Ржевский. Том 1

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Высочества Далии аль-Футаим

— Мир вашему дому. — Отлично знакомая и такая ненавистная рожа соткалась в воздухе, когда её новый попечитель принял повторный вызов. — Пока что.

Маджит аль-Футаим говорил почему-то с личного амулета Эмира (вот же сволочь, Престол ещё свободен): при разговоре поддерживались и звук, и иллюзия изображения.

Придворный переводчик рядом с этим козлом открыл рот, чтобы продублировать языком Ржевских, но ибн-Иван махнул ладонью:

— Время — деньги. Я тебя понимаю и сам тоже говорю, а другим и не надо. Чего ты хотел?

Далькин родственник не удержал лицо на секунду от удивления:

— Ржевский Дмитрий, сын Ивана? Знаешь наш язык?

— Да. Чего хотел?!

— Ты знаешь, с кем сейчас разговариваешь? — Маджит попытался задать тон.

— А должен? — удивился новый попечитель. — Ты звонишь мне первый, значит, что-то нужно тебе. Не мне. Тебе надо — ты и представишься. Кто такой?

Ха. Старый ишак явно не так себе представлял начало беседы, видно даже без ментала. Привык, что перед ним все на задницу падают.

— Ты очень рискуешь, разговаривая подобным образом с теми, кто в этом мире облечён властью, — обманчиво спокойно бросил Маджит. — Начиная грубить незнакомцу, рискуешь нарваться на очень серьёзные последствия, если сам находишься ниже. В итоге может не получиться даже откупиться любыми способами — весь Род исчезнет. До последней капли крови.

— Пошёл на***, — Дмитрий флегматично разорвал соединение.

— Хорошо, вы не на вашем языке разговаривали, — находясь под впечатлением, поёжилась Мадина, впадая в шок. — Кроме меня и придворного переводчика не понял никто. Хотя и этого достаточно для будущих проблем, м-да уж…

Трофим ибн-Степан, не знающий языка Залива, неожиданно возбудился:

— Димка, ты никак послал этого только что? Кстати, когда их наречие выучил-то?

Ржевский-младший проигнорировал.

— Чего он сказал такого? — продолжил напирать старик.

— Деда, ты уверен, что оно тебе надо?

— В твои дела не лезу, но, может, не только советом помогу?

— Он спросил, знаю ли я, кто звонит. При этом скорчил такую рожу, словно я его портрет под стеклом держу. Потом он захотел намекнуть на наши несуществующие долги перед ними: конкретного ничего не сказал, я быстрее него успел.

— Лихо. — Ржевский-старший с нечитаемым выражением лица намотал на палец кончик бороды. — Я не думал, что увижу, — вид он имел отстранённый и задумчивый. — Не думал, что доживу.

— До чего ты не думал, что доживёшь? — Дмитрий вынырнул из размышлений. — Не было ж ещё никакого разговора? Он сейчас там поприседает у себя во дворце на нервах, попрыгает из штанов, возьмёт себя в руки да и обратно сюда звонить примется.

— Думаешь? — во взгляде Ржевского-старшего на мгновение сверкнула сталь.

— Увидишь. Только переводчика сперва из помещения выгонит, чтобы свидетелей с той стороны не было, если я родовую репутацию ещё раз на нём реализую, — пожал плечами внук.

— Не думал, что сам увижу, как Ржевские вновь монархов посылают… Дим, а ведь это чревато.

— Ты ж не говоришь на этом языке? — ибн-Иван впился подозрительным взглядом в родственника. — Деда, зайчик мой сизозаглазый, или я о тебе не знаю ещё чего?!

— На языке не говорю, но общий же тон был понятен. Почему думаешь, что он ещё раз перезвонит? — без перехода поинтересовался ибн-Степан.

— Выхода у него нет, — пояснил попечитель. — Если он сейчас снова меня не вызовет, получается, он в точности выполнил, что я ему велел. Пошёл, куда сказано.

— Хм.

— А он, как понимаю, только начал тамошний трон под себя примерять — не спустит. Увидишь, не утерпит.

