Княжич Соколов. Том 3

* * *

Рассвет я встречал стоя перед палаткой.

Утро выдалось холодным. Легкая изморозь местами покрыла землю кристаллической пеленой, которой суждено растаять при первых же теплых лучах солнца.

Природа медленно пробуждалась ото сна, понятия не имея о том, что сюда принесет грядущий день.

Рекомендацию о начале эвакуации всех жителей столицы я передал еще ночью, истратив последний целый артефакт. Он был односторонним, поэтому прислушался ли Император к моему совету я не знал.

Я выдохнул холодный пар изо рта, поднес замерзшие ладони к лицу и старательно растер. Крепкий сон изнуренной Зверевой ослаблял бдительность защитного контура беседки и пока Анна спала, витающая вокруг Сила Императора позволяла природе чуть больше.

Даже прохладный северный ветерок местами робко пробивался сквозь защитную пелену.

В нашем со Зверевой трехчасовом занятии я не использовал ни капли эфира, и он теперь полностью восстановился. А вот Ж и ва ощущалась по-новому.

Будучи окутанным этой яркой и горячей энергией последние три часа и «сражаясь» словно насмерть, я действительно смог ее немного понять.

Не то, чтобы у Живы был разум, как у эфириала. Нет. Однако в ней отчетливо чувствовалась Жизнь. С большой буквы. Словно настойчивый цветок, что пробивается к свету, будучи закатанным в асфальт. Непоколебимая и непревзойденная воля, вот что неумолимо вело эту энергию вперед.

Никогда прежде я не ощущал ничего подобного, хотя количество Ж и вы внутри меня нисколько не изменилось.

— Ты чуть не умер, — подал свой осуждающий голос Мин, — трижды.

В отличие от меня, он считал прошедшие три часа напрасной тратой времени. Мин до конца был верен эфиру и был убежден что правильный ответ ждет именно там.

Не удивительно. Для моего эфириала Ж и ва всегда была и сейчас оставалась просто едой. Зачем учиться понимать еду?

Но хоть мы с ним и были частями одного целого, почувствовать тоже самое что и я, Мин не смог.

— Вообще-то дважды, — внес я ценное уточнение, — и пощады в итоге попросила она.

— Пф, — раздраженно хмыкнул Мин, — лучше бы спал и отдохнул! Или тренировал эфир! За последние шесть дней ты смог увеличить объем источника на два процента! И увеличил время сопротивления с тринадцати секунд до минуты! Это очень быстрый прогресс!!

— Даже если бы было пять минут. Этого недостаточно. При полной активации контура я не продержусь и секунды.

— Ты этого не знаешь!!! — обиженно возмутился Мин.

— Знаю, приятель, — ответил я, — теперь знаю. Бесполезно черпать воду дырявым ведром. И не важно, насколько большим это ведро будет.

— Что ты несешь⁈ — взорвался негодованием мой эфириал.

Вместо ответа я вытянул руку вперед и стройные потоки черного ветра потекли по округе. Извиваясь и клубясь, черный ветер сносил своим бурным потоком кристаллическую изморозь и развеивал ее по округе.

— Что ты творишь⁈ — в очередной раз вскрикнул Мин, — источник едва восстановился!! Ты же весь накопленный эфир потратишь!!

— В этом и смысл, — улыбнулся я, и направился в сторону беседки, по пути выплескивая из себя весь эфир до последней частички.

Мин возмущался, панически кричал, угрожал и даже умолял, но я принял решение и отступать от него был не намерен.

Когда мой источник эфира оказался полностью истощен и ветер развеялся, я стоял аккурат по центру беседки. На том самом месте, где неделю назад лежала израненная цесаревна. Бурые пятна ее засохшей крови все еще виднелись на полу.

Я закрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— Активируй, — скомандовал я и открыл глаза.

Зверева к этому моменту уже проснулась и стояла босиком на промерзлой земле у выхода из моей палатки, укрыв свое тело все тем же бордовым халатом, запахнутым не до конца.

— Хорошо, — с легкой заминкой отозвалась девушка и шагнула вперед.

— Ты же не станешь… Артем… без эфира ты не сможешь создать защитный кокон, который мы тренировали! Тебя просто схлопнет!!! — паниковал Мин, — я понял… это такой изощренный способ самоубийства⁈ Ты осознал, что мы проиграем и решил сдохнуть сам⁈ ПОГОВОРИ СО МНОЙ! ОТВЕТЬ! ПРИЗНАЙСЯ И СКАЖИ ПРЯМО ЧТО ТЫ СДАЛСЯ!!! ПРИЗНАЙ ЭТО!!!

— Ты мне веришь? — задал я мысленный вопрос своему эфириалу и его дрожащий голос ненадолго утих.

— Какое это сейчас имеет значение? «Око» отображает ноль процентов вероятности успеха, Артем!

— Оно ошибается, — безразлично ответил я и терпеливо повторил вопрос, — ты мне веришь?

— Верю… — неохотно признал Мин и в этот момент Анна ступила босой ножкой внутрь периметра «вертолетной» площадки и занесла кинжал над запястьем.

Поймав мой кивок, Зверева повела лезвием, и алая кровь капнула на землю.

Последнее что я помню, это чей-то безумный крик.