Григорий + Вампир

Сдюжу ли я?

Скорее лучше задаться другим вопросом – успею ли добежать до Моки и снять с неё печать? Если Гин поймёт, что крестик – слабая сторона вампирши, то можно смело сушить вёсла. Особенно в тот момент, как тот будет бить меня, не давая возможности обратиться Григорием и не давая Акашии приблизиться ко мне.

Дверца неподалёку открылась, пока я спрятался за одной из оград, вытаскивая из портфеля жидкость, убирающую запахи и облился ей. Выглянул из-за угла. Мока в компании помятого Гина. Видимо, девчонки тогда оторвались на блохастом по полной программе. Выглядит он как-то неважно, особенно седая прядь, что сразу приковывает к себе взгляд, хотя глаза так и говорят: «Я любой ценой добавлюсь поставленной цели!».

А ещё достал пару бутыльков с сюрпризами. Так, на всякий случай.

- Неужели уже вечер? Похоже сегодня восхитительное полнолуние! – оборотень сразу начал с дебильных подкатов.

- Так зачем мы пришли сюда, Гин-семпай? – спросила Акашия, явно озадаченная местом встречи.

Мне показалось или Гиней вздрогнул? Неужели осталось совсем чуть-чуть и условный рефлекс будет выработан? Хе-хе, Гин Павлова. Вот умора! Только у профессора собака пускала слюни, а у меня шарахается от слова «семпай». Если это всё правда и мой опыт увенчается успехом, я буду звать этот эксперимент «волчара Абзацева».

- Решил поговорить с тобой без лишних глаз и ушей, – он огляделся, принюхался и довольно продолжил, не найдя никого поблизости. – Тема касается Аоно…

- Что с ним? – тут же заволновалась Мока, своими действиями заставляя Мориоку скривиться. – С Цукуне всё в порядке? Что случилось?

- Я кое-что слышал о нём… кажется, его застукали за подглядыванием и, возможно, даже повязали.

Скорее чуть не трахнули. Ты был близок. Там организовался целый взвод извращенок, которым хватило бы команды «А что такое секс?» и боюсь, Грига, родившийся мальчиком, умер бы мужчиной… много раз им побыв. Пал самым счастливым в самом расцвете сил, так сказать.

- Но такое просто не может быть! – заявила Акашия, явно не согласная со словами Гина. – Цукуне незачем за кем-то подглядывать! Вы же понимаете, семпай, что женское общежитие полнится слухами и больше половины девушек, скорее сами упадут так театрально, что весь срам будет выставлен напоказ прямо перед ним.

Кажется, я слышал завистливый скрип зубов. Ничего, Гин, на твоей улице тоже когда-нибудь перевернётся фура с девочками, мечтающими о сексе с фурри.

- Тем более, Цукуне в первую очередь любит вкусную еду, потом деньги и лишь затем его интересуют девушки, и я не думаю, что кто-то устроил конкурс едоков с денежным призом, пока участников будут обсуживать красивые полуголые официантки.

По фактам. Я так вырос, что у меня еда – сама приоритетная вещь, а девушки потом. Как говорил мой батя: «Секс с любовью приходят и уходят, а кушать хочется всегда». Естественно, из-за этого деньги тоже стали неотъемлемой частью жизни.

- Не знаю, кто это сделал… но вот это фото гуляло по школе, – оборотень передал уже распечатанную фотокарточку Акашии. Когда только успел?

- Это… – ужаснулась Мока, явно видя, как я стоя на лестнице из коробок заглядываю в окошко раздевалки. Точнее я уверен, что псина передала ей подобное фото.

- …фотография вуайериста, – добавил оборотень, имея при этом довольный вид. Он подошёл к вампирше поближе, положил руку на плечо и притянул к себе, попутно мило ей улыбаясь. – Только не рассказывай Цукуне об этой фотографии. Он так жалок!

Жалок был ты, когда милая сисястая миниатюрная девушка, сказала, что её зовут Аоно Цукуне, так что хватит тут всем заливать!

Мока заволновалась, явно не радуясь неожиданным подкатам со стороны Гина. Он хотя бы понимает, что сейчас нужно по-другому вести себя с ней? Был бы у Омоте перцовый баллончик, он бы сейчас не вёл себя так уверенно.

