Призрачный огонь

Мужчина под ней приподнялся и повернулся кругом.

- Разве человек не может спокойно наслаждаться своими удовольствиями? - Раздраженно сказал Джерард.

Тео уставился в пол. Его уверенность в мире рушилась. И все же он знал, что должен сделать. Здесь не было места ни для размышлений, ни для компромиссов.

Он заставил себя посмотреть Джерарду прямо в глаза. - “Я требую удовлетворения.”

Джерард покосился на него. - Чертовски эгоистично с твоей стороны, когда ты перебиваешь меня прежде, чем я получу свое собственное удовлетворение.”

“Я хочу сказать, что вызываю тебя на дуэль.”

- Не надо, Тео, - пробормотала Констанция.

- Дуэль? - Эхом отозвался Джерард. - “За что же?”

“Ты обесчестил Констанцию.”

- Честь - это не что иное, как то, во что верят другие люди. Никто не должен знать.”

Его беззаботный тон был слишком резок для Тео. - Черт бы вас побрал, сэр - это моя сестра.”

- Тео! - Резкость в голосе Констанс была подобна пощечине. - Перестань вести себя как педант. Ступай вниз, пусть слуги принесут тебе чаю, а я сейчас спущусь.”

- “Ты хочешь, чтобы я посидел в твоей гостиной, пока ты будешь наверху… с ним?”

- “Ты мне не отец и не опекун. Ты не можешь говорить мне, что я могу делать и где мне следует получать свое удовольствие.”

“Твое удовольствие?- Тео почувствовал тошноту. Душный, отупляющий воздух давил на него, как погребальный саван. Ему нужно было пространство, свет, место, чтобы дышать. Как он мог быть таким наивным? - “Вы собираетесь пожениться?”

Она пожала плечами. - “Мы еще не говорили об этом.”

- “И как долго это продолжается?”

- Достаточно долго.”

Отсутствие стыда у нее лишь усилило его гнев. Фразы, которые он вбивал себе в голову все эти обязательные часы в церкви, легко слетали с его губ. - “Неужели ты такая распутная шлюха?”

- “Так вот что ты обо мне думаешь? - Констанция повернулась к нему. - “Вы и все остальные мужчины в этом поселении - разве вы такие образцы воздержания и добродетели со своими индийскими биби и танцовщицами? Если бы ты женился на каждой девушке, которая когда-либо приходила к тебе в постель, у тебя было бы больше жен, чем у царя Соломона.”

Тео не нашелся, что ответить. Он никогда не думал, что женщина может так говорить, не говоря уже о его собственной сестре. - “Я уезжаю из Калькутты” - сказал он, едва понимая, откуда взялись эти слова.

Констанция уперла руки в бока. - “Не будь таким дураком.”

Тео весь дрожал. - “Я не могу оставаться в этом городе, пока ты распутничаешь со всеми подряд.”

Это вызвало румянец на ее щеках. Он хотел причинить ей боль, заставить ее чувствовать себя такой же уязвленной и преданной, как и он сам.

- “Не смей так разговаривать со своей сестрой, - предупредил его Джерард. Он спрыгнул с кровати и шагнул к Тео. Он был совершенно голый. - “О чьей чести ты действительно беспокоишься?”

- “О Конни,”- сказал Тео.

“Как ты думаешь, кого-нибудь волнует, что происходит за закрытыми дверями в Белом городе? - Мужское достоинство Джерарда качнулось между его ног, все еще наливаясь кровью. - Без сплетен, которые могли бы занять их, женщины этого города упали бы замертво от скуки. Они обсуждали твою сестру с тех пор, как она сошла с корабля в Мадрасе. Это ничего, кроме слухов. Но если вы начнете обвинять ее в блуде, звать меня на дуэль, это будет величайшее развлечение, которое у них было за последние годы. Опекун, соблазнивший свою подопечную - сын великого барона Дартмута, не меньше. Брат, который пристыдил ее, чтобы защитить ее честь. Двоюродные братья, которые дрались на дуэли. Выиграешь ты или проиграешь, но во всей Бенгалии тебе некуда будет деться, чтобы спастись от этой заразы. Ни один мужчина в мире не смог бы даже подумать о том, чтобы жениться на твоей сестре. И ты думаешь, что это послужит ее чести?”

