Файролл. Край холодных ветров

– Киф, за тебя. – Зимин отсалютовал мне рюмкой.

– Добро пожаловать в семью. – Валяев сделал то же.

– Почту за большую честь. – Я встал, и мы с мелодичным звоном сдвинули рюмки.

– А что, Киф, не скучновато в газете-то? – поинтересовался Валяев, зажевывая виски лимончиком. – Поди, тоска смертельная?

– Да нет, – не стал кривить душой я. – Да и когда? Я три дня там, четыре в игре. Не до тоски.

– Согласен, – кивнул Зимин. – А какие планы на потом, на после?

– Не строил еще таких. Если хотите – считайте меня неблагоразумным, – покаянно повесил я голову.

– Да с чего? – пожал плечами Валяев. – Правильно ты все делаешь. Нет, конечно, у любого человека должен быть план. Но план реальный, с четкими сроками. А у тебя все размыто сейчас.

– Но мы к чему, – поднял палец вверх Зимин. – Ты имей в виду, что «Радеон» присматривает за тобой и, если что – не даст пропасть. Ну и вообще защитит. Ты в курсе, Кит, его ж тут недавно поколотили? И ограбили.

– Мм? – удивился Валяев, поедая еще кусочек лимона. – Это кто посмел?

– Да шелупонь какая-то. Хорошо, что я случайно об этом узнал (спасибо красотке, что там вон недавно отплясывала, его заму) и к нему безопасников направил и врача.

– Ты заканчивай, Киф, эту свою партизанщину одиночную, – попенял мне Валяев. – Ты теперь часть целого, и самому уже ничего делать не надо. За тебя все сделают. Ну если, конечно, это не противоречит интересам корпорации.

– Я не настолько идиот, чтобы плевать в руку, которая меня кормит, – ответил я, глядя ему в глаза.

– Грубовато, – заметил Зимин. – Зато предельно ясно, не так ли, Кит?

– И на редкость разумно, – согласился с ним Валяев. – С тобой приятно иметь дело, Киф. Как и сказал Макс, думаю, что у тебя действительно может быть большое будущее в «Радеоне».

– Ки-и-иф! – Викин голос резанул меня по ушам.

– Что такое? – завертел головой Валяев.

Я вскочил и стал оглядываться.

– Вроде из дома кричали? – Зимин недоуменно посмотрел на Валяева.

Тот обвел глазами площадку. Никто, похоже, не придал значения крику.

– А где Филин? – быстро спросил он Зимина.

Ответа я не услышал, поскольку большими прыжками уже мчался к дому. Я понял, кого высматривал на площадке Валяев, – губастого толстяка с липким взглядом.

Что я там говорил про размеры дома? Даже в очень быстром режиме «открыл дверь – закрыл дверь» я потратил минут семь, чтобы найти Вику, причем спугнув при этом какую-то уединившуюся парочку.

На третьем этаже я увидел картину, достойную греческих античных ваз: на диванчике пожилой полуголый фавн с отвисшим брюхом, зажимая одной рукой рот отчаянно извивавшейся юной пастушке, другой пытался расстегнуть ей джинсы. Фавном было существо, судя по всему, носящее фамилию Филин, а вот пастушкой – моя Вика. Попутно товарищ приговаривал:

– Ну что ты дергаешься? Тебе ж одна радость – и удовольствие получишь, и благодетеля в корпорации. Я и денежек тебе дам, и с рекомендацией помогу.

Почему-то именно вот это воркование меня выбесило сильнее всего. Я не стал особо мудрить и сразу, с ходу, пробил ему в правую скулу – так было удобнее всего. Можно было бы и в висок, но с его весом… Не окочурился бы. Не жалко, конечно, ни капли, но и сидеть за такого вот неохота.

Его мотнуло к стене, и, увидев меня, он, к моему удивлению, заорал:

– Ах ты, мразь, ты что себе позволил! Да я тебя сгною, погань подзаборная, быдло!

Вика вскочила, поправила свитер и спряталась за моей спиной.

