Созидание

– Не могу сказать, что приду в восторг, если меня начнут унижать. Но мне хотелось бы узнать о твоей семье.

Эхран задумался.

– У каждого бога свои дела. Мы не можем прийти к ним без предупреждения, но я займусь этим вопросом. Унаю, кто будет свободен в ближайшее время и захочет с тобой познакомиться. А начать мы можем с портретной галереи нашей семьи. Не против?

– С удовольствием! – Мне на самом деле стало интересно узнать. Вот родители Арвана показались мне достаточно… хм… своеобразными богами. А дед, хоть и неоднозначен, и понять его бывает сложно – еще бы, такая разница в возрасте! – но порой вызывает симпатию. А в какой семье вырос этот загадочный, циничный и продуманный Эхран? Любопытно.

– В таком случае позволь пригласить тебя в наш семейный особняк, – Эхран протянул мне руку, предлагая переместиться вместе.

Я с любопытством осмотрелась, когда мы очутились в просторном, помпезном холле. Белый камень, похожий на мрамор, с золотистыми прожилками. Белая лепнина с золотыми линиями на затейливых завитках. Высоченные потолки, огромные окна. Хм… зал поразительно похож на гостевую острова. Все настолько роскошно, что создается впечатление, будто Эхран создал у себя в усадьбе спокойную, чуть мрачноватую обстановку с монументальной, приземистой мебелью в противовес общепринятой семейной. Или я ищу то, чего нет?

– Что значит семейный особняк? – полюбопытствовала я. Арван о таком не рассказывал.

– Семьи богов отличаются от семей людей, – Эхран неожиданно начал издалека. – Из-за продолжительности жизни, конечно. В человеческой семье может одновременно существовать три, может быть, четыре, в крайнем случае пять поколений. В семьях более долгоживущих существ – демонов, эльфов, драконов и иных – больше. Но боги слишком долго живут, а за это время отношения внутри семьи претерпевают изменения. Родители перестают относиться к своим детям, как к детям. Дети не воспринимают родителей, как старших и более мудрых. Кто-то отдаляется, кто-то, наоборот, сближается. В конечном итоге становятся важны отношения между личностями, а уж степень родства и кто кого произвел на свет – уже не имеет значения.

Пока Эхран рассказывал, мы пересекли холл и двинулись вверх по лестнице.

– Как правило, лет до пятисот соблюдается наследственность. Родители, бабушки и дедушки, дяди, тети помогают молодым членам семьи встать на ноги. Потом… боги живут обособленно и самостоятельно, уже не воспринимают старших в качестве авторитета.

Я мысленно примеряла это на Арвана. Ему-то меньше пятисот. Может, поэтому родителей он воспринимает, как родителей, а деда – как деда? Но лет через двести-триста все изменится?

– То же самое касается наследственной преемственности. Боги умирают гораздо реже людей и прочих рас, но старшие боги передают наследство младшим еще при своей жизни. Однако должно быть что-то, принадлежащее всем членам семьи. Что-то, что хранит в себе память об истинных родственных узах. Этот особняк принадлежит всем де Фарваль. Тебе, кстати, теперь тоже.

Мы прошли по длинному, светлому коридору и очутились в зале с портретами. Зал оказался вытянутой формы и достаточно длинным, чтобы напоминать все тот же коридор, только более просторный. А на стенах, перемежаясь с большими стрельчатыми окнами, висели портреты богов.

– В особняке могут жить, могут принимать гостей, устраивать пышные празднования и торжества любые члены семьи. На равных основаниях. Когда, например, не хочется собирать гостей у себя в усадьбе. У всех свои жизни, свои дела. Кто-то из богов не появляется в Эардане десятки лет. Именно поэтому, чтобы сохранить родственные узы и единство семьи… или хотя бы видимость, у нас есть традиция. Мы все собираемся здесь раз в двадцать пять лет. Неделю общаемся друг с другом. Неделю проводим в развлечениях, устраивая балы для всех богов тринадцати семьей. Здесь, в особняке.

– Такие подробности помогают лучше понять божественную жизнь, – признала я. Подумалось, что если и есть общий семейный архив, то он должен храниться именно в таком месте.

– Значит, теперь я могу здесь появляться, когда захочу?

– Да, можешь. – Эхран подарил мне странный, нечитаемый взгляд. – Ты хотела узнать о моих родственниках. Начнем. Моя младшая сестра Дэлила. Ей всего сто восемьдесят три. – Эхран кивнул на крайний портрет с изображением очень красивой богини со смуглой кожей и желтыми глазами. Две вьющиеся желтые прядки в прямых черных волосах смотрелись кокетливо. – Богиня разрушения и огня. Сестра покровительствует танцорам – совсем недавно обнаружила в себе эту склонность. Родители подарили ей первый мир, где она потихоньку осваивается и оттачивает навыки. А это… наши родители.

Эхран продемонстрировал два портрета. Урожденным де Фарваль, конечно, оказался отец Эхрана – суровый бог с красными глазами и красными полосами в волосах, почему-то горизонтальными. А мать с небесно-голубыми глазами и волосами цвета морской волны пришла из семьи де Вайел – седьмой по счету, одной из немногих обладающих созиданием. А потому крайне немногочисленной.

– Созидание… – задумчиво повторил Эхран. – Всего три семьи из тринадцати. Но богини быстро находят место в малом круге. Уж они-то могут себе позволить и выбрать самых лучших, самых влиятельных богов в партнеры.

Я уловила в голосе Эхрана странные, горьковатые нотки, но не стала лезть к нему в душу.

Мы прошли всю галерею. Пару слов Эхран сказал о каждом, хотя порой, казалось, с трудом вспоминал, кем ему приходится тот или иной бог. Всего в семье де Фарваль сейчас оказалось шестьдесят восемь богов. Не все урожденные, конечно – некоторые пришли, заключая браки. Причем, что любопытно, чем старше поколение, тем многочисленней оно. Вот, например, родная сестра у Эхрана всего одна. Есть еще два кузена. И все. А прадедушек аж восемь! Такое ощущение, что чем дальше, тем реже боги рождаются в принципе, не говоря о том, что силы созидания тоже иссякают. Сама численность сокращается.

Грустное зрелище на самом деле. Как будто уже давно что-то пошло не так. Как будто боги свернули с правильного пути и теперь постепенно, медленно, но неотвратимо вымирают.