Бестужев. Служба Государевой Безопасности

— Слушай, Паш, я тут покопалась в сети и нашла именитого лекаря на пенсии, — сообщила Кэт. — Он сейчас живет в Иславском, недалеко отсюда, за Рублево-успенским шоссе. Может туда его донесем?

— А это вариант, — ответил я и посмотрел на крышу «Долгорукого».

— Ты что задумал? — спросил Андрей, но по его взгяду я понял, что он уже догадался. — Может тогда постелить что-нибудь, чтобы не поцарапать?

— Царапины на крыше только добавят шарма моей карете, — усмехнулся я. — Но лучше всё-таки постелить.

В багажнике в дальнем углу был сверток со спальным мешком, я положил его туда на всякий случай. Расстегнув молнию, я накрыл им крышу машины и мы осторожно водрузили туда носилки с раненым другом. За руль я отправил Андрея, а сам шел рядом и придерживал носилки, чтобы они не соскочили на очередном ухабе. До шоссе доковыляли за пятнадцать минут. Что дальше? Надо перебежать через дорогу с носилками в руках. Час пик уже совсем близко, надо действовать незамедлительно. А ещё желательно не привлекать внимания.

Машину я оставил в лесу, немного съехав с щебеночной дороги в сторону, чтобы не мешать желающим попасть в Чигасово этим путём. Носилки поставили между кустами возле обочины, увидеть можно только если специально смотреть в окно автомобиля. Настал момент, когда шоссе опустело, мы бегом пересекли его и пошли по улице в поисках нужного нам адреса.

Подмосковное село было очень похоже на те, что я видел в нашем мире. Большая часть домов выкуплена относительно зажиточными москвичами, которые сносили ветхие постройки и возводили каменные дома. На графские поместья это конечно не было похоже, но и от крестьянских изб они ушли очень далеко. Всего шесть вечера, солнце достаточно высоко над горизонтом, а на улице уже никого. На железной калитке в одной из каменных оград выше человеческого роста мы увидели нужный нам номер дома.

Мы осторожно поставили носилки на мощенный гранитом подъезд к воротам. Кэт нажала на кнопку звонка. Прошло больше минуты, но нам так никто и не открыл. Я покрутил ручку калитки и подергал, закрыто изнутри на засов. Значит хозяева точно дома. Кэт позвонила ещё раз. Когда мы уже отчаялись, со стороны двора послышались шаркающие шаги. Кто-то остановился по ту сторону калитки, но не торопился открывать, затих.

— Юрий Алексеевич, нам очень нужна ваша помощь, — самым страдальческим голосом проблеяла Кэт. — Откройте пожалуйста, наш друг ранен!

— И че вы ко мне пришли, — раздался недовольный голос мужчины солидного возраста. — С чего решили, что я могу вам помочь?

— Вы же известный целитель, Юрий Алексеевич Войно-Ясенецкий, правильно?

— Да, — удивленно и немного задумчиво ответил старик. — Но я уже давно не практикую, здоровье не позволяет. В Одинцово езжайте, там есть к кому обратиться, не так уж далеко.

— Доктор, наш друг не дотянет, — вступил я в беседу. — У него клапанный пневмоторакс, я его раздренировал, но срочно нужна помощь такого искусного целителя, как Вы.

— А почему же вы не смогли помочь, коллега? — в голосе старика уже больше было заинтересованности, чем сомнений.

— К сожалению мне доступны только физические манипуляции, — скорбно вздохнул я. — Даром целительства природа не наградила, как бы я ни старался.

За калиткой послышались приближающиеся шаги, лязгнул засов и створка отворилась. Перед нами стоял достаточно пожилой мужчина, но с военной выправкой и одетый в недешевую тройку. На переносице старомодное золотое пенсне, из нагрудного кармана жилета выглядывал золотой хронометр ювелирной работы. Ухоженная седая бородка и усы подчеркивали его интеллигентный образ. Он критично осмотрел нас, потом глянул на лежащего на носилках Антона.

— Заносите, — коротко бросил он и пошел в сторону крыльца дома.

Мы посеменили следом. Из просторной гостиной мы по относительно узкому коридору, стараясь не зацепить висящие на стенах картины, проследовали за ним. Коридор привел в рабочий кабинет. Стены украшали полки с фолиантами, портреты целителей старых времён и регалиями нашего спасителя. У дальней стены стоял рабочий стол, обтянутый по старинке зеленым сукном. В центре был большой стол, немного напоминавший операционный. Над ним свисало целых три лампы, как над бильярдным столом.

— Кладите его сюда, — Юрий Алексеевич указал на операционный стол. — Без носилок, разумеется.

Мы втроем аккуратно подхватили Антона и уложили на стол, головной конец которого хозяин дома приподнял, наступив на педаль у его основания. Раненый застонал, но похоже изо всех сил применял свои далекие от совершенства методики самоисцеления, поэтому держался молодцом.

— Сядьте туда и не вмешивайтесь, даже если очень захочется, — строго сказал хозяин дома, указав нам на ряд резных стульев справа от рабочего стола.

Мы молча заняли предложенные места и неотрывно наблюдали за его манипуляциями. Целитель расстегнул на Антоне пиджак и рубаху, внимательно осмотрел установленный мной дренаж. Он что-то бормотал себе под нос и я не мог понять, он ругается или наоборот восхищается.