Последний реанорец. Том XI

Глава 23. Смертный против бессмертных…

‒ Больно, реанорец? ‒ с сочащимся довольством расхохотался надменно Фараф, поднимая моё тело на своём тесаке всё выше. ‒ Больно или нет?! ГОВОРИ! НУ ЖЕ!!!

‒ Ха-ха… Больно… Ха-ха… ‒ сквозь нарастающий смех изрёк хрипло я, косясь на него и отхаркивая сгустки крови. ‒ Хоч… хочешь… еще одну убойную шутку?..

‒ Шутку? Ну давай! ‒ насмешливо гоготнул странник, пока четверо других медленно приближались с четырёх разных сторон, ожидая подвоха. ‒ Какими будут твои последние слова?

‒ Сейчас… ‒ прошептал я, продолжая терпеть немыслимую боль и копить эфир внутри очага. ‒ Сейчас…

‒ Что сейчас? ‒ вновь гоготнул тот.

‒ Сейчас…

‒ ФАРАФ!!! ‒ вдруг остервенело закричала Хаарса, почуяв нечто неладное и находясь ко мне дальше остальных. ‒ БУДЬ ОСТОРОЖ…

‒ Сейчас… ‒ прошептал глухо я, медленно обнажая окровавленные зубы в безумном оскале. ‒ СЕЙЧАС… ААРР'АЗЗ СДОХНЕТ!!!

Активация…

Затем за крошечную долю вдоха произошло сразу несколько событий. Мой артефактный плащ, который я небрежно уложил в центре арены, вдруг воспламенился и резко вспыхнул, тем самым ослепляя всю округу, а следом разрушительная волна силы, что была основана на пламени и молнии моментально начала сметать и уничтожать на своём пути всё живое. И ближе всех к эпицентру взрыва находился Аарр'азз, который окружил себя призванными чудовищами. Крик десятков тварей казался оглушительным, но более приятен слуху был тихий вопль самого странника, который угодил в ловушку. Именно на этот выкрик и отвлеклись остальные, а Фараф, ослабив свой контроль, тоже попытался защититься от разрушительного слияния двух стихий, дав мне шанс на выживание.

Описать боль от астрального оружия и их магии в теле невозможно. Даже от слабых ранений. Боль являлась попросту запредельной. Создавалось впечатление, что тебя одновременно разрывают, испепеляют, предают всем пытками мира и наряду с этим окунают в чан с кислотой. По большому счету в голове аналогичным образом сейчас присутствовал взрыв. Такую пытку невозможно терпеть постоянно. Однако мои неистовые потуги хоть малость извернуться увенчались успехом. Потому как, перехватив обратным хватом своё собственное оружие, рука хранителя оказалась насквозь пронзена левым джадом. Тогда как правый успешно полоснул его по плечу, тем самым лезвие с трудом преодолело выставленную защиту, а следом частично прошлось по его лицу, оставляя на нём жуткую кровавую полосу и лишая того глаза.

От нахлынувшей боли Фараф взвыл и полностью потерял контроль над ситуацией и в тот же миг получив шаткую опору в качестве его плеча со страдальческим рыком мне удалось соскользнуть с его зазубренного тесака. Но, даже защищаясь и ревя от боли, он умудрился отмахнуться от меня своим вторым орудием, оставляя на нагруднике Бедствия Алларма широкую рассеченную полосу. Причем кончик самого тесака умудрился рассечь мою кожу и плоть до самой кости, отчего из-за очередной порции пытки вновь пришлось стиснуть до скрежета зубы.

‒ ВЫРОДОК!!! ‒ с бешеным воем заорал Фараф. ‒ УБЬЮ!!!

Мгновение. Одно жалкое мгновение смог выиграть мне рукотворный артефакт, который я напитывал эфиром все эти дни напролёт.

Терпи, Зеантар, терпи! Ведь это только начало. Нужно продолжать. Если твоя задумка не получится, то ты труп…

И пока трое из странников успешно защищались от бесчинствующей волны стихий, а частично ослепленный Фараф продолжал бесноваться, размахивая налево и направо тесаками, мой взгляд полностью сконцентрировался на другом невероятно усердствующем хранителе. Самом мерзком, как по мне. На членистоногом.

