Электрик

Глава 22

После обеда я разлегся на телеге позади Фиалы, как самой симпатичной в нашем караване, прошелся ей немного по сознанию, чтобы аккуратнее меня везла и лучше заботилась о моем теле. Сладко приспал три часа, покачиваясь на ухабах и колдоебинах обычной проселочной дороги.

Слышал сквозь сон, как проезжали мост, где с нас потребовали плату. Как Шнолль, понятное дело, хотел послать на хрен сборщика, тогда Терек разумно прикрикнул на него и отсыпал серебра за весь караван.

Хорошо, что не пришлось просыпаться, хоть один человек тут есть, на которого можно в пути положиться. На хрен вот нам воевать за пол талера еще и с местной дружиной насмерть?

Еще прежняя погоня на хвосте висит, да и от Жофера с графом можно ждать серьезных проблем.

Но, такая уж задира наш Шнолль, не может не поерепениться в любом случае.

Пока задумался почему-то подробно о своих спутниках, ладно, про спутниц думать приятнее, но, они еще реально ничего в нашей компании не решают.

Шнолль — несведенный молодой парень, в каждой бочке затычка, совсем не исправимый драчун и бретер.

Грипзих смотрит ему в рот и хотя сам гораздо спокойнее по жизни, все равно поддерживает приятеля во всех его дерзких начинаниях. Поддерживает и встревает, создавая проблемы всему каравану.

Проблемы тоже все такие достаточно одинаковые — громко заявить, что он тут самый крутой, а кто в это не поверит, тех бить смертным боем.

Вертун немного в сторонке от этой веселой парочки находится, однако, тоже никогда не откажется повеселиться, что подразумевает пьянку с дракой.

В общем, совсем стандартные у меня спутники, живут каждый день — как в последний раз.

Один только Терек посолиднее и так уж драться не любит, однако, приятелям не мешает наслаждаться жизнью.

Как они дожили до своих лет — ума не приложу? Или в наемники только такие ершистые и идут?

Ну, в итоге я открыл глаза, а мы уже заезжаем во двор придорожной таверны, где расставляем в ряд телеги и своих лошадей.

Я протираю лицо после сна на сене и вижу, что наемники уже достали свою обычную одежду из кожи, свое же оружие, все это надели на себя, а теперь собираются в таверну пить и веселиться.

Черт, договорились же два дня ночевать в полях, не появляясь в трактирах и тавернах, пока не отъедем хотя бы на три дневных перехода от места последней серьезной стычки!

Прошел всего один день в дороге, наемники воспользовались моим сном и как дети сбегают в место, где можно жрать, выпивать и здорово веселиться по их простым понятиям.

Все наши совместные разговоры о тайном перемещении по дорогам королевства идут лесом, когда можно опрокидывать одну кружку так себе пива за другой и густо нарезать себе печеное мясо толстыми ломтями.

Терек видит, как я смотрю на них, как негласный предводитель, которого только что обманули непослушные подчиненные и пожимает плечами:

— Андер, согласись, что нам лучше быть похожими на себя. Чем одеваться крестьянами и терпеть всякие обиды от простых мужиков, которых потом приходится бить, а значит, разносить таверну. Разве не из-за этого нас тогда и догнали дружинники?

Ясно, что последний разумный человек из наемников тоже собирается сильно заметно для окружающих пить и веселиться.

Есть правда в его словах, только, наемников еще и графские вояки ищут, не только баронские дружинники, которые про непростых таких мужиков знают пока.

— Ты это, тише про дружинников, — шиплю я ему, — А то еще спросят, куда эти дружинники подевались.

— Пошли с нами, он присмотрит за лошадьми и накормит их, — кивает он головой на нашего последнего рабочего мужика, которого все зовем по кличке Птицей.

— Он то присмотрит за лошадьми, только, вот кто за ним самим присмотрит? — отвечаю я ему и машу рукой, — Ладно, идите, только, не бейте никого и не убивайте. Ты за это отвечаешь!

Мужик наш постоянно думает о побеге, похоже, однако, рисковать сильно не хочет при этом, поэтому еще с нами остается. Я понимаю эти его мысли, когда он опасливо кидает взгляды на меня и наемников, как бы примеряясь к побегу и привыкая к этой мысли, что останется совсем один в чужих краях.

Терек соглашается быть старшим над приятелями, быстро поднимается на широкое крыльцо таверны и исчезает следом за зашедшими уже наемниками.

— А где девки? — спрашиваю я внимательно смотрящего за происходящим мужика-помощника.

— Так они одежу забрали и в хлев пошли, — машет он в сторону раскрытых дверей деревянного сарая.

Понятно, и эти с восторгом переодеваются в свою кожу, чтобы оказаться самими крутыми и красивыми на сегодняшнем застолье. Только я про это подумал, как лучницы выскочили из хлева, смеясь и хихикая.

— Ага, конюху сиськи показали? Чего такие веселые?– торможу я их, — Так, подруги, держитесь с Тереком рядом и, если что, меня зовите.

Девки серьезно мне это обещают, они хорошо рассмотрели, как я в одиночку позавчера решил исход всей драки в таверне в нашу пользу. Один удар — одно тело без сознания.

На всякий случай я придавливаю на Фиалу, чтобы она сразу же бежала ко мне с первыми признаками опасности и отпускаю лучниц.

С ней у меня понемногу вырабатываются доверительные отношения, за это Ксита ее частенько поддразнивает, когда я не слышу их разговоры. Разговоры я не слышу на самом деле, однако, направление, в котором работают мысли девушек вполне хорошо понимаю издалека.

Номер снимать пока не стали, насколько я понимаю, после пьянки и на свежем воздухе хорошо спится, на тех же подводах. В отличии от жаркой, вонючей комнатки в таверне.