Пузан тоже встал с дивана и пошел на меня, продолжая орать про то, что он не только с Викой совершит половые действия, но и со мной, после чего перешел было к перечислению приспособлений, которые он при этом использует. Я решил не мудрить и попробовал нейтрализовать возможные последствия. Проще говоря, пробил ему со всего маха по шарам.

Этого он точно не ждал, орать прекратил и с немалым грохотом полузавалился на пол, зажав достоинство в горсть.

За спиной раздались хлопки. Я развернулся. Аплодировали Зимин и Валяев, с одобрением глядя на меня.

– Маловато будет, – заметил Зимин. – Киф, дружище, а дай-ка ты ему еще разок, только ногой, да по роже.

– По наглой, сальной роже, – присоединился к нему Валяев. – Окажи услугу. Потому что надоел он нам хуже смерти.

Толстяк что-то побормотал, с испугом переводя взгляд с одного моего хозяина на другого и даже на меня.

Я, конечно, понимал, что меня скорее всего провоцируют, но на секунду поймал взгляд Вики и, не задумываясь, пробил толстяку носком кроссовки со всего маху куда-то в район рта. Ощутимо хрустнуло, в воздухе запахло дерьмом – то ли от боли, то ли от страха надменный пять минут назад пузан, похоже, наложил в штаны.

– Сик транзит глория мунди, – философски сказал Валяев. – Валера. Вале-э-эр!

Из ниоткуда возник мужчина в строгом костюме и с рацией в руках.

– Валер, первое – куда смотрим? Тут только что чуть девушку нашего друга не употребили.

– Она сама сюда поднялась, по доброй воле, я сам видел, – бесстрастно ответил Валера.

– Он сказал, тут картины голландцев, я посмотреть хотела… – пискнула Вика.

И я, и трое остальных вздохнули.

– Ох, Вика, у тебя и так дела не ахти, – посоветовал ей Зимин. – Тебе теперь грехи перед Кифом долго искупать. Не усугубляй, молчи уж.

– Продолжу, – сказал Валяев. – Дерьмо это отсюда вытащить и за забор выкинуть. Прямо в таком виде. Но после моей команды.

Валера что-то пробормотал в рацию и посмотрел на Валяева, ожидая следующих указаний.

– И позови-ка, братец, мне Вежлеву, – последовала она.

Валера вышел, Валяев взглянул на Зимина:

– Согласен. Давно пора. И этого, и Марину.

Валяев присел на корточки рядом с толстяком, который беспрестанно охал, держась одной рукой за зубы, другой за причиндалы.

– Вот же ты падаль, – негромко сказал он. – Что, сладенького захотелось? Откушал? Тебе прошлого раза было мало? Тебе девчонок из регионов было мало? Ты забыл, откуда тебя вытаскивали в последний раз и что ты обещал? Забы-ы-ыл. А что я тебе говорил после этого? Или ты думаешь, что я только шутить умею?

– Давно надо было тебя… – Зимин, начавший фразу, оглянулся на меня и Вику, уцепившуюся за мой рукав.

Я все понял и сказал ей:

– Все, маленькая, пошли. Джентльмены, я тогда домой?

– Да, Киф, конечно, и сам езжай, и девочку отвези. Скажи охране, они все сделают.

– Пока, Киф, – махнул мне Валяев, не вставая с корточек. – Прости, что так вышло, видишь, у нас какой любитель девочек тут нашелся.

Зимин закрыл за мной дверь, но я успел услышать его слова, брошенные Филину:

– Ты видно забыл, на кого ты работаешь.

На лестнице я встретил женщину лет сорока, отлично подходящую под описание, которое я дал Вике незадолго до выезда на природу – все при всем. Я почти прошел мимо нее, когда она остановила меня:

– Ты Киф?

Я кивнул.

– Меня зовут Вежлева, Марина Вежлева. Ты только что оказал мне услугу, причем немалую, мальчишки уже рассказали. Пусть ты об этом и не думал, и даже и не знал, но скажем так, за мной должок.

– Принимается, – немедленно ответил я.

– Позвони, если что-то будет нужно. Все-таки я теперь новый директор по региональным связям, я так полагаю.

