Пробуждение Ваирагии

* * *

— Вставай, Гиртан. Повелители неба скоро взойдут, — сквозь сон слышу скрипучий голос Эйола, он тормошит меня за плечо.

Я протираю заспанные глаза.

— Тебе скоро уходить, — говорит старик, грустно улыбаясь. — Пора.

Я встаю с кровати, тянусь, разминаю мышцы. На столе уже исходит паром миска горячей похлёбки.

— Иди умывайся, а потом завтракать. Поторопись, у тебя мало времени.

Да, времени действительно в обрез. Меня ждать не будут, так что надо поскорее поесть.

— Учись хорошо. Стань сильным воином-магом, малыш, — Эйол по-прежнему грустно улыбается, пока я работаю ложкой, уплетая за обе щёки. — Пусть тебе улыбнётся удача.

Я быстро покончил с едой, рукавом вытер рот и встал из-за стола.

Поднимаю прислонённый к стене походный мешок, перебрасываю через плечо и поворачиваюсь к старому привратнику, который все эти годы заботился обо мне. Он всегда был строг, иногда резок, хоть и понимаю, что резкость та наиграна — за нею он скрывал свою привязанность ко мне. Старик никогда по-настоящему меня не ругал. Да, ворчал и язвил на пустом месте, но и остывал слишком быстро, ибо ни ему, ни кому-либо я не давал ни единой причины, чтобы меня бранить и тем более — наказывать.

— Иди, — он кивает и кладёт ладонь мне на голову, взъерошивает волосы. — Покажи им там всем…

Эйол отступает на шаг.

— Старик… береги себя, — я резко разворачиваюсь и иду к двери; не хочу, чтобы он видел навернувшиеся на глаза слёзы.

— И ты, Гиртан, — успеваю услышать его скрипучий голос, прежде чем дверь на ржавых петлях захлопнулась за мной.

Я остановился на миг, быстро вытерев с глаз влагу, вздохнул, опустив голову. Нет, не станет он меня провожать. Просто будет ждать, пока я не вернусь. Через три года. Что ж…

Отрываюсь от разглядывания носков моих старых ботинок. Во дворе стоят четверо мальчиков и две девочки возле тентованной повозки, в которую запряжена пара лошадей. Недолго думая, поправляю ремень заплечного мешка и направляюсь к ним. Пока иду — шагов до повозки около сорока — приветливо показываю ладонь и улыбаюсь своим будущим соученикам. Видимо, улыбка у меня получилась какая-то хреновая, раз они нахмурились, поморщились. Все, кроме рыжей — она смотрит не отрываясь. От её холодного взгляда неуютно, по её глазам, выражению лица, горделивой осанке видно, что девчонка привыкла повелевать, привыкла приказывать, потому я ответно смотрю ей в глаза. Дам слабину сейчас, потом сядут на шею и будут помыкать, как вздумается…

Ладно, не желают принимать меня за своего, и хрен с ними. Тоже встаю рядом с повозкой, но в трёх шагах от них — вроде как-бы с ними, но отдельно. Скрещиваю на груди руки и безразлично смотрю на светлеющее небо. Близится восход…

Вскоре объявился настоятель Риам в сопровождении трёх спутников, облачённых в балахоны. Их лица скрыты в тени капюшонов.

— Ученики, стройся! — командует настоятель, и все тут же выстраиваются в одну шеренгу. — Гиртан, тебя это тоже касается.

Нервно дёргаю уголком губ, но встаю в конец шеренги.

— С этого дня вы — будущие хранители, — говорит Риам. — По крайней мере те из вас, кто дойдёт до конца обучения, а не будет изгнан из храма с позором. Но… — настоятель ободряюще нам улыбается. — Будущее неизвестно, а потому старайтесь изо всех сил. Кто хочет постичь воинское и магическое искусство в Ордене Хранителей, должны забыть о сословиях, разделяющих людей на дворян и простолюдинов, ибо все мы — в стенах этого храма — братья и сёстры по оружию. И для меня будет честью называть себя вашим братом через девять лет.