‒ Пора…

Непрерывный ритм угасания…

Наверное, за обе мои жизни это был самый быстрый и безумный телепортационный рывок. Настолько много эфира было в него влито и наряду с этим лишь сумасшедший рванет полностью незащищенный в призрачное пламя асуров, которым с ног до головы был объят странник.

Надо сказать, что в самый распоследний миг Хаарса оказалась первой, кто смог справиться с силой артефакта Высшей речи. Она даже умудрилась послать в меня дестабилизирующую волну пространства, однако я успел переместиться совершенно в иное место. Тело зависло в трёх или же четырёх метрах над головой Аарр'азза, рука рефлекторно вырвала из пространства изнывающее от нетерпения и жажды крови громовое копьё и практически в тот же миг началось стремительное падение вниз.

Как бы я ни относился к странникам, но в их силе я никогда не сомневался. Моё приближение Аарр'азз успел заметить, потому как его аура резко разразилась еще большей мощью и тот на глазах начал обращаться гигантом, а затем резко выдохнул в мою сторону струю призрачного пламени.

Вот только лишь сумасшедший будет в лоб идти на таких противников. Однако как жаль, что я именно такой сумасшедший.

Эфир молнии и тьмы… Пагуба дома Нор-Ата… Ниспадающий вал…

Техника лишь частично смогла заблокировать ужасающую боль пламени на теле, причем неосознанно я даже слышал как горит и обугливается моя собственная кожа и плоть, но ревущее громовое копьё до самого последнего момента так и держал наконечником вниз и крепко обеими руками. И оно не дрогнуло. Причем стоило преодолеть атаку, как я успел заметить тот самый страх в глазах у странника. Страх, который всегда мечтал увидеть в этих проклятых омутах. Вот только этот самый страх преобразился в ужас, а затем изо рта хранителя вырвался душераздирающий вопль. Последний в его жизни.

‒ Это за Зеленвальд, за убитых фей и за реанорский дом Ги-Нон! ‒ выдохнул свирепо я, глядя ему в его напуганные глаза. ‒ Аре кате ла тийз нор ам эс фэр… астральная мразь!

Оружие с хрустом вонзилось вначале в шею, а затем сопровождая весь процесс шипением молнии и смрадом палённой асурской плоти неумолимо отправилось дальше в тело гиганта. Треск позвоночника, треск рёбер и прочих костей, разрывание плоти и кожи. Всё это было умиротворяющей музыкой для моих ушей. И оружие остановилось лишь тогда, когда его наконечник вонзилась в камень арены.

Копьё так и осталось торчать в его теле, воплощая жуткую картину. Третий по силе хранитель Мерраввина умер жестокой смертью практически мгновенно, а вся его мерзкая туша оказалась насажена на стихийное орудие.

Вот только нужно мне сейчас совсем иное, ведь выжить в таких условиях у меня всего один шанс из миллиарда. Пора исполнить тот самый безумный план…

Поглощение…

Скрытая в глубинах тела мощь астрального странника буйным потоком направилась в мой резерв, а затем в очаг. Однако боль от поглощения столь необузданной и дикой силы была неописуемой. И в ту самую секунду, когда я уже готовился заплатить жизнью за свою сумасшедшую глупость, вся энергия хранителя оказалась поглощена, а затем после долгих многолетних трудов последний барьер внутри рунного тела полностью пал. И могу поклясться чем угодно, что в самый последний миг астральная сущность членистоногого полностью истощенная и истерзанная отправилась куда-то вверх, вырвавшись с рёвом из тела.

Туда тебе и дорога, тварь!

‒ Инте. Тоаанс. Хваоол. Шарэс ам эс кире… нэ фан линэз. Даад нниит, ‒ шепотом и с закрытыми глазами повторил я на реанорском, как того и требует обычай. ‒ Честь. Долг. Незыблемость. Высшая Речь до скончания веков. Третий оборот…

Веки распахнулись мгновенно, а из моих глаз и рта хлынула неконтролируемая мощь эфира. Вот только чем больше он изливался, тем громче и неистовее становился мой крик. И когда усвоение полностью прекратилось я ощутил, как враждебная сила за спиной вновь пришла в движение.