— Дмитрий верно прогнозирует, — негромко прокомментировала менталистка, поскольку молчать было невыносимо.

Амулет завибрировал повторно именно в этот момент.

— Говори, — предложил ибн-Иван магической проекции чужого лица, не выказывая эмоций. — Коротко и внятно, чего хочешь, что предлагаешь.

— Так дела не делаются, — старшему аль-Футаиму вновь стоило усилий не взорваться.

— Две минуты. Если через сто двадцать секунд я не услышу конкретных предложений, у тебя больше не будет возможности позвонить. Придётся ехать сюда лично, а я ещё подумаю, давать ли разрешение. Будешь через полицию к нам в Квадрат прорываться.

— Я навёл справки и о тебе, и о твоей семье. О состоянии ваших дел.

— Получилось?

— Было непросто в эти сроки, но у нас хорошая разведка. Если коротко, вы пустышки, тень. Остатки чего-то, что было великим когда-то. У вас ничего нет, кроме огромных долгов, за твоей спиной пусто. Никто не стоит.

Ну да. Маджит не был бы собой, если бы не умел перестраиваться по ходу беседы, вздохнула мысленно Наджиб-младшая.

Опять захотелось плакать от бессилия.

— Ты звонишь, чтоб мне это сообщить? — развеселился Дмитрий непонятно чему. — Хвалю, курсант, за конспект пятёрка. Всё сказал?

Мадина заскрипела зубами.

С одной стороны, конечно, какая-то часть её души только что не пела: так тебе, ишаку старому, и надо. Не на того нарвался.

С другой стороны, было бы всё так просто.

— Общая сумма ваших долгов… — аль-Футаим на подначку не повёлся и спокойно озвучил цифру. — Последние два года вы стремительно погружаетесь — долги растут.

— Ты решил помочь материально?

— Я тебе предлагаю… — дальше дядя Дальки приписал к сумме долга ноль, получившееся умножил на пять и предложил. — Тебе и деду хватит на сто лет.

— Почему тогда звонишь мне, а не деду?

— Со старым маразматиком я не смог договориться. Да и, по вашим законам, у него больше нет власти над тобой.

— Продолжай.

— Ты умыкнул кое-что чужое, весьма ценное в данный момент. Очень удачная кража, вынужден признать, — Маджит отбросил напускное и говорил, не отвлекаясь на этикет. — Меня устроят два варианта, даже три. Первый: ты берёшь у меня деньги и возвращаешь украденную вещь.

— Это не вещь, раз. Я ничего не крал, два. Третье вертится на языке, но из вежливости сдержусь. Свои второй и третий варианты засунь себе в ж**у.

— ТЫ УКРАЛ НАШУ ВЕЩЬ. Её зовут Мадина Наджиб, она живая и разговаривает, но это МОЯ СОБСТВЕННОСТЬ. МОЯ, тебе не принадлежит.

Сердце забилось сильнее.

Предложенная попечителю сумма, если честно, была никак не маленькой, хотя он вроде и отказался. К тому же, как дочь своего народа менталистка отлично понимала: это было лишь стартовое предложение перед настоящим торгом.

В реальности аль-Футаим был готов дать намного больше, просто сделано предложение будет по частям, этапами.

По науке, по проверенной веками практике, чтобы убеждаемый рано или поздно под нажимом собственной алчности сдался — и продал то, что нужно покупателю.

Или того.

— Как ты понимаешь, финансами мои рычаги давления на тебя не исчерпываются, — продолжил дядя Дальки. — Но перед тем, как десант моей Гвардии высадится в имении Ржевских, у тебя ещё есть шанс выйти из разговора живым и невредимым.

— А для этого нужно всего лишь…

— Мою вещь мне передашь вместе со своим имением. Вы с дедом валите, куда хотите. Стоимость вашего участка получите в любой монете, в любом банке на ваш выбор, с тройным коэффициентом от сегодняшнего рынка.

— Тройной ценник? — Дмитрий заинтересованно поднял бровь. — Ты заплатишь втрое от стоимости, я не ослышался?

