Граф Суворов. Том 6

— Твою же мать, они что творят? Они не понимают, что противник их просто разнесет в щепки7 — чуть не закричал Николай, так же слушавший переговоры.

— Они противника пока видят только на радарах, а когда подойдут ближе будет уже поздно. — мрачно проговорил Погоняйло. — Единственное что мы сможем сделать — это предупредить их об опасности, и то… Нет, уже бесполезно, пираты выслали несколько кораблей южнее и северней, их будут встречать. Увы, но ребята не жильцы.

— Это мы еще посмотрим. — проговорил я, посмотрев вниз, на противников. — Всем постам, боевая тревога! Закрепиться! Начать маневр прицеливания главным калибром, цель — крейсер Эдинбург.

— Поправки на ветер и упреждение внесены, но расстояние слишком большое. — предупредил, оглянувшись на меня Николай. — Шанс что мы попадем с такого расстояния ничтожен.

— Пока они о нас не знают — шанс есть. Убрать антенну, маневровые на полную, начали! — приказал я, сам вцепившись в рукоять управления орудием. Фрегат, тяжело загудев, клюнул носом вниз, и несколько прицельных сеток начло мелькать на экранах, постепенно сходясь в одной точке. Упреждение, кривизна земли, ветер… огонь!

Бабаха изрыгнула из себя столб пламени и все ускоряющийся за сяет дополнительной гравитационной силы снаряд. На одном из экранов появились цифры обратного отсчета, и когда оставалось меньше пяти секунд до промаха или попадания я зажал в руке микрофон.

— Говорит фрегат Гнев империи, командующий эскадры, немедленно совершайте маневр уклонения и уходите, мы оттянем противника на себя. Повторяю, не вступайте в бой, их флагман — крейсер английской постройки. — проговорил я, и в этот момент снаряд наконец долетел, и случилось чудо. Мы попали! Часть вражеского флагмана окуталась огненным шаром, судно накренилось, но все еще держалось на лету.

— Есть попадание! Визуальное подтверждение выхода из строя двух из восьми маневровых двигателей, теперь их скорость вряд ли будет выше ста восьмидесяти. — довольно произнес Николай.

— Повторяю, разворачивайтесь и не вступайте в бой. Враг слишком силен. — сказал я, не особенно ожидая ответа.

— Никак невозможно, Гнев империи. У нас строгий приказ, и мы его выполним. — снова донесся до меня женский голос. — Вяземские от драки никогда не бегали!

— Перехватчики расходятся широким клином! До столкновения меньше трех минут. — отчеканил Николай.

— Мы привлекли их внимание, на нас движутся крейсер и десяток корветов! — тут же сказал Строганов. — Этот бой нам не выиграть, нужно уходить!

— Твою мать… — я выдохнул, прикрыв на мгновение глаза. — Нет. Готовьте второй заряд, артиллерия беспокоящий огонь из всех орудий, сможем кого-нибудь зацепить, хорошо, нет — главное, чтобы отвлекались побольше. Полный вперед!

— Приказ принял. — с мрачной решимостью проговорил Погоняйло. — Есть полный вперед. Двигатели — реверс. Падаем.

— Щиты на максимум, каждая башня прикрывает себя, я прикрываю всех! Огонь по готовности! — приказал я, и сразу десяток стволов выплюнуло потоки огня в приближающуюся снизу эскадру. Противники поднимались от земли медленно но крейсер не остывал, и вскоре ответный огонь начал долетать до нас.

Держа щит в передней полусфере, прямо перед носом пикирующего корабля, я не старался задержать снаряды. У противника стояли строенные башни с трехсотмиллиметровыми главными орудиями, слишком мощными для того чтобы я даже подумал об их нейтрализации.

Даже с помощью всего отряда техников из реакторного отсека и ребят в башнях, это оказалось решительно невозможно. Но мне это было и не нужно. Острый угол, большая плотность, и снаряд рикошетят, расходясь в стороны. К тому же расстояние еще было слишком велико, а наша скорость не поддавалась логическому обоснованию.

