия Разума, — отвечаю ей, не переставая улыбаться. Чутьё подсказывает, что желательно быть максимально милым.

Волшебница бросает взгляд на Дамблдора.

— Талант, — веско бросает он, — сразу у двоих. Уже взялся за обучение, так что, по сути, это больше формальность.

— Опять ты по-своему, — едва заметно вздохнула она, — снова вначале делаешь, а лишь потом заботишься получением бумажек. Попадёт тебе когда-нибудь за такое самоуправство, — одновременно с этим женщина споро достала два пергамента, перо и чернила, — а ещё и мне заодно.

— Потому мы и пришли сразу сюда, — подмигивает ей профессор, — я никогда бы не допустил, чтобы ты оказалась в неоднозначной ситуации…

— Ох, — закатила волшебница глаза к потолку, — ладно уж, сам знаешь, я никогда не могла отказать тебе в таких просьбах.

— И за это я всегда буду тебе признателен.

Что-то подсказывает мне, что мадам Левиз рассчитывала немного на другой ответ, но… скорее так, по инерции, ведь уже давно смирилась.

Едва удерживаю смешок, крепко сжав кулаки, но, к счастью, в этот момент никто на меня не смотрел.

— Так как ваш учитель признанный Эксперт Менталистики, — произносит мадам Левиз, — то подтверждать ничего не нужно, только подпишите вот здесь, — указывает нам графу пальцем.

Взяв протянутое перо, ставлю размашистую подпись, вырисовывая красивую букву «В»… Почему мне кажется, что подпись должна быть другой? Рука дрогнула, но уже пустая, ведь перо перешло Тому. Что за… со мной что-то однозначно не так; может, стоит сказать профессору…

«Ты изъял часть собственной памяти», — внезапно всплывает в сознании мысль. Э? Откуда… а, понятно. Я запрограммировал свой разум. Зачем? Чтобы не обращаться к учителю. Но почему? И куда я поместил свою память?

«Кабинет тренировок», — опять возникает ответ. Что же, ситуация начинает проясняться. Хорошо, после того как мы вернёмся в школу, я прогуляюсь до этого кабинета. Но если что — сразу к Дамблдору!

— Поздравляю, теперь вы признанные «Новички» магии Разума, — улыбается женщина, — с сегодняшнего дня у вас есть возможность официально заниматься практикой, то есть запрещённой легилименцией, а не только окклюменцией. До уровня «Адепт» вас может аттестовать Альбус, а вот на «Эксперта» или «Мастера» — уже сюда, к нам.

— А потом ещё и ожидать, пока соберётся комиссия, — добродушно хмыкает наставник, — плавали, знаем.

— Ты потому и не спешишь сдавать на «Мастера» остальные направления? — посмеивается женщина, — так не понравилось, что пришлось прождать полтора года и заплатить тысячу галлеонов?

Мерлин! Вот это цены! И сроки…

— Сдам потом сразу несколько, — улыбается в усы Дамблдор, — так будет быстрее. Да и сэкономлю, пожалуй.

— Ах да, — когда мы уже развернулись, произнесла мадам Левиз, — вот ваши зачарованные документы, — протянула два клочка пергамента, — это разрешение на легилименцию. Можете практиковать её как обычное волшебство, правила вам расскажет ваш наставник, — стреляет она в него глазами, — вот теперь точно всё.

— Благодарю, Барбара. — Профессор открывает дверь, выпуская нас из кабинета. — Дети, — оглаживает он бороду, — мне нужно ещё кое-что обсудить с мадам Левиз, а вы можете идти. В принципе всё, что нужно, мы уже сделали.

— Вы даже не проводите нас до каминов? — удивлённо распахивает глаза Том.

— А вы можете потеряться? — с таким же удивлением спрашивает Дамблдор.

Это полный разгром.

— Пошли, — тяну Тома за рукав, — удачных вам, хех, «обсуждений», профессор!

Прежде чем прикрыть дверь, он деланно строго погрозил мне пальцем, но глаза его откровенно смеялись. А мы направились в сторону выхода.

— Я думаю, — усмехается Реддл, — наставник однозначно забыл сообщить, что мы можем не очень сильно спешить и немного осмотреть Министерство.

— Это… удивительно разумное предложение, Том! — Глаза уже забегали в поисках того, куда можно заглянуть и просмотреть. — Вот бы на отдел Тайн взглянуть…

— Ну-у… — друг задумался, а потом махнул рукой, — если повезёт, то, может, и глянем. Пока нужно хотя бы узнать, где он располагается.

На этом этаже делать было особо нечего. Мы прошли его почти до середины и вряд ли дальше будет что-то интереснее, чем то, что уже было пройдено. Поэтому, не сговариваясь, шли к лифту.

Следующие четыре часа были проведены крайне занимательно: мы постарались сунуть нос во все интересные места, периодически натыкаясь на замечания загруженных сотрудников, но разве такая мелочь могла остановить исследовательский зуд?

— И куда это направляются молодые люди? — Подловили нас, когда наконец сумели выяснить расположение отдела Тайн и подойти почти вплотную.

— В отдел Тайн, — беру инициативу на себя, — мы планируем там работать, так что нужно всё досконально изучить, чтобы быть уверенными в своём выборе.

Кажется, волшебник растерялся, не ожидая такого чёткого ответа, а готовясь к оправданиям.

— Э-э… — почесал он подбородок, — похвально, но…

— А вы, — рассматриваю я ещё вполне молодого мужчину с длинными, заплетёнными в косу волосами, — наверное, здесь работаете? Проведите нам экскурсию, ведь нужно знать место, где будем проводить столь много времени в будущем.