— Эмират щедр. Всю оставшуюся жизнь ты будешь пить и радоваться — потому что ты давно и регулярно пьёшь. Вы все в вашем роду всегда пьёте.

— Какая твоя выгода?

— Когда будешь напиваться, невольно будешь по пьянке всем рассказывать, как именно разбогател. Слава о нашей справедливости будет распространяться тобой, нашим живым врагом — это лучшая реклама. А мы займём ваше место в Совете, вы всё равно не пользуетесь.

— Ты сейчас назвал две разные суммы, — продолжил выяснять детали новый опекун. — Почему ты их разделяешь? Имение-то одно?

— Долги, которые вы накопили на сегодня, я покрою без условий и из доброты. Сумма на сто лет вашей жизни — садака[3], от меня тебе. Платёж за имение идёт по другой статье, это договор купли-продажи. Он должен быть оформлен в мэрии Соты по всем правилам, под ним мне будет нужна ваша подпись.

— Или…?

— Или десант Гвардии Эмирата будет на твоём участке быстрее, чем ты думаешь. И в средствах я сдерживаться не буду. Разговор будет длиться до последней капли вашей крови — у нас хорошие маги.

Сердце пропустило удар: Дмитрий стоял, задумавшись, и что-то про себя прикидывал.

— У каждого человека есть своя цена. — Аль-Футаим тем временем подошёл к основной части.

Сейчас пойдут главные предложения, от которых нельзя либо сложно отказаться. В том числе, из-за больших нолей и длинных цифр.

На памяти Мадины все без исключения люди именно в этом месте и ломались. Принимали предложение, меняли свои первоначальные намерения, если культурно.

А Ржевские ещё и сверхъестественно бедны. На глаза навернулись слёзы.

Намного более богатые брали и не отказывались.

— Кстати, именно цену конкретного человека часто определяют неверно, — продолжил дядя Дальки, внимательно наблюдая за лицом собеседника.

— В чём обычно ошибка? — поинтересовался ибн-Иван.

— В методике. Покупатель пытается назначить стоимость сам.

— А как правильно? — лопоухий блондин даже разинул рот.

— А надо, чтобы человек сам её назвал. Ржевский, сколько ты хочешь? Чего ты хочешь? Дом в Заливе, десяток красивых жён, денег внукам? Сколько?

Мадина сделала шаг в сторону и бесшумно всхлипнула, чтоб никто не слышал. Хорошо, успела лицо прикрыть — глаз никому не видать.

Одна девичья голова, ещё и иностранки, не перевесит мечтаний целого Рода. Особенно в звонкой монете.

Маджит половину минуты перечислял по нарастающей различные блага. Более чем реальные и такие близкие.

— Хренасе, сколько у вас за одного менталиста платят, — над ухом неожиданно раздался шёпот опекуна по-русски. — Амулет с их стороны подвисает, я не в фокусе. Они сейчас не слышат, не парься.

— Я не простая менталистка, — шмыгнула носом она. — Я знаю всё и обо всех. Долго рассказывать.

Тем временем аль-Футаим счёл, что сказал достаточно:

— … или альтернатива. За вас абсолютно никто в городе не заступится, включая мэрию. А за пределами Соты у вас ничего нет. Я тебя просто сотру в порошок сегодня же, если ты не отдашь мне то, что у меня похитил. Если хочешь, можешь даже, — он фальшиво поколебался, — попользоваться ею как женщиной перед тем, как мне отдавать. Я разрешаю.

— Да ну?!

— Или вообще можешь вернуть лишь её голову! На стоимость контракта это не повлияет, я оплачу авансом.

Вот так и заключаются подобные сделки, отстранённо подумала Мадина. И родня там, в Заливе, скорее всего просто промолчит.

— Можешь считать, в этом вопросе у тебя мой неограниченный кредит, — поставил финальную точку Маджит. — Какой твой ответ, Ржевский? Будущему регенту будущего Эмира?

— Да ответ тот же, — отмахнулся Дмитрий, погружаясь в свои мысли. — Иди на**й, регент, вместе со своим эмиром. Мадина!

Сердце снова застучало быстрее: имел место явный наигрыш, просто другим непонятный.