Чужая тень

Неделя буквально пролетела, словно и не было, причём как-то всё удачно складывалось, и любые дела удавались сами собой. Даже Соня освоилась и почти перестала стесняться. Успела сдать один экзамен на отлично, получить в подарок от Софьи и Андрея Викторовича огромный торт, и над ним разреветься: ей понравилось, но такой подарок за свои успехи она получила первый раз в жизни. Тем удивительнее было, когда Медянский-старший попросил в субботу никуда после обеда не уходить, как только Софья вернётся из школы, а Соня с консультации – дождаться его. Сам же с утра был непривычно хмурый, на этой неделе видели его таким в первый раз.

По устоявшейся за неделю традиции обед готовили в четыре руки, поэтому, чистя картошку, Соня спросила:

– Ты не знаешь, что случилось? Вроде бы ты говорила, что с этим Константином у вас всё решилось? И с его хозяином.

– Сама гадаю. Папа сказал, что его выловят – мы вернёмся, и раз мы здесь, и нас не просят ходить под охраной, всё в порядке.

– Сейчас всё объясню, – раздался из коридора голос Медянского-старшего. – Бросайте готовку и занимайте диван, у нас с вами будет очень важный разговор.

Расположились все так, как почему-то настоял Андрей Викторович. Он на стуле, напротив него на диване обе девушки. Медянский заговорил не сразу, словно ещё обдумывая что-то, наконец, вздохнул и заговорил:

– Начну с самого, пожалуй, главного. К сегодняшнему дню это уже абсолютно точно. Вы – сёстры. Вы – обе мои дочери.

Соня вскрикнула и упала в обморок, так что следующие минут десять остальные суетились вокруг неё, давая нюхать нашатырный спирт и растирая щёки. Наконец Соня слабым голосом сказала:

– Всё нормально, всё в порядке. Продолжайте.

Когда Софья села теперь совсем близко к сестре и взяла её ладонь в свою, вырывать руку или отодвигаться на другой край дивана Соня не стала.

– Подозрение у меня возникло уже тогда, когда я смотрел бумаги. Да, Софья оказалась права. Ошибка, и, похоже, ошибка непреднамеренная. Две девушки с идентичными именами и на родство с полными тёзками – вместо отчества во внутренних бумагах ставили инициал. Возраст тринадцать и девятнадцать, кто-то неразборчиво написал – тройку приняли за девятку, ну а вторую бумагу автоматом отдали другому заказчику.

– При этом пели и плясали, – нервно пошутила Софья. – Это Марина про того фальшивого папочку, который ко мне клеился, сказала. Он такие жалостливые истории про свою жизнь на уши вешал, что если бы ещё попутно пел и плясал, было бы индийское кино.

– Как оказалось, в жизни случаются вещи позаковыристее любого сценария, – развёл руками Медянский-старший. – Но в них никто не верит. Хозяин этого Константина охотился за одной вещью, которая, как он знал, обязана была храниться у моей дочери, Сони Медянской. Но никто даже не подозревал, что в городе есть ещё одна Соня Медянская, которая тоже моя дочь. Я немного сумбурно говорю, да? Да, пожалуй. Лучше я начну с начала. Началась эта история давно до твоего рождения, Соня. Больше двадцати лет назад. Но… Извини, Соня, я вынужден буду говорить очень плохие вещи про твою маму. Очень неприятные.

– Да говорите уж, – вяло махнула девушка. – Тем более она меня бросила и сбежала. Она всегда такая была. Ей хорошо и везёт – это главное, а я как приложение.

