Выключай телевизор, хэппи-энда не будет!

- Знаете, - задумался Данила. – А я ведь, пожалуй, напишу, - он решительно взял со стола ручку. – Не напомните, Лев Николаевич, как фамилия Генерального прокурора СССР?

- Ты опять за свое? – рыкнул Козырев. – У меня терпение не безграничное, сопляк.

- А чего вы обзываетесь? – обиделся Мельник. – Кто вам такое право дал? А насчет терпения вашего отвечу. Хорошо меня все-таки в школе учили, не сомневайтесь. И запомнилось мне с уроков, что восемнадцать лет человеку считается со дня, который следом за его днем рождения идет. В моем случае, с завтрашнего. Смекаете? – Данила издевательски улыбнулся. – И с точки зрения закона вы со своими гавриками сегодня несовершеннолетнего штатского человека похитили и незаконно удерживаете. О, кстати! – парень оживился. Вспомнилось ему, как однажды, в той, прежней жизни, задержали его с друзьями менты после рок-концерта. Дело было в конце восьмидесятых. Привезли в отделение и начали протокол оформлять. За неподобающее поведение, неправильный внешний вид – ага, безрукавки проклепанные, браслеты шипованные и прочие приблуды юных «металлистов». Дело тогда отчетливо запахло керосином: разборки с комсомольской организацией, плохая характеристика по окончании школы, пролет мимо института, армия…невесело, в общем. И в этот момент Данила до того разозлился, что взял, да и долбанулся лицом о стол. Искры из глаз, кровища! А Мельник еще нарочно ладонь кровянкой измазал и участковому пообещал, что сейчас стол и скатерть в его кабинете угваздает и в коридор выскочит с криком: «Не бейте больше, дяденька!» Тот растерялся, а потом, от греха подальше, просто вышвырнул их на улицу. – Товарищ майор, а что, если я сейчас башкой о стену со всего разбега приложусь? Вам же труп с проломленной головой не нужен, верно? От такого и товарищ Гречко не спасет. А что, убили члена сборной команды страны по футболу, чтобы скрыть свое уголовное преступление.

Козырев вытаращил глаза.

- Ты больной что ли? Я сейчас наряд позову! – неуверенно пригрозил он.

- Не успеете, - зло усмехнулся Данила. Дожимаем вояку, дожимаем! – Я бегаю быстро, забыли? А наряд свидетелем вашего беспредела станет. Хрен отмоетесь. «Скорую» вызывать придется, с врачами объясняться. А меня с утра соседи по дому и дворник живым-здоровым видели, не получится сказать, что уже побитого доставили.

Майор облизнул губы. Взгляд его метнулся по комнате. Думает, небось, сможет остановить или нет. А мы ему поможем. Юноша резко отодвинул стул и поднялся. Принял позу бегуна на высоком старте и выжидательно посмотрел на офицера.

- Начинаем?

- Это…Мельник… Прекрати немедленно, сядь на место! – по виску Козырева побежала капелька пота. Трусит, гад! Данила демонстративно качнулся вперед. – Стой! – дал петуха майор. Он умоляюще выставил ладони перед собой. – Погоди! Давай так. Я сейчас дойду до начальника военкомата, - ага, значит, правильно на табличке прочитал. – Пусть он решает. А ты никаких глупостей не сделаешь. Скажут отпустить, значит, отпущу. Договорились?

Юноша немного подумал.

- Хорошо. Но учтите, попробуете скрутить, в окно выпрыгну. Или об стену шандарахнусь, - Данила нехорошо улыбнулся.

- Бешеный, - опасливо пробормотал Козырев, обходя парня по стеночке. Но запереть дверь с наружной стороны на ключ, когда вышел, не забыл. А жаль. Хотя…

Мельник быстро обежал майорский стол и выглянул в окно. Второй этаж. Переулок. Народу – ни души. То, что надо! Козырев ведь сейчас очухается и сообразит, что его на понт взяли. Так что, не будем терять время попусту. Данила решительно повернул ручку, распахнул настежь окно и запрыгнул на подоконник. Швырнул вниз кепку. Потом присел, свесил ноги на улицу, неуклюже развернулся, кляня на все лады дурацкое пальто, ухватился за раму, повис и…была не была – разжал пальцы.

Земля больно ударила в пятки и Мельник неловко завалился на бок. Хорошо еще, что здание старое и потолки невысокие. А он шпалой вымахал. Недолго летел. Наверху, в кабинете послышались чьи-то встревоженные голоса, и парень постарался побыстрее подняться. Только бы с ногами все было в порядке, иначе, не убежать. Надо же, повезло, под окнами Козырева, оказывается, была разбита роскошная клумба. Цветов на ней уже не было – не сезон – и земля малость подмерзла. Но, все же, приличный такой слой чернозема, а не асфальта. Живем!

Данила подхватил валявшуюся неподалеку кепку и припустил по переулку, напевая на ходу залихватское: «Нас не догонят, нас не догонят!»