Тео уставился на него, настолько полный гнева и отчаяния, что он не знал, что сказать. Джерард встретил его пристальный взгляд, ровный и непоколебимый. За его спиной Констанс натянула платье.

- Я ненавижу тебя” - выплюнул Тео в сторону Констанс.

- “Это не твоя жизнь” - тихо сказала она.

- Тогда я не хочу в этом участвовать.”

Он больше не мог этого выносить. Он повернулся и убежал.

•••

Тео побежал в свои комнаты в Форте и торопливо упаковал свои пожитки в сумку. Его слуг не было - он оставил им записку и монеты на месячное жалованье.

Он не ожидал встретить кого-либо в конторе в Доме губернатора. Работники Компании возвращались на работу только в половине восьмого вечера, если вообще приходили. Он все равно пошел и написал короткое заявление об уходе, которое оставил на столе у Дигана. Ему будет не хватать общества старого шотландца, но раскаленная докрасна ярость, пылающая в нем, не утихнет. Он был упрям, его мир поляризовался на хорошее или плохое, жизнь или смерть, и между ними не было ничего. Он почувствовал сокрушительную пустоту. Предательство Конни оставило в его сердце глубокую пропасть, и он отчаянно пытался заполнить ее значимой целью.

Выйдя на лестничную площадку, он услышал голоса из зала Совета на верхнем этаже особняка. Это звучало так, как будто все члены клуба были на месте, их голоса звенели в жарких дебатах. Он недоумевал, почему они собрались в середине дня. За все время, проведенное в Калькутте, он ни разу не слышал, чтобы что-то нарушало их послеобеденный отдых.

Среди этого шума он услышал голос Джерарда. Если он сейчас снова увидит своего кузена, то убьет его. Он сбежал вниз по лестнице, выскочил за дверь, миновал речные ворота и побежал вдоль причала к пристани. Все его имущество лежало в холщовой сумке на плече, и он не знал, куда ему идти. Он чувствовал себя так, словно осиротел во второй раз. Часть его страстно желала вернуться, обнять Констанцию и слушать, как она говорит ему, что все будет хорошо. Но он вспомнил, как ее обнаженное тело извивалось над телом Джерарда, как на ее лице было написано отчаяние, и гнев снова поднялся в нем.

Он шагнул в один из «волнистых попугайчиков», которые толпились у подножия лестницы, как утки, ожидающие своего часа. Он тяжело опустился на палубу, обхватив голову руками, и несколько мгновений сидел неподвижно, прежде чем понял, что лодочник ждет, когда он скажет, куда он хочет отправиться.

Около двадцати кораблей стояли на якоре в Хугли. Тео указал на ближайший красивый корабль с пушечными портами, выделенными зеленым и золотым, и красно-белым полосатым флагом Компании, развевающимся на высокой корме.

Они подошли поближе и получили разрешение подняться на борт. Когда вахтенный офицер услышал, чего хочет Тео, он посмотрел на него как на сумасшедшего. - Переезд в Англию? - Он указал на небо и на обмякший вымпел, безжизненно свисавший с верхушки мачты. - Муссон может начаться в любой день. Мы не сможем отплыть еще три месяца.”

- “Тогда, может быть, я возьму на борт каюту для себя? Ну, пожалуйста! - Он не мог смириться с возвращением на берег, где косые взгляды и шепотки слухов преследовали бы его повсюду. Побег был его единственным выходом.

Лейтенант пристально посмотрел на него. - “Вас разыскивают за преступление? Потому что если это так, то, клянусь вам, я закую вас в кандалы и отправлю в черную дыру в Форт-Уильяме.”

“Я не совершал никакого преступления. Я… - Тео замялся. - “Мне не повезло в любви.”