Как там говорил Строганов, начать спускаться заранее чтобы глаза через уши не вытекли? Перегрузки были адовы, и хотя я справлялся без особых проблем, остальным пришлось не сладко. Я заметил, как Строгонова повело, и он на мгновение повис на ремнях безопасности.

— Главное орудие готово! — крикнул Николай. — Маневровые на прицел.

— Огонь! — приказал я, зажав гашетку одновременно с совместившимся конткром вражеского судна и прицела. Вот только мы летели, чуть ли не обгоняя огненный шар, который выплюнула Бабаха! — Кап?

— Сейчас, все, будет. — раздельно прохрипел Погоняйло, вытягивая штурвал на себя. — Выходим им под брюхо.

— Башни, внимание, верхняя полусфера! — приказал я, вцепившись в рукоять управления прицелом носовых орудий. Вот только стрелять было нельзя. Наши же снаряды сейчас могли лишь застрять в удерживаемом щите. На одном из боковых экранов, указывающих высоту, цифры стремительно сокращались, за упав с десяти до пяти тысяч метров. Но сейчас мне казалось, что прошли не минуты, а часы, на столько растянулось время.

А затем мы рухнули на бросившиеся врассыпную суда, вероятно решившие что мы идем на таран. Они с испугу даже стрелять перестали, лишь бы как можно скорее убраться с нашего пути.

— Батарея, залп! — гаркнул я, а в следующее мгновение суда поравнялись. Время окончательно замерло, и я отчетливо разглядел в мерцающем мониторе, как снаряд Бабахи проходит сквозь щиты пиратского флагмана. Как все наши артиллерийские орудия бьют прямой наводкой, наверное, им даже казалось, что одновременно, но я видел, как они стреляю вразнобой, и огненные линии скрещиваются в окутавшемуся шаром взрыва легком крейсере. А затем наваждение прекратилось.

— Держись! — ревел Погоняйло, и десяток маршевых двигателей выплюнули тугие струи воздуха. А следом за ними перегрузку почувствовал весь экипаж. Желудок ухнул куда-то в область задницы, кровь от головы стремительно ушла вниз, так что мозгу и глазам стало холодно. Но это продлилось меньше десяти секунд.

— Огонь! — рявкнул я, сам наводясь на оголённые маршевые двигатели вражеского крейсера. — Не прекращать огонь!

Огненный шар главного калибра вошел через дюзы двигателей, одновременно со снарядами стотридцаток. Громыхнуло так, что качнуло даже наш только выровнявшийся фрегат, вниз полетели куски двигателей и брони, а затем и сам крейсер просел и дал крен, заваливаясь на один бок.

— Перекрестный огонь! Противник бьет во всех сторон! — крикнул Николай, хотя это событие я никак пропустить не мог. Сотни снарядов летели в нас, и пришедшие в себя ребята из ПСО сумели перехватить лишь половину. Остальное обрушилось на щиты и броню, в тех метах, где я не смог их поставить.

— Пробоина на второй палубе! — отчеканил Николай. — Мы в плотном окружении и долго не продержимся!

— Отлично! Заначит мы можем атаковать в любую сторону! Не прекращать огонь! Если можете выбить противника — делайте это! — крикнул я. — Вниз, спрячьте мое мягкое брюшко у земли.

— Принято! — решительно сказал Погоняйло, и судно ухнуло, разом просев на добрую сотню метров. Несколько снарядов, предназначавшихся нам, пролетело выше и врезалось в другие суда пиратов, но радоваться было рано. За несколько минут боя мы едва сумели избавиться от пяти кораблей, включая крейсер и три катера. Но воспользовавшись неразберихой наш фрегат ворвался в ряды врага словно рассерженный медведь, раскидывающий стаю волков или шакалов.