- Да забудь ты об этом парне, Мока! – и показал фирменную голливудскую улыбку.

- Эм…

- Сегодня ночью… я утешу тебя.

Рука-лицо, блядь! Как он вообще оказался популярным, если несёт такую хуйню? Боже, да муравьи, на его фоне, что несут на своих горбах всякую хрень, выглядят просто секс-символами со своими кислыми жопками! В них есть хотя бы изюминка… точнее кислинка!

А далее этот гений начал прижимать Моку к себе, стараясь её засосать.

- Ай! Нет! Пусти! – завопила вампирша, сжимаемая в объятиях оборотня. – Что вы делаете, семпай?!

Гин на секундочку словил стан. Работает медота! Трапотерапия Аоно-Абзацева ломает мозги!

- Что делаю? – озадаченно спросил он, выходя из стана. – Нежно тебя обнимаю, разве не ясно?

- Нет! – Мока начала вырываться, но всё безуспешно. – Вы просто меня лапаете!

Только вот Мориока осознанно не трогает грудь. Неужели боится, что и тут сдуется? Может крикнуть: «Беги Гин – у неё хуй!»? Не, ну а вдруг сработает? Ибо я на месте блохастого, уже вовсю бы мацал вампирские сиськи, раз выпал такой шанс.

Тучи разошлись, позволяя луне осветить ночной замок. Мориока довольно улыбнулся.

- Ах, какая прекрасная Луна! – проговорил он. – В подобные ночи я как будто срываюсь с цепи, переполняемый чувством силы. Такое ощущение, что ещё немного и я взвою!

Ауф, мля.

Интересно, если я сейчас начну выть – он подхватит? Сначала не поймёт, потом испугается, а затем как завоет минут на тридцать… а я там его и связать успею и ошейник с моим именем повесить, да ещё и Моку на свидание сводить до кучи.

Тем временем волчишка снова схватился за Акашию и постепенно начал сближаться, вытягивая губы трубочкой:

- Ну же, не сопротивляйся…

- Нет… – а её ручки лежат на его груди. Любопытно, он знает о нечеловеческой силе вампиров или у него челлендж: «успеть поцеловать, пока не кинули в стену»?

- Когда мне сносит крышу, спонтанные желания просто сводят меня с ума!

- Нет! – закричала Мока, силой откидывая дурачка в стену. – Остановись!

Оборотня силой откинуло к стенке выхода на крышу. Зря руки распускал. Я тем временем начал потихоньку нащупывать жёлтую ману в теле, готовясь вскоре вмешаться.

- Цукуне… он никогда бы не стал подглядывать за кем-то без веской причины! – Акашия начала рвать фотографию. – Я буду верить, что тогда Цукуне преследовал собственные цели, а не просто хотел посмотреть на обнажённых девушек и я больше поверю его слову, чем этой грязной бумажке!

Вот после такого и влюбляются в девушек… и, кажется, даже у меня что-то ёкнуло в груди. Надеюсь, не инфаркт. Но, теперь у меня больше поводов взять и попытаться сделать Уру и Омоте частью гарема, ибо они верят не только в себя, но и в свою веру в меня.

Тем временем ветер уже унёс пыль, показывая весело скалящегося оборотня, стряхивающего с себя каменную крошку. Кажется, он наслаждается ситуацией.

- Ты сейчас серьёзно? Просто берёшь и даже не смеешь сомневаться в том, кто уже успел морально упасть у всех учащихся академии? Восхитительно! – пёс медленно направился к Омоте. – Я всё больше и больше схожу с ума по тебе, Мока!.. Однако, я уже говорил, что в ночь полнолуния собой не владею…

Тело дебила стало претерпевать изменения, наращивая мех, мышцы, когти, вытягивая морду и демонстрируя ряд острых зубов. Ну прям шерстяной ублюдок! Был бы у меня десяток любительниц фурри…

Я тем временем, потихоньку начал выбираться из своего укрытия. Форма мага, надеюсь ты не подведёшь… одному Бобику требуется артобстрел!

