Дурман

* * *

Я не очень умный. Я никогда не был умным парнем, и тот факт что я на четыре года старше Чарли, не дает мне ровным счетом, никаких преимуществ. Так было с тех пор, как я себя помню. Даже когда мы ходили в школу, я был всего на один класс впереди него. Раньше меня это чертовски раздражало, но со временем я свыкся.

Потом мы оба отчислились после пары лет средней школы, и мы с Чарли стали командой. Нас было только двое. Настоящая банда. Чарли и Бен, мозги и мускулы. Так Чарли говорил про нас. Я был намного больше его и сильнее, но у него был мозг, как у гения. Я вам скажу так — мы были настоящей сплоченной командой.

У него был мозг и он умел им пользоваться! Я так и называл его — Мозг. А он называл меня — Мускулом, потому что я был очень сильным. Только когда я делал какую-нибудь глупость, он называл меня дурачок. Он шутил, когда говорил это, и никогда не делал этого, когда кто-то был рядом, так что я не слишком возражал.

У нас все было хорошо — только я и Чарли, только мы вдвоем. Мы не задерживались дома, потому что с тех пор, как мы ушли из школы, родители не давали нам покоя. Они хотели, чтобы Чарли закончил школьные курсы, поступил в колледж и стал врачом, но Чарли сказал, что единственный колледж, в который он когда-либо попадет, — это Синг-Синг (тюрьма), а он туда не торопится. Поэтому мы убрались к черту из Бруклина и сняли комнату недалеко от Таймс-Сквер.

Позвольте мне сказать вам, это была настоящая жизнь. Мы купили хорошую одежду, очень модную, с яркими цветами, и питались только в ресторанах. Рядом с домом, где мы жили, было много кинотеатров, и я смотрел по одному-два сеанса в день. Чарли любил оставаться в комнате и читать книги. Он был настоящим мозгом, понимаете?

И раз в неделю или около того мы брались за работу. Чарли все планировал. Он был умным парнем, вы же помните? В один прекрасный день он шел в магазин, а потом ничего не делал, только планировал следующие три или четыре дня. Он сидел в комнате в одиночестве и думал, думал и думал. Он продумывал каждый шаг, рассчитывал все варианты, рисовал схемы и исписывал блокнот за блокнотом.

Мы ходили в основном в магазины сладостей. Чарли узнавал, сколько человек работает и во сколько закрывается магазин, и рассчитывал все с точностью до минуты. Иногда я удивлялся, зачем он брал меня с собой. С тем, как он все высчитывал, он мог бы справиться и сам. Сидеть в машине и смотреть на часы можно было и одному. Хотя, с другой стороны и в магазине кто-то должен же быть? Ладно, неважно.

Время от времени я был ему нужен, и тогда я чувствовал себя очень хорошо. Я важный элемент нашей банды, ее существенная часть! Когда мы зашли в кондитерскую в Йорквилле — это немецкий район в верхней части Ист-Сайда. В магазине был только один старик, как и предполагал Чарли. Он уже был готов закрыться, когда мы вломились. Чарли купил конфеты и заговорил с хозяином, а тот отвечал с густым акцентом, как будто только что сошел с корабля. Тогда Чарли надоело, он достал пистолет и сказал старику, чтобы тот опустошил кассу. Пистолет был еще одной умной идеей Чарли. Он выглядел совсем как настоящий, но стрелял только холостыми патронами. Такой пистолет рекламировали в журналах, на случай если грабители заберутся в дом. Таким образом, Чарли решил, что они не смогут задержать нас за вооруженное ограбление, но мы сможем напугать старика, выстрелив из пистолета в воздух. Позвольте спросить, многие ли парни смогли бы до этого додуматься? Чарли был настоящим мозгом!

Но вернемся к истории, старик не действовал по плану. Он начал тараторить на немецком языке со скоростью миля в минуту и при этом очень громко. Чарли повернулся ко мне и сказал:

— Возьми его, Мускул.

Это все, что ему надо было сказать. Меня не надо просить дважды. Это было то, чего я ждал многие месяцы. Я шагнул прямо к старику и ударил того по голове, но не слишком сильно. Он потух, как огонек, скажу я вам. Мы опустошили денежный ящик кассы и быстро убрались к черту.

Вот это были дни. Я был счастлив, понимаете. Я мало говорил, но я пыталась сказать Чарли, как я счастлив и доволен нашим тандемом. Чаще всего он просто кивал, но однажды он разозлился.

— Счастлив? — переспросил он. — Какого черта ты радуешься? Мы — пара мелких жуликов, живущих на свалке. Чему тут радоваться?

Я пытался рассказать ему, как это было здорово — ходить в кинотеатр и жить вдвоем, но я не очень хорошо говорю.

— Ты дурак, — сказал он. — Ты был бы счастлив вечно быть мелким воришкой. Но это не для меня. Я хочу сорвать большой куш, чтобы больше не приходилось думать о завтрашнем дне.

Я не мог понять, к чему он клонит, и пожав плечами пошел в кинотеатр. Это была картина, где Джимми Кэгни хочет стать лучшим в рэкете, чтобы его мать гордилась им, и в итоге его взрывают на фабрике. Это была чертовски хороший фильм, за исключением концовки.

Когда я вернулась в комнату, Чарли сидел на кровати и что-то записывал. Я заволновался, потому что знал, что он делает заметки для следующего дела. Он всегда все подробно записывал и сжигал свои записи в корзине для мусора. Он не пропускал ни одного момента, нюанса.