— Верхняя полусфера, даю коридор. Цель — корвет противника. Готовность. Залп! — скомандовал я, создав прореху в собственном щите, и тут же затянув ее после того, как все наши снаряды вылетят. Тут же на поверхности конструкта взбухло несколько огненных шаров, но я не жалел себя и запасов праны, выкладываясь на триста процентов.

—Цель поражена! Подтверждаю целостное разрушение корпуса! — выкрикнул Николай, обозначая сразу несколько приоритетов. Корветы с одиночными башнями основного калибра в сто пятьдесят — двести миллиметров. Такие даже объемно-фугасными снарядами вполне могли разрушить нашу броню, а если речь шла о длительном обстреле, то никакие щиты не спасут.

— Захват подтверждаю. Приготовились. Залп! — скомандовал я, в этот раз и сам нажав на гашетку. Мелькнувший в прицеле корвет противника не успел увернуться, и его уродливую стальную тушу пробило насквозь. Снаряд Бабахи вошедший в нос, вылетел с противоположной стороны и даже задел другое судно, но и этому хватило одного попадания. Его просто переломило взрывами пополам.

— Новый приоритет! — Николай словно бешенный вертел головой указывая цели. Погоняйло сумел вывести нас из-под перекрестного обстрела, оставив противников только в верхней и передней полусферах. Я прикрывал судно щитами. А остальную работу делали бойцы на местах.

Ни на секунду не прекращающимся потоком лились снаряды орудий ПСО. Пяти и шестиствольные автоматические пушки выплевывали ливень свинца по подлетающим вражеским снарядам и едва сменив положение башни снова стреляли, едва позволяя раскаленным стволам остыть.

Артиллерия громыхала, заставляя все судно вздрагивать при общих залпах, засыпай противника целым снопом снарядов, не позволяющим увернуться или спастись за щитами даже самым проворным кораблям. А машинное отделение скрипя зубами обеспечивало все это энергией.

Непрекращающийся ни на секунду ад из взрывов, пламени и дыма окружил нас со всех сторон. Корабли противника словно обезумевшая саранча неслись на нас со всех сторон, не считаясь с потерями, но вдруг все в один момент закончилось. Я еще сжимал в руках ручку наведения курсовых орудий, когда понял, что нас больше не атакуют, а на обзорном экране мелькают только суда, отмеченные жирными зелеными кружками.

Корветы-перехватчики северного флота словно ястребы разделывались с отдельными кораблями противника, пытавшимися бежать, но три судна зависли рядом с нами, демонстративно отведя орудия в другие стороны. Как нам удалось не перебить друг друга в пылу сражения, оставалось загадкой и в полной мере заслугой Николая, сумевшего вовремя сориентироваться и заблокировать огонь по дружественным целям.

— Говорит Синий кит, корабль трансатлантической международной организации помощи больным и раненым — ордена Асклепия. — донесся до меня голос на ломанном русском языке. — Мы благодарим вас за избавление от пиратов. Если вы позволите, мы продолжим свой путь по предназначенному маршруту.

— Боюсь у вас не выйдет. Поставить помехи для дальней связи. — приказал я, и Николай тут же щелкнул несколькими тумблерами. — Сожалею, но кажется пираты победили и сейчас держат вас на прицеле. Немедленно начинайте снижаться. Это последнее предупреждение, далее будем бить на поражение.

— Что? вы не посмеете! Может вы не поняли? Мы международная организация. Орден Асклепия. — чуть не по слогам выговорил мужчина. — У нас дипломатическая неприкосновенность!

— О, мы все прекрасно слышали. И нам, как пиратам большого вольного неба, совершенно наплевать на любые ваши бумажки. — усмехнулся я. — Так же, как и вам наплевать на старые договоренности. Сели, быстро, или мы вас посадим!

— Господа! Я вижу на ваших кораблях флаг Российской империи! Я требую, по договору о дипломатической неприкосновенности ордена. Немедля оказать нам помощь в освобождении от пиратов! — с плохо скрываемыми нотками паники прокричал капитан большегруза.