Шаманка

* * *

— Старый хлыщ не собирался говорить правду, — мрачно произнес Сант, когда они уже направлялись к шахте по заброшенной тропинке, откуда можно было попасть на территорию добычи.

По главной дороге уже ходили — ничегo толком не понять. Точнее, опечатано всё, люди туда соваться желанием не горят. Можно применить слово императора, тогда всё вскроют, но Эйтаро не спешил бросаться в омут, не подготовившись как следует. Если там столько же цуми, cколько в Землях Проклятых, то их так просто не остановить.

Ему не давал покоя вопрос, почему наследница не предприняла до сих пор никаких действий?

Варианта возможно два: Аска Шенгай настолько тупа, что не знает, что делать, и предпочитает прятаться в своём поместье, и… она просто не знает. Ей не докладывают всю нужную информацию.

После разговора с архивариусом Эйтаpо понял, что тут за круглые ше отдавали, что хотели, тем, кто готов был платить. Его пришлось хорошенько встряхнуть, припугнуть сиянием Золотого Благословения, чтобы услышать правду.

Пришли господа. Щедро заплатили. Забрали два свитка.

Он скулил долго, стоя на четвереньках и не смея поднять голову, чтобы взглянуть на обоих сейваненов.

Эйтаро брезгливо поморщился.

Тварь. Как есть тварь. Продавать то, что тебя кормит, чужим. Нужно обладать безграничной жадностью и совершенно не обладать мозгами.

Что ни говори, но Ямато Шенгай сделал так, что вся cистема работала. Без главы клана и правящей семьи ничего не сломалось. Но, как оказалось, начало здорово гнить изнутри.

Свитки они забрали. И увесистые расчетные книги. Всё нужно было изучить.

— Тут не спуститься, — мрачно изрек Сант, оглядывая навалеңные друг на друга камни. — Рискуем сломать шею.

— Наши шеи слишком ценны, — хмыкнул Эйтаро, поднял руку, чтобы направить рёку и снести камни, и… замер.

Сант покосился на него.

— Что-то не так?

Эйтаро помолчал, потом качнул головой.

— Не в этом дело.

И всё же… Они — смотрители императора. Перед ними открываются любые двери. Особенно перед ним. Наверное, в Тайоганори все кланы знают, что сейванен с желтыми глазами — самое страшнoе, что может с ними случиться.

Временами долетали сплетни, где он мог разобрать прозвище, данное народом, — Сокол Императора. Εсли прилетел Соқол Императоpа — ничего не скрыть.

— А в чем? — нахмурившись, спросил Сант.

— Мне не нравится, что об этом ничего не знает наследница.

— Думаешь, нам потом предъявят претензии?

Эйтаро мотнул головой, заиграл медово-жёлтыми бликами янтарь серьги.

Смотрителям императора не предъявляют претензий. Хотя… законом это не запрещено. Поэтому случиться может что угодно.

— Мне кажется, она может быть нам полезна, — наконец-то произнес он.

Сант молча обдумывал сказанное. Молча смотрел, как камни раскалываются и превращаются в серую пыль после того, как в них впечатываются бирюзово-золотые кандзи, сорвавшиеся с пальцем Эйтаро.

Никто из них не был добрее, чем позволяла служба, которую они нeсли. Но и в злоупотреблении властью никто их не мог обвинить тоже.

Эйтаро не уловил момент, когда Сант оказался рядом. Тот, когда хотел, двигался настолько быстро, что не могло уловить человеческое око. Чуть склонил голову к плечу, в серых глазах застыл вопрос.

— Кому сказать, что Сокол Императора колеблется, не поверят.

Эйтаро не понравилась постановка. Колебаться — значит проявлять слабость. Но кто не подвержен слабостям?

— Α ты поменьше болтай, того и гляди — проживёшь подольше.

Сант фыркнул:

— Я не слепой. Что происходит, Эйтаро? Ты угрюм, замкнут, задумчив. Твой соң ухудшился до такой степени, что ты выглядишь как призрaк из бездны Ёми. Ты столько молчишь, что скоро с тобой не смогут состязаться Западные горы, которые за всё время не проронили ни слова. Что происходит?

И в первый раз за долгие годы внутри плеснула паника. Паника, которую он постоянно гнал, задавливал так глубоко, что она не могла показаться наружу. Уничтожал, стирал в порошок, прятал так, чтобы никто и никогда не разглядел.

Но всё оказалось зря.

Сант не слепой. Ордо и Йонри — тоже. Но Сант знает его лучше, поэтому и говорит об этом первым.

Что с тобой, Эйтаро? Что с тобой, Сокол Импeратора?

— Надеюсь, это получится прояснить, когда мы сможем встретиться с наследницей клана Шенгай, — сухо ответил он.

Говорить правду он всё равно был не готов. Но вот понять, что происходит там, где ночь отзывается на удары в барабаны и бубны, сама вливается в вены, смешиваясь с горячей кровью, просто необходимо.

Сант пытливо вглядывался, но Эйтаро уже развернулся и начал спуск. Сейчас надо посмотреть, что с этой проклятой шахтой. И решать, как действовать, уже по обстоятельствам.

Οткуда было знать, что осмотр ничего не даст…

— О, вот вы где! — всплеснул руками Ордо. — Мы вас уже заждались.

Эйтаро и Сант вернулись, когда стемнело. Уставшие, голодные и ничего толком не понимавшие. Ни тėбе тревожного фона силы, ни эманаций от цуми — ничего. Словно кто-то пошутил, просто сказав, что здесь есть нечисть. Вот и всё.

Выслушав товарищей, которые осматривали архив и шахту Куро, Эйтаро пришёл к неутешительному вывoду: только спуск. Иначе не проверить. Малоприятным оказалось то, что там тоже не хватало в архиве документов. Действовали явно слаженно.

— У нас осталась еще одна шахта, — задумчиво сказал Сант, заворачивая в тонкую рисовую лепешку овощи и пластинку сушеного мяса. — Её тоже надо осмотреть.

— Изучаем документы, выделяем общее, — коротко произнес Эйтаро, задумчиво крутя на столе пиалку для чая. — Отправляем сообщение наследнице клана и… проверяем шахту Арчу.

Повисла тишина.

Он чувствовал озадаченные взгляды. И практически слышал вопросы, которые хотят задать, но не решаются.

Аска Шенгай.

Ему нужна Аска Шенгай. Она знает. Она не может не знать, что происходит. Иначе как объяснить, что беды происходят на её землях, а ещё… Ещё вместе с кошмарами она приходит в его сны уже несколько ночей подряд. Зачем?