– Галю ты очень хорошо охарактеризовала, – поморщился Андрей Викторович. – Я неладное почуял, ещё когда имя увидел в твоих документах. Двадцать лет назад она числилась секретаршей при одном довольно богатом «новом русском», а на деле была у него элитной эскортницей для сопровождения клиентов. Был в те годы в городе один олигарх первой волны, Комолов. Я тогда был при нём, и хотя был он бизнесменом, а не главой ОПГ, принципы у него были схожие. Исполняешь его приказы – или вынесут вперёд ногами. Про ведьмаков ты уже знаешь, так вот был при нём личный ведьмак по прозвищу Князь. И получил я довольно странный тогда приказ, спать с Галей, попутно её вербуя передавать о клиентах хозяина информацию Комолову. Впрочем, почему странный? В тогдашнем бизнесе методы были те ещё, и вот так через постель завербовать шпионку – легко. Потом этого «нового русского» грохнули, он стал моему шефу неинтересен. Вскоре убили и Комолова, в общем, наши дороги с твоей матерью разошлись. Для меня это был эпизод бурных девяностых, что она забеременела – я и не подозревал, а Галина молчала.

– А мой п… Андрей Валерьевич? – осторожно спросила Соня. – Он ведь знал, что я ему не родная? Он потому и был тогда очень рассержен экспертизой.

– Вот тут и начинается вторая часть интриги, скрытая от всех. Оказывается, как быка-производителя тут использовали меня. Галина на самом деле спала со мной, поскольку ей очень хорошо заплатили за беременность и рождение дочери. Как и её будущему мужу, который, кстати, на самом деле Сусликов, а Медянским стал незадолго до свадьбы. Князь знал, что если у меня родится дочь, я обязательно хочу назвать её Софьей. Как меня уже просветили, он же устроил так, что у меня могла родиться только дочь. Соня должна была стать для него живым ключом… к хранилищу. Софья же – обманкой, прикрытием, – Медянский невольно сжал кулак. – Если кто будет искать ключ, первым делом ударит по Софье, она-то на виду. Но тут сначала Комолова убили, потом и Князя не стало. Наследство Князя – сохранилось. И нет, хранилище вчера нашли и открыли, нет там никаких тайных знаний как в кино. Просто много чего такого, за что можно присесть до конца жизни и за распространением чего очень следят. Хранилище, кстати, как раз уникально. Аристарх Данилович так и сказал – поселится там, пока не разберётся. Оно позволяло под носом Совета и Стражей хранить невидимыми очень нехорошие вещи, а никто и не подозревал. То есть мы про хранилище не знали, а наш враг, убивший Валерию и охотившийся за Софьей, наоборот был уверен – там лаборатория по изготовлению живых амулетов. Он точно знал и про существование ключа, и что ключ завязан на генотип моей дочери, а также на её имя. Есть там какой-то хитрый закон природы, не ведун и не очень понял объяснение. Не знал он одного – хранится материальный носитель ключа в доме или на теле Софьи. А Соню мы все просто потеряли. Никто не ожидал, что у моей жены возникнут проблемы со здоровьем, ей придётся лечиться, и в итоге вторая Соня у нас родится на шесть лет позже.

Софья, общавшаяся с Митей, многое у него выспросила про ведунов – это было нужно ей и чтобы понимать особенности своих превращений. Услышав про ключ, лихорадочно вспоминала всё, чего знала. И потому обратила внимание на нестыковку.

– Папа, стой. Митя говорил, что люди, которых в вещи превращают – как роботы становятся. Программа сработала, они больше не нужны – и отключаются. Ты сказал – Соня у нас ключ, но ведь неделю назад её осматривали и сказали, что всё в порядке. Ладно, Митя рассказывал, что амулетами хозяин и на расстоянии может пользоваться. Но если хранилище открыли посторонние или вообще распечатали – ключ на это реагировать должен, а с Соней всё хорошо. И как вы хранилище нашли, если неделю назад про него и не подозревали?

– Ух, сколько вопросов, – улыбнулся Андрей Викторович. – Начну с самого главного. Алчность – это самое плохое качество в человеке, не зря считается смертным грехом. Галина же была очень жадной. Она получила столько денег, что хватило на двадцать лет, правда по условиям она их получала не сразу – но ей было достаточно. Тем более на себя она тратила в том числе и вторую часть денег, предназначенную на Соню. За это она должна была повесить ключ на шею своей дочке в три года. Тогда ключ постепенно врос бы в организм, попутно при нужде перехватывая управление сознанием. Жить незаметно, не выделяясь, серой мышкой. Действительно, как робот. Взамен ключ дарит носителю идеальное здоровье и везучесть. Спасла Сонечку именно жадность её матери. Галина не подозревала про истинное назначение ключа, и не знаю уж чего навоображала о том, для чего в итоге нужна её дочь. Но успела за три года разобраться, что рядом с ключом повышенная удача и проходят всякие болячки. Забрала его себе.