Лейтенант выглядел более заинтересованным, скорее из-за намека на сплетни, чем из сочувствия, как подозревал Тео. - Он пожал плечами.

- Плата будет составлять одну пагоду в месяц, заранее. Проезд до Лондона стоит двадцать фунтов, но вы можете заплатить их казначею, когда мы будем готовы отплыть.”

Тео знал, что его обманывают. Выражение лица лейтенанта говорило - Если вы так отчаянно хотите жить в душной каюте, на корабле, который не может плыть, в самый жаркий день года, я заставлю вас заплатить за это. Но Тео это не волновало. Он сунул руку в кошелек и отсчитал три золотые пагоды. Компания хорошо обучила его, и в дополнение к своему жалованью он сделал несколько хорошо продуманных сделок на свой собственный счет. Он мог позволить себе жить, как изгой, на этом корабле, пока она не отплывет в Лондон. Может быть, за это время он сумеет решить, что делать дальше, когда доберется туда.

•••

Тео лежал на своей койке, уставившись в потолок. Он хотел спать, чтобы избавиться от мыслей, разрывающих его на части. Снова и снова он видел постыдное зрелище обнаженного тела Констанс, ее экстаз, когда она сидела верхом на Джерарде. От этого ему захотелось заболеть. Почему он так сильно беспокоится? Он был совершенно сбит с толку.

Рядом с ним подпрыгнула лодка. Мгновение спустя на верхней палубе послышались глухие шаги. Он услышал приглушенный разговор. Это был Джерард? Один из агентов Компании пришел забрать его?

С трапа донесся крик: - Все - на палубу!”

Тео лежал неподвижно, едва осмеливаясь дышать. А что, если Джерард все-таки решил принять его вызов? Будь то шпаги или пистолеты, у его кузена была внушительная репутация, о которой Тео вспомнил лишь с запозданием. Он слушал, как босоногие матросы двигаются по кораблю, собираясь на палубе.

Если они пришли за ним, то не годится, чтобы их взяли в его каюте, как кота в мешке. Честь требовала, чтобы он по крайней мере встретился с ними лицом к лицу.

Честь. Это слово отдавало желчью у него во рту.

Он поднялся по трапу, ведущему в кают-компанию. На палубе матросы выстроились рядами, повернувшись спиной к Тео, а к ним обратился вспотевший солдат с полковничьими эполетами на красном мундире.

Никто не обращал на Тео ни малейшего внимания.

- Враг уже захватил наше поселение выше по реке у Касим-базара, - говорил полковник. - Они захватили артиллерию и захватили губернатора в плен в цепях.”

Экипаж выслушал эту новость бесстрастно. Это были моряки торгового флота, а не военные моряки. Если на них нападут, они смогут воспользоваться своим оружием, но чужие драки их мало интересуют.

- Сирадж-уд-Даула, Наваб, идет на Калькутту с пятьюстами слонами и пятьюдесятью тысячами человек.”

Ропот удивления и беспокойства прокатился по команде.

- Сразитесь с ними сами” - крикнул один из матросов. - “У вас есть гарнизон.”

- Этот чудовищный климат сказался на наших людях. Я не скрою, у нас мало сил. Нам нужно больше солдат.”

- “А сколько их у вас?”

Полковник покраснел.- “Всего около четырехсот двадцати человек.”

- “А как же милиция?”

- “Это в том числе и милиция.”

- Четыреста человек против пятидесяти тысяч? - сказал один из матросов.

- Пятьдесят тысяч черномазых, - сказал другой. - Один заряд картечи - и они побегут до самого Бомбея.”

- “По нашим сведениям, в армии Наваба есть французские офицеры. Они научат черных сражаться.- Полковник обвел взглядом собравшихся, вглядываясь в их суровые лица. - Кто к нам присоединится?”

Никто не произнес ни слова.

- “В форте есть женщины и дети, - взмолился полковник. “Вы знаете, что сделает Наваб, если поймает их?”

Тео шагнул вперед. - “Вы говорите, что с Навабом есть французы?”