Лежебока

* * *

— Взнос. — рявкнул злой хриплый голос.

Коротко, ясно, издевательски.

"Таможня" встретила меня возле входа в один из облюбованных нами (то есть мной и моим кланом) клубов.

— Парни, у меня ровно! — Попробовал было протестовать я в стиле "последнюю даже воры не берут".

Речь, конечно, не о сигаретах, а о часах, которые можно провести за одним из компьютеров. Совесть-то тоже иметь надо. Одно дело снимать "излишки". И совсем другое вот так вот.

— Ты чо, совсем оборзел?! — Рыкнул главарь с говорящим прозвищем Шляпа. — Пацаны, Алекс смелости у кого-то занял!

Долговязый и какой-то весь нескладный парень сделал шаг ко мне. А имени моего тут не знают. Дворянством я не свечу. А обращения здесь исколючительно по игровым прозвищам.

Толчок в грудь был не сильным, но неожиданным. Пришлось отступить на пару шагов, чтобы сохранить равновесие. Где-то внутри зародилась горячая волна, которую сегодня было задавить гораздо сложнее, чем обычно.

— Не надо… — Негромко попросил я, чувствуя как у меня перехватывает горло от напряжения.

Так ничем хорошим это не кончится. По телу уже пробегает знакомая дрожь. Голос дрожит. Они уверены, что от страха. Может быть, даже в чем-то и правы. В ушах начинает шуметь. Накатывает очередная паническая атака. Голос Шляпы словно бы отдаляется.

Боюсь. Нет, правда, мне до ужаса страшно, что ЭТО когда-нибудь произойдет снова. А они думают, что я боюсь их. Пусть так. Очень бы не хотелось доказывать, что мой страх оправдан. Пусть думают что хотят.

— На блатную педаль решил нажать, сволочь?! — Хмуро глянул на меня "зам" местного главаря — Корка.

Странное прозвище, с учетом того, что сухим он не выглядел не разу. Напротив, плечистый и раскормленный парень был полным антиподом своего прозвища.

Приподнял руки вверх в примирительном жесте:

— Парни, у меня на семь часов ровно!

Засранцы… Рассмеялись.

— Ну-ну, — выдал шляпа, засовывая в рот сигарету. — Ты ж не на час идешь, да? Вот и помоги достойным пацанам! А то я не видел, как ты на такси в прошлый раз уезжал, а?!

Пришлось прикусить язык. Не объяснять же про семейный тариф. Это невольно привлечет внимание к моей фамилии. А мне такого не надо. Вот еще. Дворянство меня только тяготит. Это люди несведущие думают, что нам от жизни достаются сплошные плюхи с маслом, а на деле тут речь про обязанности скорее. И оплеухи.

И очень бы хотелось, чтобы хотя бы здесь я мог побыть обычным человеком, а не "господином Алексеевым". Хотя обращение "Ваше благородие" со стороны Шляпы, конечно, доставило бы. Фантазия богатая у меня. Так что представил я себе подобную картину ярко и в красках. И… Усмехнулся.

— Еще и ржет, сука! — С какой-то затаенной радостью протянул персонаж моих нынешних фантазий в мире реальном.

Ему было чего быть довольным. Теперь он мне это постарается "предъявить грамотно", выкатив куда более высокий ценник за проход или возможность уйти. А если денег от меня не добьется, то ничего страшного. Возможность "раскатать" меня станет достойной компенсацией. Ну в самом деле, скучно ведь ребятам. А пока еще настреляют денег, чтобы самим нормально засесть, и лучше на ночь, еще неизвестно. А так хоть какое-то развлечение.

— Я что-то смешное сказал, а?! — Тут же начал заводить себя Шляпа. — Или он? Ты над ним ржешь?!

Корка демонстративно похрустел кулаками. Меня же пробило в холодный пот. Сдержать паническую атаку стало еще труднее… Равно как и волну, просто раздирающую меня изнутри.

— Ты… Вы… Нет! — Наконец решил я — все что угодно, лишь бы это скорее закончилось.

И, желательно, без жертв. Очень не хотелось бы, чтобы сегодня пролилась кровь.

— Делиться будем?! — Вновь рявкнул он, нависая надо мной.

И это при моих ста восьмидесяти метрах роста. С копейками. Ему бы погоняло Жердь куда ближе было.

А слово делиться они любили. И употребляли часто. К месту и не очень.

— Давай-давай, Бог велел делиться!

С трудом удержался от замечания, что я и так делюсь ежесекундно. Каждой клеткой своего тела. Такого юмора могли и не понять.

Но вот всегда интересно, почему всякие гады, частенько, обращаются к высшим силам для того, чтобы обосновать "совершенно честный" отъем средств. Интересно, что бы сказал мой духовник на этот счет, если бы услышал подобну. трактовку Святого Писания?

"Благословил бы. Кадилом! По макушке.", — решил я, припомнив словжение бывшег морского пехотинца, после войны ставшего истинно верующим человеком. Может, и впрямь атеистов по окопам не водится?

— Не, ты гля, а! — Совсем уж обрадовался, по собственному определению, "подшибатель". — Опять лыбится!

Да что ж такое! Так я сейчас вообще отсюда отправлюсь без горша в кармане и без надежды где-нибудь перекусить. Вот ведь обалденное занятие будет — шляться до темноты по улицам!", — оценил ситуацию я. Оценка мне не понравилась. Зато как-то незаметно отступила та самая волна в моей груди. Мысли потекли куда более связно. Вот теперь с этими сволочами можно и договориться попробовать.

Наша содержательная беседа закончилась с результатом до некоторой степени положительным. Во всяком случае, я лишился всего двух часов игры в пользу "страждущих". И никто не пострадал.