Риам коротко нам кланяется, чем вызывает у меня удивление. Не ожидал…

— До тех пор вы — ученики, а это, — настоятель отступает в сторону и жестом показывает на своих спутников, — ваши учителя на следующие три года. Брат Фрол, — первый выступает вперёд, стягивает капюшон; на нас смотрят серые глаза нашего учителя, лицо суровое с парочкой длинных шрамов на скуле, подбородок окаймлён короткостриженой седой бородой, голова выбрита начисто; выглядит первый учитель лет на сорок — сорок пять. — Он будет заниматься вашей воинской подготовкой.

Брат Фрол коротко нам кивает, весело подмигивает… агам-с, тренировки обещают быть жёсткими.

— Брат Гаран, — объявляет настоятель, и второй учитель встаёт рядом с первым, так же снимает капюшон. Гаран моложе примерно лет на десять. Глаза карие, взгляд внимательный, цепкий. Тёмные волосы заплетены в несколько кос, свисают до плеч. Даже борода завита в короткие косички, на кончиках которых блестят серебром кольца. Наставник по очереди смотрит нам в глаза так, будто глядит в душу, отчего по телу пробегают мурашки.

— Он будет заниматься вашей духовной подготовкой, — улыбается настоятель, и судя по улыбке эти тренировки могут оказаться ещё жёстче, чем физические. — Ну и, наконец, третий учитель — сестра Эяла.

Она выходит вперёд, как и предшественники, обнажает лицо. Ох… эти глаза… эти золотые глаза так завораживают — в них словно искры света вспыхивают и гаснут… Или мне это кажется…

Третья наставница моложе Гарана, но по её глазам, по тому, как она смотрит, я бы сказал, что она даже старше Фрола. Каштановые волосы короткие, до плеч не дотягивают. В левом ухе серебряная серьга — по форме обычное кольцо.

— Сестра Эяла — галамир, и она будет обучать вас магии, — заканчивает Риам.

Наставница по очереди смотрит на нас, останавливает на мне взгляд, коротко кивает и чуть улыбается. Э?! Почему? Я и так уже выделяюсь на фоне остальных, а мне лишнее внимание ни к чему. Украдкой смотрю на соучеников и замечаю парочку недовольных взглядов. Твою ж… Чем дальше, тем сложнее! Чувствую, намучаюсь я с этими выходцами из богатых семей. Риам для этих детишек пока что не авторитет, так что плевать им на слова настоятеля о том, что все сословия для учеников ордена должны быть забыты; мои соученики будут цепляться за старые привычки. Угу, и смотреть на меня, как на мусор под их ногами. Ну надеюсь, что хоть кто-то из них сможет быстро изменить свои взгляды на жизнь, иначе меня — оказавшегося в меньшинстве — будут травить да всячески вставлять палки в колёса. В одиночку будет трудно противостоять всем шестерым…

— Все в повозку! — командует учитель Фрол голосом нетерпящим возражений.

Четверо мальчишек взобрались первыми, потом помогли девчонкам.

Ну а я, поднимаясь последним, закидываю сначала в повозку мешок, потом подпрыгиваю, подтягиваюсь и переваливаюсь через борт повозки, распластавшись на грязных досках. Тяжело вздыхаю и, поднявшись, отряхиваю пыль с одежды. Мои соученики уже расселись на скамьях у бортов, не обращая на меня внимания. И не надо, так даже лучше. Я сажусь поодаль. Ни к чему сейчас пытаться сблизиться с ними. Либо боль и страдания на уроках наших наставников сблизят нас сами собой, либо… хрен их разберёт. Пожимаю плечами.

В повозку запрыгивает наставница Эяла, задёргивает полог, отчего под тентом становится темновато. Не страшно. Скоро солнца взойдут, и станет светлее. Жаль только, что на город не сможем посмотреть, когда будем выезжать…

Наставница садится напротив меня и дарит очередную улыбку. Ну вот зачем?! За каким хреном она это делает?! Засопев, отворачиваюсь. Ни к чему на неё пялиться. Как и ей на меня, но Эяла ж не перестанет это делать… Бесит!

Щелчок кнута, и повозка, еле слышно заскрипев осями, трогается. Наконец-то. Скорее бы добраться до горного храма…