– Про маму всегда говорили – родилась с ложкой во рту. Это я всегда была невезучая.

– Воровка она, – резко сказал как отрезал Андрей Викторович. – И вся её удача была за твой счёт. Без телесного контакта с тобой, Соня, программа подавления сознания не запустилась, в этом Гале повезло. Ключ всё равно был завязан на тебя, вот вся удача твоей матери и компенсировалась неприятностями у тебя. Судя по твоему рассказу, Галина это прекрасно понимала, относилась к тебе именно как к полезной вещи, без которой её талисманчик работать откажется. Причём эта удачливость, она очень быстро становится как наркотик, ты уже не можешь без неё. Ты выросла, а человек понемногу приспосабливается ко всему, вот организм постепенно и научился закрываться от ключа, который тянул из тебя силы. Вдобавок ты сменила фамилию, то есть хоть немного, но оборвала связь с ключом. У тебя стало меньше неприятностей, ты стала реже болеть, а талисман – всё хуже работать. Одновременно у мужа Галины понемногу начало сносить крышу от ощущения собственной никчёмности и обманутости. Я так понимаю, ему тоже чего-то Князь пообещал за участие в афере, в результате же Сусликов-Медянский не получил ничего. Галина в итоге не выдержала и сбежала, и я этому не удивлён. Впрочем, о мёртвых или хорошо – или ничего.

– Как мёртвых? – побледнела Соня.

Софья тут же её обняла и прижала к себе, испугавшись, что новообретённая сестра опять упадёт в обморок. Медянский тоже неожиданно пересел на диван и обнял дочь с другой стороны. Соня задрожала, и неожиданно заплакала, но вырываться и не пыталась. Наоборот, прямо ощущалось – заплакала она потому, что её со всех сторон окружали те, кто считает семьёй, можно расслабиться, не держать всё в себе. Наконец, нервное напряжение ушло, слёзы кончились. Всё равно Андрей Викторович пересаживаться обратно не стал, а Соня не стала высвобождаться, так они и продолжили говорить втроём в обнимку.

– Любая вещь от ведьмака – чёрная, нехорошая штука. Она никому и никогда не приносит добра, даже если кажется обратное. Перестав получать свой наркотик, Галина не вынесла и сбежала. Ключ, окончательно с расстоянием потеряв связь с тобой, лишился подпитки и начал выедать уже носителя. Возможно также что-то вроде системы самоликвидации при краже. А выкинуть ключ Галя была не в состоянии, даже когда всё поняла. Эта дрянь за годы к ней присосалась насмерть. Вместо тебя. В итоге проклятие сожрало её за несколько месяцев, уже потом эхом долетев до тебя. Как безродную нищенку её и закопали. Могилу нашли по остаточному следу, когда, узнав про тебя и увидев проклятие, Аристарх Данилович всполошился. Он сообразил, почему наши враги были уверены – ключ есть, но мы не могли найти и следа этого амулета. В итоге ключ мы извлекли, хранилище нашли, и ты от всего этого свободна. А вот дальше… Во-первых, и это не обсуждается – сразу как мы закончим судиться с бабушкой Софьи и отобьём эту атаку, я подаю на решение о том, чтобы признать тебя своей дочерью. Думаю, это устроится быстро, и самое позднее к середине февраля ты у нас уже официально станешь Софией Андреевной Медянской. И отсюда во-вторых. Ты уже взрослая, поэтому требовать от тебя я ничего не имею права. Да и по-человечески – тоже не имею права требовать, раз потерял на столько лет. Но очень прошу всё-таки остаться с нами. Ты нам очень нужна.