Непрерывный ритм угасания…

Тело сместилось к краю арены мгновенно, но даже так уничтожающее пламя Ур'атапа лишь коснувшись моего доспеха, напрочь испепелило его заднюю часть и с неистовой обжигающей до костей болью мазнуло по спине. А затем, словно этого было мало, в то же место вонзились сразу с пяток каменных шипов Гумонда, которые и застряли в левой половине спины.

‒ МЕРЗКАЯ РЕАНОРСКАЯ РЕЧЬ! ‒ словно безумная завопила Хаарса, пронзая меня, как и все прочие с противоположной стороны арены, свирепым взором. ‒ Он отныне на третьем обороте. Будьте осторожны!!! ИДИОТ!!! ‒ рявкнула та Фарафу. ‒ Почему ты сразу его не прикончил?

Однако вся боль и крики странницы не шли ни в какое сравнение с мощью, что я ныне обрёл. Вот только тело… Тело получило слишком много повреждений, увечий и ран. Долго я всё равно не протяну. Да и к тому же астральное оружие и их магия не прощает ошибок. Правда, есть один шанс продлить эту бойню как можно на больший срок…

Приди и явись на мой зов своевольная и капризная потаскуха жизни! Я приказываю тебе.

Целебные потоки Реанора… Эфир жизни… Фаза возрождения…

Секунда…

Вторая…

Третья…

Однако, нет. Расслабляющее исцеление так и не пришло, а жуткие раны по-прежнему кровоточили и доставляли океан страданий, но дождевая буря и холодный ветер так или иначе слегка помогали. Скорее всего, у меня не больше пяти минут…

‒ Не будь стервой и не надрывайся так… ‒ сквозь боль усмехнулся я, неспешно срывая с торса, плеч и груди остатки Бедствия Алларма, теперь он для меня полностью бесполезен, а затем пальцы, нащупав каменные шипы Гумонда, с чавкающим и мерзким звуком вырвали их из тела, один за другим. ‒ Аарр'аззу твои вопли… всё равно не помогут… ‒ с тяжелой одышкой и, терпя боль, сквозь зубы процедил я.

‒ Он ослаблен! ‒ прошипел с ненавистью Фараф, созерцая меня обезображенным лицом и одним оставшимся глазом. ‒ Не может исцелиться!

‒ Как оно, Фараф? Больно? ‒ вновь каркающим и безумным смехом рассмеялся я. ‒ К тому же хорошо, что вы за мной наблюдали. Именно на это и был расчёт. Неужели ты считал, что всё будет так просто? Честно сказать я никогда не предполагал, что уйду отсюда целым и невредимым и того больше… живым. Я готов обменять свою жизнь на ваши. Вот только вы представить себе не можете, как долго я ждал этого мгновения… Мгновения, когда своими собственными руками прикончу кого-то из вас. Да и могу с уверенностью вам заявить, что ваша дрянная энергия, ваша дрянная сила, ваша кровь и плоть… она… Она на вкус хуже дерьма и самой паршивой гнили! А уж Аарр'азз на вкус и того отвратнее… ‒ с презрением изрёк я, сплёвывая на камень арены сгустки собственной плоти и крови.

‒ Гибель одного из нас ничего не решает, реанорец! Убить его! ‒ рявкнула громко Хаарса, начиная с неуловимой скоростью призывать потоки пространства себе на помощь и окутывая себя всевозможной магией.

‒ Ты труп, скользкий выродок! ‒ прошипел зло Фараф, а после взглянул на своих соратников. ‒ Долго этот щенок не протянет! Молва не врала! С магией жизни он не в ладах, раз не может исцелиться. Придерживаемся плана и закончим начатое… За мной!

И уговаривать никого из них не пришлось. Тело Ур'атапа тотчас вспыхнуло бушующей силой пламени и преобразившись на глазах, тот теперь напоминал не горгона, а полноценного огненного элементаля. Гумонд же походил на каменного голема. Отныне защита его достигла немыслимых высот.