Уверенный тон, ощущение собственной правоты, ни единого намёка на слабость! И это всё не играло бы ровным счётом никакой роли, если бы волшебник, следуя правилам, выгнал нас отсюда. Но…

— Ха-ха, — негромко рассмеялся он, пристально нас осмотрев, — а знаешь, что? — задумался на секунду, — так и сделаю. Проходите, — указал рукой на появившуюся рядом, прямо в стене, дверь, которая тут же открылась.

Память кольнуло. Чутьё подсказало, что ситуация выглядит подозрительной, но оно было задавлено желанием посмотреть, что будет дальше. Переглядываюсь с Томом и киваю мужчине.

— Леланд Селвин, — представляется он.

«Селвин», значит? Чистокровный, помню — читал информацию об этом.

Мы представились в ответ и зашли в комнату, где были просвечены странного вида лучами.

— Чтобы убедиться, что вы именно те, за кого себя выдаёте, — с ухмылкой разъяснил маг, что с удовлетворением рассмотрел пергамент, появившийся после просветки.

— Никаких чар, зелий или принуждения, — хмыкает Селвин, — а я был уверен, что кто-то балуется обороткой. Своей речью ты удивил меня, парень, — кивает мне.

— Так значит, никакой экскурсии? — с раздражением и чётко уловимым огорчением произносит Том.

— Ну почему? — ещё раз тщательно осматривает нас мужчина, заметно что-то прикидывая в уме, — хорошо, — наконец вздыхает он, — проведу вам экскурсию, но короткую.

Переглядываемся, не в силах сдержать улыбки. Хоть и короткую, но это же Отдел Тайн! Самое секретное место в Англии!

Леланд набрасывает короткую записку, после чего с лёгкой ухмылкой отправляет «самолётик» в воздух.

— Пойдёмте, дети, — открывает мужчина новую дверь, также появившуюся прямо в стене.

И кажется, что нас не проводят ни по чему секретному… — с некоторой тоской подумал я через полчаса.

Нет, было интересно, но ничего действительно выдающегося! За это время мы прошлись по множеству помещений, где изучались артефакты, эффекты сложных зелий, таких как «Феликс Фелицис» или же по простому — зелье удачи.

Во всяком случае, я думал так до этого момента, ведь сейчас нам показали маховики времени, позволяющие отправляться в прошлое и даже рассказали об этом подробнее.

— В прошлое можно отправляться не более чем на пять часов, — Леланд помрачнел, — эти знания трудно достались нам. Сейчас мы стараемся обходиться не более чем четырьмя часами, а в идеале — вообще одним. Волшебник, который собирается воспользоваться маховиком, должен быть на сто процентов уверен, что не наткнётся на себя же самого. Поэтому, если он отправляется на четыре часа назад, то все эти четыре часа проводит в особой комнате, тем самым получая железную уверенность в своём возвращении.

— А почему нельзя увидеть самого себя? — странно как-то. Ну увидел ты себя, и что с того? Может, оборотку кто-то выпил, или просто иллюзию наложил. А даже если это и ты сам, то опять же повторюсь — ну и что? Ведь эти маги работают с маховиками, значит понимают, что если увидели себя, то вернулись в прошлое…

— Интересный вопрос, — с улыбкой кивнул невыразимец головой, — достоверно, к сожалению, неизвестно. Мы потеряли на этом слишком многих отличных волшебников, — Селвин вздохнул, — смогли выяснить лишь то, что последствия могут быть непредсказуемы. Зачастую, люди просто исчезают.

Он с серьёзным видом посмотрел на нас.

— Пообещайте мне, дети, что никогда не будете играть со временем. Это очень-очень опасно.

— Только для великой цели, — со слабой улыбкой говорю ему. Стараюсь отвечать быстро, чтобы не задумываться над услышанными словами. Эта информация сильно бьёт по разуму, заставляя «помнить»… После экскурсии сразу в Хогвартс, а то мне уже попросту плохо.

— Все попытки путешествий в прошлое на срок, превышающий несколько часов, окончились катастрофическими последствиями для задействованного волшебника или волшебницы, — объяснял Леланд, показывая нам варианты маховиков. Здесь были как большие, так и маленькие, наручные. — На протяжении многих лет было непонятно, почему путешественники на большие периоды времени никогда не выживали в таких путешествиях. Все подобные эксперименты были прекращены в 1899 году, когда Элоиз Минтамбл оказалась в ловушке на пять дней, провалившись в 1402 году. Теперь-то мы знаем, что её тело состарилось на пять столетий во время возвращения в настоящее и было непоправимо повреждено. Вскоре после того, как нам удалось вернуть её, она умерла в Мунго, в отделе лечения магических болезней и недугов. Более того, пять дней, проведённые ею в далёком прошлом, стали причиной огромных искажений в судьбах людей, которых она встретила, изменив ход их жизни настолько, что как минимум двадцать пять их потомков исчезли из настоящего, превратившись в «нерождённых». В довершение всего, в последующие дни после возвращения мадам Минтамбл, появились тревожные сигналы того, что само время было повреждено таким серьёзным нарушением его законов. Вторник, после её возвращения, длился двое с половиной суток, в то время как четверг пролетел за четыре часа. У Министерства Магии было множество проблем с тем, чтобы замять это дело, и с тех пор к тем, кто изучает путешествия во времени, применяются самые строгие законы и взыскания.