Добровольный помощник распрягает лошадей, я ему помогаю, из телег мы сделали закрытый угол, где стоят все наши десять лошадок. Теперь он раздает им сено и насыпает овес в деревянные колоды.

— Вот ведь черти! На два часа раньше встали, еще три часа до темноты, могли бы километров на восемь минимум удалиться в сторону предгорий, — переживаю я уже по привычке вслух.

Нас же тут не пара десятков воинов, чтобы дать отпор баронской дружине.

Спрашиваю собирающихся в таверне местных жителей, есть ли такое заведение дальше по дороге и слышу, что как раз есть, трактир Хромого Фила в паре часов езды.

— Зла на них не хватает, прямо, как дети неразумные себя ведут, — ругаюсь я, осматривая наш табун.

Десяток лошадей, куда нам столько?

Кормить, поить, обхаживать, не по паре минут на каждую тратишь при любой остановке в пути.

И тут в голове что-то внезапно проясняется, я смотрю на табун и телеги, а вижу только серьезные проблемы с ними в будущем!

Похоже, повышение уровня ПОЗНАНИЯ сказалось на мне! Усвоилось в организме и дает первые результаты!

Да, вот так именно, смотрю на лошадок и хлопочущего над ними мужика, а вижу, как придется их бросать на произвол судьбы, спасая свою жизнь! И с ним пора что-то решать, пристроить так, чтобы он с глупым видом по этим дорогам не бегал.

Даже голова закружилась, когда я понял, что нас неминуемо догонят вооруженные всадники. И отбиться уже не получится, когда их будет несколько десятков!

Что вот именно сегодняшний вечер все решил не в нашу пользу!

Проехали бы мы до темноты, встали ночевать в поле и могли ускользнуть от слишком широко раскинувшейся погони. Только, там вооруженный и хорошо мотивированный народ без передышки скачет и скачет, сокращая расстояние до нашего каравана. Оторвались мы неплохо, только, светиться в тавернах и трактирах не следовало.

А мои первые приятели в этом мире пьют дерьмовенькое пиво и веселятся в убогой таверне. И даже мои слова никак на них не подействуют, как бы я не старался.

— Решили отдохнуть — и отдохнем, хоть бы за нами все темные силы мчались! — вот что они мне ответят обязательно.

И не упрямо стронутся с места. Типа, ты нам не отец родной, да и того слушать бы не стали.

Придется все-таки забираться к ним в головы, чтобы уже таким путем простимулировать наемников.

Правда, это здорово поссориться можно в таком случае, если приятели поймут, что я такой специалист по чужим мозгам. Не просто поссориться, дело может реально до крови дойти, скорее всего, именно моей.

Вот надо оно мне, такие нервотрепки и переживания за своих спутников? Первый раз залезла в голову такая мысль.

Однако, кажется именно ПОЗНАНИЕ говорит мне, что уже поздно, что каратели встали на наш путь. Не завтра, так послезавтра или еще позже неминуемо нас догонят и убьют. Что этот веселый вечер решил нашу судьбу окончательно, когда они появились здесь в своей одежде наемников, с оружием под рукой.

Убьют — это еще здорово повезет мертвецам. Выживших будут долго пытать на потеху собравшей на рыночной площади того же Жофера толпе — вот что я вижу, когда гляжу на наш немаленький такой табун.

Думаю, что мне лучше довериться своему ПОЗНАНИЮ, чтобы не остаться лежать в местной земле через несколько дней. Или висеть на колесе после четвертования очень сожалея, что все еще живой.

Тут я замечаю заинтересованные взгляды нескольких мужиков, которыми они окидывают наш табун.

— Отлично, пора срочно поменять пока только приносящее постоянный геморрой движимое имущество на такие удобные для того, чтобы быстро скрыться в тумане изделия. Те же монеты с изображением местного короля, Гундериха Четвертого, — четко понимаю я.

Решение о внезапной распродаже посещает мою голову мгновенно. Парни искренне хотят догнать табун и телеги до безопасного большого города, чтобы продать все по хорошим ценам на местном рынке, все честь по чести.

Без спешки и скидок разных, как обычные наемники, плохо понимающие в торговле. Любой опытный барыга поймет, что товар у нас не совсем легальный, то есть, совсем темный по своему происхождению, а значит, должен быть априори дешевым.

Однако, Шнолль им точно не поверит и полезет доказывать свою правоту размахивая мечами. Теперь я хорошо понимаю, что случилось с теми четырьмя стражниками в Жофере.

Только, я спинным мозгом понимаю, что не будет теперь безопасного города у нас на пути, по любому нас догонят, уцепившись за это сегодняшнее эффектное появление на публике.

— Есть интерес к лошадкам? Продам недорого. И телеги тоже, — закидываю я удочку.

Примерные цены на лошадей наемники обсуждали уже при мне, Шнолль грозился их не меньше чем по пятьдесят талеров отдать.

Я так загибать точно не стану, даже готов поссориться с наемниками, как руководитель, которому явно виднее, как бизнес вести в таком себе средневековье.

— Есть интерес, купил бы лошадь, если сторгуемся недорого, — сразу же отвечает мне один из мужиков.

— Ну, пойдем посмотрим, — зову я его пройти за наши телеги.

Проходят сразу трое человек, еще приятели мужика тоже хотят поучаствовать в процессе осмотра. Выбирают, понятно, самую хорошую и молодую лошадь, как раз ту, на которой Гризпих катается.

Ну, меня это не смущает, поэтому я рублю рукой:

— За эту — двадцать пять талеров, вместе с седлом и уздечкой! Еще за эту двадцать пять, — показываю на лошадь Шнолля, — Тоже с таким же довеском.

— Остальные — все по двадцать талеров, только, без всего! — еще одно шикарное предложение на моей распродаже.