- А когда я теряю контроль, то беру то, что хочу! – зарычал он, начав принюхиваться и откровенно наслаждаться запахом вампирши, дёргая ухом. – Именно поэтому я возьму тебя силой, Мока Акашия, но…

Оборотень неожиданно скрылся с места, а вскоре я увидел, как его когтистая лапа, сжатая в кулак, приближается к моему лицу. Этот удар я пропустил. Больно, хреново и ещё отлетел нехило, но жить, в принципе, можно.

- Что, думал, скрыл запах и самый умный? – обратилось ко мне это чудовище. – Не недооценивай мою мощь в полнолуние, вшивый инкуб!

То есть до него ещё не дошли слухи о гомункулах? Прелестно…

- И даже так, ты всё равно пытаешься встать у меня на пути? – разъярился он, наблюдая, как я медленно поднимаюсь на ноги. – Прочь с моих глаз, пока я даю тебе исчезнуть навсегда! Считаю до двух…

Нужно выиграть немного времени. Достаю из кармана флакончик, открываю пальцем крышку и встаю.

- Два! – начал считать с фальстарта и сорвался в мою сторону.

Остановился передо мной и заорал.

- ЧТО ЭТО ЗА ДРЯНЬ?! – вопя, он схватился за нос, потеряв нюх и хорошенько надышавшись кое-чем. Даже задёргался в агонии.

Аммиак. Хорошо работает против тех, кто полагается на запах и продаётся в аптеке по копеечной цене. Именно ради выигранного времени, я и достал его, готовясь к худшему.

Я быстро очертил над собой круг…

- Танцуй Гри… кх-х-х-х… тан…

Отлетел и свалился, кое-как успев опустить круг.

- Думаешь, лишил меня нюха, и я так легко позволю тебе перевоплотиться и снова взять мой разум под контроль? – он вновь подскочил ко мне, поднимая за грудки. – Как бы не… а?

А далее произошла некоторая хрень, которую не ожидал никто. Даже я! Вместо Григория или даже ожидаемого мой возможного обличия Григория-кастера, родилось это...

Тело оказалось немного выше и в разы накаченней формы Григория. Руки Гина при его облике и в полнолунии не смогли удержать эту ахуевшую форму на весу. А ещё он в неверии смотрел на меня снизу вверх, не в силах разжать ладони. Мозг заклинило и тело не может среагировать на творящийся абсурд.

Как бы выразиться? Я вырос, а на мне буквально бугрятся переполненные мощью мышцы, что ещё немного и эта сила начнёт сочиться прямо через поры. При этом, мои волосы выросли и оказались уложены в пару длинных хвостиков, а на голове красовался чёрный чепчик с белоснежными рюшечками…

На моей груди кое-как держалось готическое платьице, где пуговицы, словно тот самый человек-паук из фильмов Сема Рейми, буквально превозмогают и удерживают это платье от разрыва, до кучи подчёркивая каждую мышцу на теле… но хуже этого, сама одежда выполнена так, словно некий конструктор – верх вверху, а низ внизу, то бишь юбка на законном месте, скрывая… да нихрена мне она там не скрывает! Там дует! Серьёзно задувает, я бы сказал! Попутно скрывается лишь достоинство, кое-как припрятанное за стрингами… в полосочку! Моя квадратная задница светит во все стороны…

Это я ещё молчу про утянутый корсет, который тупо не мог справиться со своей задачей и был обвязан вокруг торса из принципа: «Ладно, и так сойдёт!».

Каким-то неведомым мне образом на бедре заканчивались чулки, неизвестным мне чудом прикреплённые к подвязкам! Как, блядь?! На чём они, нахуй, держатся? Тут уже силы пафоса будет маловато, ибо такой разрыв тканей я не знаю, что должно удерживать!

До кучи, я весь усеян всякими рюшками, чёрными бантами, белыми кружевами… на руках отдельные нарукавники, оголяющие массивные плечи и тёмненькие шёлковые перчатки. Сука! КАК?!

И на кой ляд, мне, спрашивается, сдались ебучие оплечья?!

Единственным плюсом оказались хорошие, армейские берцы! Хоть что-то нормальное!

А ещё, почему-то, есть смутное ощущение, что я вышел лицом как плод любви Шварценеггера и Лунграна, сохраняя частичку лика из моей прошлой жизни…