– Я в этом уверен, – улыбнулся я. – И сразу приношу вам свои поздравления.

– Я думаю, что мы даже это отметим. – Меня одарили вполне даже недвусмысленной улыбкой.

– Он уже занят, – раздалось у меня из-за спины.

Марина улыбнулась и сообщила:

– Девочка, запомни. Занятость мужчины одной женщиной всегда определяется исключительно настойчивостью и хитроумием другой женщины. До встречи.

И она стала подниматься по лестнице, к вершинам власти в корпорации.

– Тварь, – выплюнула Вика и снова уцепилась за мой рукав.

– Ну да. – Я посмотрел вслед этой умной и красивой женщине. Вечер перестал быть томным, пора было ехать домой.

В машине, когда Вика сопела мне в плечо, я спросил у нее:

– А вот если бы ты была в платье?

Она расхохоталась и долго не могла успокоиться. Ну а после уснула как ребенок, моментально, и мне пришлось на руках тащить ее домой.

Я прямо становлюсь эпическим героем – сегодня одну девицу спас, завтра другую спасу. И еще одной дорогу расчистил к светлому будущему. А оценила-то пока это только одна…

Глава 19,
в которой довольно пестрая компания наконец-то выходит в море

Будильник вырвал меня из сна резко и безжалостно. Если честно, за последнее время я порядком подотвык от трелей механического друга, но что поделаешь – морская прогулка и встреча с народом назначена на раннее утро, и не дело мне приходить позже остальных.

Я тихонько встал, чтобы не разбудить Вику, совершенно нечувствительную к будильникам, заведенным не ею самой – сие проверено опытным путем, и двинулся в сторону туалета.

– Я не сплю, – раздалось у меня за спиной.

Вика сидела на диване, обняв руками колени, прикрытые одеялом. Вид у нее был грустный, прямо как у Чебурашки. Глаза опущены, волосы растрепаны…

– Ну и зря. Моя бы воля – я бы еще часа три придавил подушку ухом за милую душу, – с легкой завистью сказал я. – Охота тебе в такую рань вставать?

– Я уже часа три не сплю, – пробурчала она.

– Так, Вик, давай договоримся сразу: то, что было вчера, – осталось во вчера. Я знаю, ты уже себе нафантазировала, что я про тебя невесть что думаю. Таки нет, не думаю. Ты просто не слишком верно оценила ситуацию, вот и все.

Вика подняла голову. От слегка припухших глаз по щекам пробежали две серебряные блескучие дорожки.

– Я и в самом деле не думала, что он вот так… Вроде нормальный дядька, шутил смешно, плясал забавно. А он…

– Ну а ты как думала? – может, немного жестко, но зато честно спросил я. – Сама рассуди. Немолодой и некрасивый толстяк засадил не менее полулитра вискаря, и вполне естественно, что ему захотелось молоденькой девчатины в твоем лице. И ты еще своим невинным блеском глаз добавила уверенности в том, что ему может перепасть юного и трепетного тела. А потом еще и наверх с ним поперлась.

– Да не было у меня ничего такого в голове, – заскулила Вика. – И в мыслях не было! Не надо мне карьеры таким путем! По крайней мере, не с таким же крокодилом, – самоуничижительно добавила она и осеклась, уставившись на меня.

Я повертел головой, впервые задумавшись, точно ли она так умна, как я считаю?

– Что я несу? – охнула Вика, прижав руки к щекам. – Да я не то сейчас имела в виду! Вообще не то!

И тут она применила верный и безотказный прием – тихо и жалобно заплакала, с всхлипываниями и шмыганьем носом. Мне осталось только глубоко вздохнуть. Спишь с молоденькой – будь готов к тараканам в ее голове, которые и при включенном свете не разбегаются.

– Так, ты долго плакать сейчас будешь? – деловито спросил я.

Вика посмотрела на меня, размазывая по щекам слезинки и шмыгая покрасневшим носиком.

– Нет, просто если еще минуты три – так я пойду оправлюсь да покурю. Ну а потом разговор закончим.