Я сел рядом с ним и улыбнулся.

— Что-то новое, Мозг?

Он не ответил, пока не закончил то, что писал, а затем улыбнулся мне в ответ.

— О да, мистер Мускул, — сказал он. — Больше никакого конфетного барахла. Мы идем на большое дело!

Я не ответил, а он продолжил объяснять. Я не все понял, потому что я не слишком сообразительный, когда дело касается таких вещей, но он знал о каком-то офисе, где ночью выдавали зарплату, и если мы придем и ограбим его, то сможем уйти со всей зарплатой за месяц.

Он спросил меня, разве это не лучше, чем грабить конфетные лавки, и я сказал ему, что да. Такой парень, как я, никогда бы не догадался о подобном, но Чарли был ум острый как стеклышко.

Мы пошли на дело в следующую ночь. Это было всего в нескольких кварталах от места, где мы жили, и все шло по плану. Чарли сказал, что на заднем дворе, где хранились деньги, дежурит охранник, поэтому надо действовать тихо и быстро. Тогда он взял небольшую отмычку и открыл дверь. Я не знаю, где он научился это делать, правда, не знаю, но замок легко поддался.

Я начал было входить, но Чарли заставил меня притормозить упершись рукой в грудь. Он прошептал, что старик может поднять тревогу, если мы не застанем его врасплох. Затем Чарли приложил палец к губам и шикнул. Мы вошли на цыпочках и оказались практически над охранником, прежде чем он поднял голову, а Чарли направил на него фальшивый пистолет. Я думал, что у него случится сердечный приступ.

— Открывай сейф, — сказал Чарли.

Старик с минуту смотрел на него, а потом выпятил подбородок.

— Вам, ребята, лучше пойти домой, — сказал он. — Я дам вам десять секунд, прежде чем вызову полицию.

Чарли знал, как надавить на людей. Он не сказал ни слова, но просто передернул затвор и направил ствол прямо в голову охранника. Это было так реально, что я почти начал думать, что это не фальшивый пистолет с холостыми пулями а настоящий и что вот-вот прогремит выстрел.

Охранник видимо думал так же, потому что через секунду он вскочил с кровати и ломанулся к окну.

Чарли опешил и заорал:

— Держи его, чертов дурень!

Я бросился за ним, но проворный старик нажал на кнопку тревоги, прежде чем я успел его схватить, и колокола зазвонили как сумасшедшие. Помещение наполнили громкие звуки сигнализации. Именно тогда я вскипел. С ненавистью я поднял его с пола, словно пушинку, подцепив за ремень, и бросил через всю комнату. О том куда он приземлиться я не подумал. Его голова ударилась о стену, как Тед Уильямс бьет по бейсбольному мяч. Шмяк!

Я был очень зол. Старик испортил наше большое дело и подвел Чарли. Я собирался его поднять и бросить еще раз, но Чарли остановил меня, и мы выбежали. Вокруг были люди, собрались почти все жильцы и зеваки, но они не понимали, что происходит, и нам удалось смешаться с толпой.

Когда мы пришли домой, Чарли даже не стал со мной разговаривать. Он сидел на кровати и слушал радио, а когда сообщили, что парень умер от проломленного черепа, он посмотрел на меня так, будто я был самым глупым парнем на свете. Позвольте мне сказать, я чувствовал себя недостойным. Мне было грустно. Это было похоже на то, что я все испортил.

Я думал, что мы еще сможем уехать в другой город, но Чарли меня переубедил. Он рассказал мне, что люди на улице видели нас, что мы оставили следы по всей комнате и что рано или поздно полиция придет за нами. И он придумал единственный способ, как нам выбраться из этого дерьма.

Он вытер свой пистолет белым платком и заставил меня взять его за рукоятку, так чтобы на нем были только мои отпечатки пальцев. А потом мы пошли в ближайший полицейский участок. Я рассказал им историю, которую сочинил Чарли, о том, что я был старшим братом, и даже больше. Что это я заставил Чарли пойти и совершить преступление, и то как я избил парня, потому что мой план сорвался. Но я не хотел его убивать, и это правда. Меня словно окутал дурман ярости. А потом на суде какой-то доктор с грустными глазами рассказал, что я был наркоманом и вряд ли понимал, что делаю, и они не должны винить меня за это. Чарли тоже пришлось сесть в тюрьму, но он вышел через год. Из-за того, что я был наркоманом, и имел склонность к вспышкам гнева, мне дали только десять лет за непредумышленное убийство, с возможностью выйти по амнистии.

Сейчас я сижу в тюрьме. Здесь тоже неплохо. Здесь много приятных парней, с которыми можно поговорить, и еда нормальная. Жалко, что нет кинотеатра. А самое приятное, что Чарли теперь на свободе, и он навещает меня раз в месяц. Он присылает мне деньги на сигареты и все остальное, что чертовски мило с его стороны.

Я просто дурачок, но мне повезло. Большинство парней не обратили бы на меня никакого внимания, особенно если бы они были по-настоящему умными. Но Чарли приходит каждый месяц, садиться за стол напротив меня и говорит:

— Привет, Мускул.

А я улыбаюсь и отвечаю.

— Привет, Мозг.

Мы все еще приятели, даже после того, что я все испортил. Он замечательный друг, скажу я вам. И это очень важно, иметь настоящих друзей.